Клинки свободы - [9]

На самом деле, под их доспехами скрывались точно такие же голубые амулеты, что носили все слуги Нечистого. Это был маленький секрет отряда королевских телохранителей. Простые солдаты, разумеется, не умели ими пользоваться, а вот офицеры при нужде могли послать в логово Зеленого Круга сигнал о бедствии. Он дошел бы, конечно, не до той подземной крепости, что в самом сердце континента, а всего лишь до невзрачной лачуги в столичном порту. Но там нашелся бы тот, кто получил бы послание, усилил его и отправил в центр Круга.

Семья тиранов была слишком ценной для колдунов, чтобы бросать ее на произвол судьбы. Нечистый, хоть и скрывал свою власть над Объединенным Королевством, держал все силовые линии государства в своих лапах.

Файр уселся в резное кресло, завозился, устраиваясь поудобнее, и воззрился на свою столицу. Темные громадины домов, тонувшие в чернильном море, напоминали гигантский термитник, разоренный муравьедом, или груду бесформенных развалин. Сквозь бессмысленное нагромождение зданий пролегали, словно кровоточащие раны, освещенные факелами и масляными светильниками узкие улицы. По ним двигались небольшие отряды городской стражи.

Все жители сидели по домам, те же, кто не успел покинуть свои лавки и мастерские, ночевали прямо там — после заката стража хватала и тащила в тюрьму любого. И эта мера не имела никакого отношения к появлению Лучар. Так распорядился еще Эфрем: с последними лучами солнца посты гарнизона перегораживали улицы рогатками. По ночам в центре столицы можно было встретить лишь королевских скороходов, да редкие патрули, сонно ползущие от одного поста к другому.

Подобие жизни наблюдалось только в трущобах, окружающих гавань. Эти кварталы мало отличались от аналогичных в любом другом портовом городе Лантического побережья — разве что невероятным количеством шпионов, переодетых в воров, спившихся матросов и попрошаек: молодой король любил без дела слоняться в порту, в окружении своих переодетых телохранителей. Здесь он подбирал себе подружек для постели, или для пыточного зала, или для того и другого одновременно.

Для этих путешествий Файр завел у себя большой набор париков, накладных бород и усов и прочих аксессуаров любителя тайно посещать самое дно общества.

Сейчас король скользнул взглядом по любимым кривым улочкам и вперился в гавань. Через некоторое время он недовольно повернулся к моряку:

— Ну и что? В этой черноте ничего не видно!

— Разумеется, мой король, корабли готовятся к атаке так, чтобы не вызвать подозрения врага. Сейчас я подам сигнал, что вы уже на башне. Тогда начнется.

— А я что-нибудь увижу?

— Конечно! — Моряк высек искру и зажег небольшой масляный фонарь. Когда масло внутри вспыхнуло, он принялся заслонять краем плаща источник света в определенном ритме. Король хмуро следил за его манипуляциями, ежась от ночного ветра.

Во тьме, которая затопила гавань, появилась яркая светящаяся точка, видная только сверху. Она мигнула несколько раз и тут же погасла.

— Сейчас начнется, мой король, — сказал моряк, опуская фонарь.

— А где враг? Может, его корабли ушли далеко в море? — Файр вытянул руку в сторону густой темноты, разлившейся за молом, освещенным одиноким маяком.

— Ни в коем случае, они там, прямо за молом, — моряк облокотился на парапет. — С наших разведывательных лодок их видели, да и с мола наверняка видно флагман мятежников. Уходить они не намерены.

— Уж не готовится ли девчонка к ночному десанту, — подумал вслух король. — Довольно нелепая идея, ведь ее солдатам и матросам новая столица совершенно не знакома.

— Началось, мой король, — прошептал моряк.

В нескольких шагах от причала прямо на земле лежали на боку беспомощные корабли флота Объединенного Королевства. Они походили на выброшенных на берег левиафанов. Меж поверженных гигантов шныряли молчаливые и неразговорчивые люди, плотно закутанные в плащи, с надвинутыми на глаза капюшонами и войлочными шапочками. Это были представители городского отребья, согласившиеся за небольшую плату выполнить грязную работу для адмирала.

Поминутно шикая друг на друга и грязно сквернословя всякий раз, как их ноги наступали на кучи ракушек, счищенных с корабельных днищ, они в полной темноте раскладывали вязанки с просмоленными пучками хвороста.

Адмирал, мрачно следивший за мельканием теней у воды, похвалил себя: «Вряд ли мои матросы справились бы с этой задачей в кромешной тьме. Операция будто специально придумана для карманных воров и наемных убийц».

Абордажные команды десяти галер, поднятые по тревоге, перекрыли сеть кривых улочек в портовых трущобах, чтобы солдаты гарнизона и соглядатаи начальника гвардии ничего не пронюхали.

Несколько в стороне от шныряющих воров готовились к атаке немногочисленные баркасы, составлявшие более чем скромные морские силы королевства. Два сторожевика, отбитые в свое время у пиратов, еще могли сойти за боевые корабли, а пять многовесельных ялов были, скорее, обычными рыбачьими суденышками, кое-как оборудованными для боевых действий.

Тем не менее, адмирал надеялся на успех.

«Мятежникам следовало напасть на нас с ходу. При такой неразберихе, что царит в столице, они добились бы успеха, — рассуждал он, прислушиваясь к шагам и звону доспехов, с которыми вооруженные отряды его подчиненных поднимались на корабли. — Видимо, они чего-то ждут. Может быть, в королевстве зреет мятеж? Очень может быть. После того, как Файр казнил наших лучших шпионов, корона полностью потеряла контроль над провинциями. Но в этом случае Лучар следовало бы обстрелять город метательными машинами и отвести корабли подальше. Судя по всему, у девчонки просто нет толкового флотского офицера. Если командует она сама, у меня есть кое-какие шансы на успех сего безнадежного предприятия».