Клинки Керитона - [85]
Нарастающие дроби обернулись грохотом сотен барабанов, слившихся в стройном ритме. Медленно поползли в стороны ворота. Толпа нехотя раздалась — на площадь выкатывался постамент, увенчанный сорокалоктёвым бронзовым Ихольаром — символом Великого Хаггоррата. Поражая бодростью, взлетел по ступенькам Белый жрец сулойам и могучим ударом ритуального била в центр огромного бронзового диска возвестил о начале торжеств. Хрипло загудели ротраны, чьи раструба? своими хищными оскалами напоминали пасти трёх диковинных чудищ, много меньше самого Ихольара, но исправно ему служащих: Кую, Гальмонорокимуна и Нойби. Тысячи людей вскинули приветственно руки, вскинули и тут же пали на колени, все как один. Два Чёрных и два Красных жреца приблизились к Великой Рыбе (Ихольару). Раскачивая головами, они затянули густыми басами свои ритуальные напевы, и перья их головных туб защекотали патированное брюхо и жабры Богоподобного чудища.
— Все мы для тебя, Ихольар! Прими нашу жертву!
Людское море задрожало от благостных стонов. Затряслись воздетые в небо веера пальцев, на головы страждущих посыпались, выдуваемые специальными мехами цветочные лепестки. Белые, черные и красные — три цвета — три сулойамские школы верных. Пучеглазая рыбья голова, грозно взирала на людскую толпу, угрюмо внимая стонам и мольбам страждущих.
— Прими жертву, Ихольар! — хриплый вопль Белого жреца парил над низким рокотом толпы.
— Прими!
— Великий!
— Прими нашу жертву, Ихольар!!! — тонко возопил жрец, задирая голову к пучеглазому божеству. — Прими! О, Многосильный!
— О-о!
Толпа затихла. Она безмолвствовала в ожидании ответа.
Неизвестно почему, но это напыщенное зрелище погрузило Левиора в изумление и смятение одновременно. «Что я здесь делаю? Я плыл через море, чтобы смотреть на это варварское мракобесие? — В какой-то момент он проклял все на свете: палящий Лайс, духоту, жар толпы — не спасал его даже высокий, по меркам центра Реммиара, третий этаж (дальше к середине города дома были выше). Но самые жуткие проклятия приберегал он для Венсора ра'Хона, толстого «мельника», встреченного им в библиотеке Хегеса, а главное собственного любопытства. Ведь, в сущности, это они — глава Текантула и его разговоры о камнях Тор-Ахо, прозорливый толстяк со своими советами и его любопытство — виноваты в том, что Левиор оказался здесь…
Мысли его перебил многоголосый рев толпы. Воздух задрожал от воплей фанатиков.
— Прими нашу жертву, Ихольар!!!
— Прими! — заревела толпа.
— Прими! Прими!
Первыми приветствовать толпу, доведённую звуками и благовониями до религиозного экстаза, вышли Огум — жрецы из Артаранга, Парлава и подводной Кнэтирии, откуда, в сущности, и пошел культ Ихольара. Они хоть и не были хаггорратскими подданными, занимали в иерархии власти главенствующие роли, наравне с сулойам и Высшим Советом. Кишащие у столпообразных ног твари люди казались в сравнении с ней муравьями. Снова захрипели ротраны. Дождь из лепестков рассыпался над рядами бритых наголо жрецов, оцепивших площадку у стен. Ротраны утихали, рев же толпы только нарастал, пока не начало казаться, что колонны Манерикома вот-вот треснут и затем рухнут вместе с гроздьями облепивших их людей.
«Что я здесь делаю? — повторил навязчивую мысль Левиор. — Точнее не так: что я делаю в Текантуле? Все, что дала моя мнимая покорность детям Света, — это возможность выиграть немного времени. Только и всего. Я попросту трачу своё время. Теперь надо подумать, как обвести Венсора ра'Хона вокруг пальца и избежать его пресветлого возмездия».
Иллюзий на счет расположенности к нему Высшего кнура Левиор не питал. Ведь если бы он выполнил поручение кеэнтора, тот, не глядя, отдал бы Тэйда в руки Кьегро Тавуа. А для таких людей, как Кьегро, парнишка был просто колдуном, слугой тьмы, а слуга тьмы должен быть уничтожен — это закон Светлых.
Левиора накрыла новая порция рёва с площади.
— Прими нашу жертву, Ихольар!!!
— Прими!
— О-о-о! Великий!
— Прими нашу жертву!
Площадь кипела и пенилась возбужденной толпой. Полны были и балконы всех домов, прилегающих к ней.
Левиор сощурился от яркого света Лайса, резанувшего в уголке глаза, опустил голову и уткнулся взглядом в возникшего на балконе дома напротив Венсора ра'Хона.
«Не может быть! — остолбенел он от неожиданности. — Как я мог быть таким идиотом?» Его рука уже шарила по приоконному столику в поисках Орлиного глаза[24].
Левиор нетерпеливо вытряхнул из кожаного чехла хитроумное приспособление, примерился, повращал всеми четырьмя шестерёнками, балансируя кристаллы феаских механик.
Зрение не подвело его — на балконе напротив стоял Венсор ра'Хон. Кеэнтор был облачен в белоснежные с золотой каймой одеяния. На груди красовались несколько тяжелых перевитых между собой золотых и галиоровых цепей. Кнуры, окружившие кеэнтора, выглядели много скромнее — все в сером, без каких-либо украшений и знаков различий. Левиору внезапно ужасно захотелось заглянуть ра'Хону в глаза, но их было не разглядеть: они прятались в тени кустистых бровей.
«Ах ты ж, как неудачно вышло. — Он вспомнил об излишней мнительности и щепетильности кеэнтора. — Как это я сразу не подумал, что Высший кнур почти что обязан присутствовать на церемонии провозглашения нового огетэрина Хаггоррата!»
