Клинки Демона - [29]

Шрифт
Интервал

Обещанный дождь все же пошел. Кафе и рестораны в этом районе, начали наполняться промокшими людьми, желающими отдохнуть после рабочего дня. Никто не обращал внимания на огромный черный внедорожник с агентами, стоящий по другую сторону улицы. В Нью Йорке людей мало чем можно удивить.

Спустя часы ожидания, когда уже зажглись фонари на главной улице, когда посетители ресторанов и кафе стали расходиться, выше подымая воротники, из дома вышел агент Лесли. Он показывал что-то на карте своим подчиненным. С такого расстояния не было слышно голосов, однако Кастел улавливал суть.

— Он говорит агентам разделиться, — дождавшись, когда Джон проснется, заговорил Рик, показывая на внедорожник, — отправляет куда-то. Все, кроме Лесли, взяли телефоны, и начали вызывать подкрепления.

Они решали, за каким из федералов отправиться. Рик посмотрел на полную луну, выглянувшую из-за небоскреба, проходя по самой кромке улицы. Звезды все еще не показывались. Его вдруг осенило. Ничего не говоря своему спутнику, Рик достал из бардачка карту города. — Где произошло первое убийство? — Кастел нанес карандашом отметку, показывая переулок между жилыми домами, — а второе? — Джон уловил ход мыслей напарника, опережая его поиски, показывая на карте точку в Централ Парке. — Стейси находится здесь, — поставил он последнюю точку. — Рик, но что это дает? — Уок с непониманием смотрел на получившийся треугольник на карте города. Он не находил никакой связи, кроме той, что круг поиска довольно маленький. При должном желании, можно выставить патрули на всех улицах, наблюдая за каждой подворотней. — Лесли открывал своим подчиненным такую же карту, — глаза Рика горели, однако он тоже не понимал связи. Просто чувствовал, что на правильном пути.

Он соединил точки, в надежде увидеть, что может получиться. Даже обвел их кругом. Однако ничего, кроме небольшого диаметра поисков, ему это не дало. — Он хочет выставить патрули на всех улицах, — озвучил Кастел догадку Джона, — попытается опередить убийство. — И если вы не будете мешать, то мне это удастся, — прозвучал голос возле машины, и детективы дернулись от неожиданности.

Агент Лесли, промокая под дождем, стоял у открытого окна авто. По выражению лица было видно, как он устал за сегодняшний день. — Детектив Кастел, ваш начальник посоветовал вас, как лучшего следователя участка. Именно поэтому я согласился взять консультанта для этого дела. Подумайте, какую ошибку совершили, взяв с собой полицейского следить за нами. Пока вы будете думать, ваш коллега придет завтра в участок за вещами, — агент Лесли, дождавшись пока детективы переварят информацию, отправился обратно к внедорожнику агентов ФБР.

Возражать они не имели права. Их выявили, причем весьма просто. Рик не ожидал, что у этого агента окажется такой нрав.

Уличные фонари мелькали один за другим, под умеренный звук мотора. Джон смотрел в окно, наблюдая, как случайный прохожий, промокший до нитки, бредет домой, обходя глубокие лужи. Внезапно, на него накатило желание бросить все, прийти домой и никому не открывать. Его это дело уже весьма утомило. На проделки «федералов» терпения не хватило. Хотелось напиться, сидя дома, у телевизора.

Рик глазами смотрел на дорогу, а в голове творился полный сумбур. Он не мог думать ни о чем, кроме Стейси. Кто мог желать ей смерти? Как она могла быть связана с остальными жертвами? Убийца не давал покоя Рику. Почему подражатель объявился, спустя столько лет? Неужели есть какая-то дата, о которой можно лишь догадываться?

Кастел переживал за Джона, однако понимал, что история с увольнением обычная угроза. Все мы люди, можем пойти на уступки. Агент лишь подтвердил догадку, что делом они озабочены не хуже Рика. Фонари стали мелькать медленнее.

— Я поговорю с Роберром об этом инциденте, — Джон уже выходил из машины, когда Рик к нему обратился, — никто тебя не уволит. — Я и не переживаю, — Джон устало улыбнулся, — я ведь уже пенсионер. Рику показалось, что за несколько дней Уок постарел сильнее, чем за год службы в участке.

Еще раз заверив, что никто его не уволит, Рик надавил на педаль, выезжая на дорогу. Хотелось подумать, поэтому, спустя несколько минут, он выехал на автостраду. Фонари замелькали по лобовому стеклу с бешеной скоростью.


В темноте стояло двое. Холодные капли дождя, падая на землю, освещали округу. Мельтешение света позволило увидеть их в подворотне. Охотник, нападая на жертву, не учел, что она тоже охотник. Раздался выстрел. Каменная крошка, откалываясь от стены, осыпалась на землю. Жертва стояла посередине улицы. В глазах не видно страха, лишь удивление. Он не был похож на предыдущие жертвы.

Следующие три выстрела попали в охотника, останавливая нападение. Мельтешение света превратилось в кровавую пелену, превращая боль в ярость. Движения стали быстрее. Ему хотелось обезоружить жертву. Потребовался всего один взмах, чтобы чужая рука отправилась в полет. В переулке раздался крик, доставивший охотнику удовольствие. Наконец-то жертва начала являться жертвой.

По улице текли реки крови. Ступнями приятно ощущалось растекающееся тепло. На мгновение показалось, что и дождь стал теплее. Ласковее.


Рекомендуем почитать
Сын Эреба

Эта история — серия эпизодов из будничной жизни одного непростого шофёра такси. Он соглашается на любой заказ, берёт совершенно символическую плату и не чурается никого из тех, кто садится к нему в машину. Взамен он только слушает их истории, которые, независимо от содержания и собеседника, ему всегда интересны. Зато выбор финала поездки всегда остаётся за самим шофёром. И не удивительно, ведь он не просто безымянный водитель. Он — сын Эреба.


Властители земли

Рассказы повествуют о жизни рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Герои болгарского писателя восстают против всяческой лжи и несправедливости, ратуют за нравственную чистоту и прочность устоев социалистического общества.


Вот роза...

Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.


Красный атлас

Рукодельня-эпистолярня. Самоплагиат опять, сорри…


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Дзига

Маленький роман о черном коте.