Клинические лекции по душевным болезням - [21]

До сих пор мы рассматривали только собственно эпилептический бред: острые психические расстройства, связанные с приступами этой болезни. В промежутках между пароксизмами больные могут пользоваться всей полнотой умственных способностей, и не взывая к памяти Цезаря, Петрарки, Магомета и Наполеона, мы легко сыщем в собственном окружении многочисленные примеры эпилептиков, чьи умственные способности вне приступов совершенно сохранны. Некоторые больные, однако, помимо пароксизмально возникающего помешательства и наступающей в исходе заболевания деменции, могут обнаруживать в межприступном периоде психические расстройства, не отличимые от тех, что наблюдаются у рядовых душевнобольных — например, хронический бред, но они не имеют в таких случаях причинной связи с эпилептической болезнью. Эти комбинированные состояния, это сосуществование у одного и того же больного невроза и хронического психоза, везании, может иметь разные причины, но обычно у таких больных один из предков болел эпилепсией, а другой хроническим психозом. В этих случаях больной страдает двумя болезнями, осложняющими одна другую, но никогда не соединяющимися в одно целое и сохраняющими отличительные черты каждое (Magnan. De la coexistance du plusiuers delires de nature differentes chez le meme aliene. Arch de Neurol. n 1, p. 49.)

К вам поступают, например, больные с симптомами меланхолии, бреда преследования, хронического бреда с идеями величия или религиозным бредом — их расценивают как больных, страдающих этими психическими заболеваниями. Но по прошествии некоторого времени у них в отделении развивается большой развернутый или абортивный судорожный припадок. С помощью бромидов удается уредить или полностью подавить возникновение приступов, но при этом меланхолический бред не претерпевает каких-либо изменений.

Если расспросить о наследственности больного, то выясняется, что отец больного был пьяницей или даже болел падучей: это в отношении эпилепсии, мать же покончила с собой: это в связи с его депрессией. Больные такого рода являются одновременно носителями двух задатков, каждый из которых производит собственное заболевание: эпилепсию со свойственными ей симптомами и иное состояние, везанию, с ее хроническим течением.

Невозможно отнести эти протекающие на фоне ясного сознания расстройства к проявлениям эпилептического помешательства или спутать оба состояния: приступы эпилептической мании, иногда случающиеся у тех же больных после припадков, всегда сопровождаются последующей амнезией на происшедшее, в то время как истинно везанический бред глубоко запечатлевается в памяти в малейших его подробностях. Кроме того, эпилептическое помешательство, длительность которого никогда не превышает нескольких дней — максимум, 18-ти, как это было у больного Р… — является преходящим, а бред больных, о которых идет речь, становится хроническим и застывает навечно. Оба эти состояния, невроз и везания, идут параллельно друг другу и, если и воздействуют одно на другое, то в самой незначительной степени.

То же верно в отношении острого алкоголизма, который, присоединяясь к эпилепсии, сохраняет все свои опознавательные признаки в межприступном периоде этой болезни, но с наступлением эпилептического пароксизма последний навязывает свой характер расстройств, которые на время заслоняют и замещают собой алкогольную симптоматику. Алкоголизирующийся эпилептик действительно обнаруживает один за другим все обычные симптомы алкогольного помешательства и ничто не указывает на то, что перед нами не обычный делирант, а страдающий еще и эпилепсией, но появляются припадки и, если за ними следует эпилептический бред, алкогольный психоз прерывается, уступает место новому: с быстрым развитием, короткой длительностью, иным содержанием, но прежде всего — с отличающим его глубоким помрачением сознания; больной впоследствии подробно расскажет вам о всех обманах восприятия, имевших место в алкогольном бреде, но не в состоянии сообщить что-либо о приступе эпилептического помешательства.

Бывший военный 40 лет, эпилептик и алкоголик, после приступа, случившегося с ним на улице, объявляет себя важным лицом, утверждает, что он Генрих IV, видит, как прохожие падают перед ним ниц, требует и приказывает, чтобы ему подали карету, и арестовывается, продолжая отдавать подобные распоряжения. При поступлении в больницу он испытывает галлюцинации уже мучительного свойства: в течение нескольких дней видит кошек, крыс, слышит угрозы в свой адрес, его будто бы преследуют грабители и т. д. В последующем он помнит все, что ему виделось и слышалось в больнице, но находится в совершенном неведении относительно того, что с ним случилось после припадка на улице, во время его задержания, и очень удивляется, когда ему рассказывают о его идеях величия.

Бред преследования, как я уже говорил, также может сосуществовать с эпилепсией. Я приведу сейчас пример такого рода, посмотрев вместе с вами больного, который был уже описан г-ном Gamier (Gaz. hebd. 1880) во время предыдущего поступления этого пациента в нашу больницу.

Это рабочий-кровельщик 51 года, Шарль N…. В 1880 г. он был арестован в церкви Сен-Pox, где разделся, крича: «Сейчас я вам покажу свою ж… и отправлюсь на небо!» При поступлении в больницу он выглядел уже как обычный больной с бредом преследования, говорил, что его хотят запрятать в больницу, что его сын намерен отнять у него его сбережения и восстановил против него все семейство.