Климат и А. П. Паршев как жертвы аборта - [16]

Во второй главе своего замечательного труда «Развитие капитализма в России» (1908, тогда фальсифицировать статистику было еще не принято) В.И. Ульянов в одной из ссылок указывает, что в 1900 г. на московских бойнях было заготовлено скота в убойном весе из расчета четыре пуда (64 кг) на душу населения. Или 175 граммов в день на нос. Не бог весть что, но в среднем по отбивной котлете с косточкой, включая беззубых старцев и младенцев. До этой средней цифры советское сельское хозяйство добиралось десятилетиями, да так и не добралось. Следует иметь в виду, что дореволюционная Москва не пользовалась снабженческими преференциями и даже не была столицей. Прочие города империи снабжались примерно на том же уровне. В тех же, что ныне, климатических условиях. Про технологический прогресс и многократно возросшую производительность сельского труда в нормальных странах умолчу из сострадания к узнику мышеловки.

Пушки — как по маслу

И все же, почему как война — так еда по талонам? Понятно почему: пушки вместо масла. Но это на поверхности. Если копнуть чуть глубже, то выходит интересней. Внутренний рынок — учит нас тот же В.И.Ульянов, пересказывая К. Маркса, — состоит из рынка предметов потребления (условно — «масла») и рынка средств производства (условно — маслобойных машин). Граждане покупают масло, а фермеры маслобойные машины, поддерживая таким образом спрос на металл, инженерные разработки, рабочую силу и пр. Чем больше всего этого нового добра производится и оплачивается рынком, тем больше правительственные бюрократы впрыскивают в экономику новых денег, которые обеспечены новой добавленной стоимостью. Часть добавленной денежной массы чиновники (Государство) забирают назад в виде налогов для содержания самих себя и реализации державных проектов. И все идет замечательно, покуда Государство со своими проектами не выходит за рамки бюджета, который строится на основе собранных налогов.

Работает динамическое равновесие: рынок, поспевая за платежеспособным спросом, производит добавленные стоимости в растущих объемах, государство аккуратно печатает деньги, потребитель оплачивает покупки, взамен предлагая на рынке свой маленький товар — продукцию домашнего бизнеса или, если его нет, рабочую силу. И все понемногу поднимается, от года к году обеспечивая прибавку предметов потребления (группа «Б» в советской терминологии), средств производства (группа «А»), денежной массы в твердой национальной валюте и налоговых отчислений. Не без сбоев и кризисов, конечно, но общий тренд налицо.

На самом деле термин «равновесие» неточен, потому что с каждым оборотом система не только воспроизводится, но и растет. Это если мир. А если война? Тогда хочешь — не хочешь, надо вместо маслобойных машин делать пушки. А кто будет платить? Не неприятель же, который является конечным потребителем. Правительство, свернув производство оплаченных рынком товаров группы «А», сужает налогооблагаемую базу и садится на шпагат: для войны ему нужны деньги в бюджете, но та же война вынуждает прессовать группу «А», сдерживая производство товаров, которые можно продать за деньги. Как правило, в такой ситуации любое Государство, капиталистическое или социалистическое, вынуждено вылезать за рамки бюджета, брать займы и/или печатать деньги, не обеспеченные произведенными стоимостями. Начинается инфляция, группа «Б» (масло) утрачивает денежный стимул к производству, переживает дефицит инвестиций и оборудования, испытывает административное давление и риск экспроприаций по законам военного времени. Словом, скукоживается. Пустых денег становится больше, еды меньше. Значит, карточки.

Все логично, на кону экстраординарная ситуация. Но вот в чем тонкость. Группа «А» одинаково штампует пушки и танки в Англии и в СССР. За которые Государство платит (если оно уважает права частной собственности, как в Англии) или не платит. Как в СССР. Второе проще. После войны капиталистическое Государство под давлением Общества, Бизнеса и Конкуренции спешит повернуть группу «А» к платежеспособному рыночному спросу. Надо устранить дефицит маслобойных машин, чтобы увеличить производство масла, накормить избирателей и поднять поступления налогов. Вернуть долги. А социалистическое Государство — и в этом его принципиальное отличие — предпочитает все оставить под собой и долгов не отдавать. Чтобы, в соответствии с С. Е. Десницким, группу «А» и дальше «употреблять по произволению». Каково уж будет произволение — вопрос отдельный и зависящий от приоритетов. В случае социализма приоритетом почему-то всегда оказывается расширение оборонного потенциала. Оправданно или нет — тоже вопрос отдельный. А могло бы быть, например, строительство египетских пирамид или золотых статуй Хозяина. Собственно, сталинские каналы и есть разновидность пирамид: Хозяину очень хотелось переплюнуть Петра Великого. Он и переплюнул. Хотя лучше бы построил больше железных дорог.

Но это все — интерпретации. Факт заключается в том, что группа «А» производит то, что ей скажет Хозяин. От имени Народа, естественно. В первую очередь сырье, уголь, сталь, чугун. Если бы оружейные заводы покупали все это на свободном рынке, у сырьевиков был бы экономический стимул наращивать производство, производя оплаченную добавленную стоимость и получая прибыль. Если бы оружейники продавали Государству или кому-то еще свою продукцию, в экономике тоже прирастала бы добавленная стоимость. Но всего этого нет. Капиталист, способный покупать чугун и сталь, уничтожен как класс. Как раз для того, чтобы не конкурировал и не мешал расходовать сталь так, как кажется правильным Хозяину (Государству). Система изымает из земли ресурсы, производит весьма сложную и дорогостоящую продукцию, напрягает массу людей — и не дает прибыли в нормальной твердой валюте. Главный агент внутреннего рынка в буквальном смысле работает мимо денег.