Клеймо оборотня - [86]

Невилл кивнул.

— Понятно. А каким образом ты собираешься… э-э… выманить их?

— Ну, это проще простого. Мы им кое-кого покажем, кого они непременно захотят схватить, а лучше убить. — Брачер улыбнулся. — Это будет своего рода ловля хищника на живую приманку. Помнишь, как мы поймали Калди, выставив в качестве приманки его друга Бласко? Примерно то же самое будет и сегодня.

В этот момент пастор с ужасом понял, для чего на нем было одеяние Имперского Мага Ку-Клукс-Клана, и ноги его подкосились.

— Но… но…

— Не бойся, — дружелюбно сказал Брачер. — Если все пройдет гладко, евреи и близко к тебе не подберутся.

— Если все пройдет гладко! — в панике закричал Невилл. — А если нет?! Фредерик, они же меня убьют!

— Что ж, война есть война, Джон! Мужчинам суждено гибнуть в бою. Ты знаешь, сколько храбрых солдат Конфедерации полегло в битве при Геттисберге или сколько преданных великой идее немцев навсегда осталось в руинах Сталинграда?

— Да, но ведь…

— Мой план, как видишь, очень прост, Джо. Найдем открытое место неподалеку от лагеря этих еврейских бандитов и поставим там крест. Как только мы его подожжем, я уверен, евреи сразу же приползут туда, как черви на тухлятину. Ты будешь стоять рядом с крестом в балахоне Великого Мага, а рядом с тобой — пятнадцать — как бы их назвать?., ну, скажем ликанволки… в этом есть что-то немецкое, не находишь? — значит, пятнадцать ликанволков, одетых как куклуксклановцы. — Он мягко рассмеялся. — Между прочим, некоторые из них и в самом деле члены Клана. Но не важно, так или иначе, я буду наблюдать за событиями в бинокль с безопасного расстояния. — Брачер поднялся и поправил широкий ремень. — Когда Маккавеи нападут, посмотрим, как проявят себя мои ребята в бою.

— Но, Ф-Фредерик, — начал заикаться Невилл, — м-может, лучше б-было бы по… подождать…

— Чепуха, Джон, чепуха. — С трудом сдерживая смех, Брачер погрозил Невиллу пальцем и нравоучительным тоном сказал: — Никогда не следует ничего откладывать на потом. Запомни, это первая ступень вниз по лестнице неудач.

— Но почему я? — плачущим голосом спросил Невилл. — Почему бы… почему бы не поставить вместо меня кого-нибудь из твоих людей… ну, из тех, кому будет сделан укол..?

— Ты предлагаешь одеть кого-нибудь из них Великим Имперским Магом, я правильно понял? — Брачер был абсолютно спокоен, и только ледяной взгляд голубых глаз светился презрением и ненавистью. — Хорошо, Джон, я объясню, почему это сделаешь именно ты, а никто другой. Но для начала расскажи-ка, что нового сообщил тебе Калди? — Он помолчал, ожидая ответа, с которым Невилл явно запаздывал. — Ну? Так что же?

— Да собственно… это… он… э-э…

— Очередную сказку? — словно подсказывая ответ, спросил капитан.

— Хм, да, пожалуй…

— И в чьей же компании он пребывал на этот раз? Президента Вашингтона или Оливера Кромвеля? А может, Будды и Конфуция? Впрочем, скорее всего в компании Гитлера и Сталина, верно? Нет, конечно, нет, он наверняка пил на брудершафт с Александром Великим!

«О, Господи!» — беззвучно возопил Невилл.

— Нет, Фредерик, он рассказал о… о Понтии Пилате, Иисусе Христе и Святом Распятии.

— Неужели? Не может быть! — воскликнул Брачер в притворном изумлении. — Он, очевидно, был Христом, а несчастные римляне никак не могли вбить гвозди ему в руки, так?

Невилл дрожащей рукой вытер пот со лба.

— Нет, он… он был Вараввой.

— Ах, Вараввой! Ну, конечно, как я раньше не сообразил! А его загадочная подруга Клаудиа никто иной, как Мария Магдалина, верно?

Невилл вздохнул.

— Нет, она была женой Пилата.

— Ах, женой Пилата! — кивнул Брачер. — Что ж, это логично. — Он поднял глаза на Невилла, и в них уже не было и следа прежней веселой беззаботности. — Ну что, теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему я хочу, чтобы именно ты выступил в этой роли сегодня ночью?

— Фредерик, я…

— Джон, ты — позор для всех нас, позорное пятно на семье, взрастившей тебя, на великой и чистой расе, к которой принадлежишь. По несчастью, ты приходишься мне родственником. А посему для меня это своего рода акт самоочищения — заставить тебя принести хоть какую-то пользу нашему делу, хотя бы в качестве подсадной утки.

— Фредерик, пожалуйста… — пастор не стесняясь плакал.

— Ты слабак, Джон, трус и ничтожество. Ты мне отвратителен, меня тошнит от одного твоего вида. Луиза, по крайней мере, не боится высказывать свое мнение вслух — мужество, видимо, наша фамильная черта — но ты! Да ведь ты будешь лизать задницу любому, кто плюнет тебе в лицо!

— Фредерик, я сделаю все, что ты хочешь, клянусь…

— Разумеется, сделаешь. Ты сделаешь все, что угодно, и для кого угодно, мерзкое ты насекомое! Так вот. Когда все будет позади, и у меня не останется сомнений в неуязвимости и отличных боевых качествах моих солдат, то твоя наглая жена будет ликвидирована, равно как и ее цыганские друзья. — Он помолчал. — По крайней мере, это касается Бласко. А потом придет черед и для Калди, когда Петра или Реймор найдут способ это сделать. Луизу так или иначе придется убрать, но она примет смерть стоя, в этом я не сомневаюсь. А вот ты, если, конечно, переживешь эту ночь и если вдруг кто-то из моих людей будет убит, еще понадобишься мне для производства вскрытия. Но если же никого из них не убьют и не ранят, то, боюсь, тебе, как досточтимому слуге Господа нашего, придется приготовиться к встрече с Ним.