Клеймо оборотня - [60]

Меньше чем в миле от этого места в черном «Мерседесе» по темным безлюдным улицам Маннеринга мчались Джен и Луиза Невилл и с ними двое «кнутов». Повернувшись к Невиллу, Луиза требовательно произнесла:

— Джон, будь так любезен, объясни мне, куда мы направляемся.

— Для начала мы навестим профессора Пратта, — бодро ответил он, — а уж он, по всей вероятности, пошлет за Петрой.

— Но ведь уже темно! — воскликнула она. — Нам давно пора находиться в своих комнатах с этим растением — как уж там его? — под боком, а не носиться по улицам!

Он сунул руку в карман и вытащил несколько изломанных веточек борца-травы.

— А это растение и так у нас под боком.

— Но зачем все это?

— Мы сделали открытие, — возбужденно проговорил он и тут же принялся рассказывать ей обо всем, что произошло с тех пор, как они расстались в кабинете Брачера. При этом он так увлекся, что не заметил, какое поистине ошеломляющее впечатление произвел его рассказ на жену. Он закончил следующими словами:

— Как видишь, мы на верном пути. Конечно, о завершении эксперимента говорить пока рано, но нам удалось доказать, что каким-то образом по той или иной пока еще непостижимой причине, данный фермент действительно вызывает фундаментальные изменения в генетической структуре клеток. Волосы и ногти продолжают расти после отмирания жизненных функций. — Он помолчал. — Правда, конечно, несколько удивляют перемены в черепном строении, так как…

— Да ты понимаешь, что ты говоришь! — закричала Луиза. — Остановись на минутку и прислушайся к собственным словам! Фредерик УБИВАЕТ людей, ни в чем не повинных людей, а ты, Петра, и этот идиот-профессор помогаете ему в этом. И сейчас ты мне рассказываешь, как ты счастлив по поводу достигнутого прогресса! Боже мой, Джон! Боже мой!

Он мгновенно перешел в оборону:

— О каком счастье ты говоришь! Конечно, мне все это не нравится. Ты же знаешь, я не хотел заниматься этим проектом. Просто это… ну, как бы сказать…

— Просто что, Джон? Просто ты очень доволен, что сегодняшний эксперимент прошел удачно, правда? Просто это очень здорово, что ты совершил надругательство над трупом несчастного, которого сам же и убил, так ведь?

— Это несправедливо, Луиза, — мягко сказал он, отвернувшись от нее.

— Бедняжка Джон! Никто-то тебя не понимает!

— Я делаю то, к чему меня вынуждают.

— Да, и тебе это, очевидно, начинает нравиться, — холодно произнесла она.

Он устало потер глаза.

— Прошу, Луиза, не начинай все сначала. Мы оба знаем, в какой переплет мы попали.

— Но я, по крайней мере, ищу выход из этого «переплета»! А ты ведешь себя так, как будто перед тобой новое интеллектуальное упражнение.

— Да я ведь тебя хочу защитить! — настойчиво повторил он.

Она издала короткий уничижительный смешок.

— Ты и впрямь думаешь, что сможешь защитить меня от Фредерика или от чудовища, да вообще от чего-нибудь?

Бриггс и Петерсен с трудом удерживались от смеха, слушая эту дуру с куриными мозгами. Переглянувшись, они дружно захохотали, после чего Бриггс тронул Петерсена за плечо и сказал:

— Тормози. Приехали.

Когда машина остановилась, он продолжил:

— Ты пойдешь с преподобным. А я останусь и составлю леди компанию. — Он улыбнулся Луизе и, приблизив к ней револьвер, сказал с притворной строгостью:-Ведите себя хорошо.

Невилл вылез на обочину и обернулся к Луизе:

— Думаю, это не займет много времени. Ты пока подожди здесь и…

Она откинулась на спинку сидения и сердито сложила руки на груди.

Они подошли к входной двери, когда Петерсен взялся за дверную ручку, дверь открылась. «Как глупо, — подумал Невилл, — не запирать дверей. Если ты важное лицо в городе, то это еще не значит, что грабители будут обходить твой дом стороной».

Две мысли промелькнули в голове Невилла, когда они с Петерсеном вошли внутрь. Первая, — даже не конкретная мысль, а скорее неоформленное ощущение, что входная дверь не просто не заперта, а сам замок разбит вдребезги.

И вторая — воспоминание детства. Однажды отец возвратился из командировки с подарком для Джона — маленьким черным щенком коккер-спаниеля. Щенок был просто восхитительным, особенно когда получал мясную косточку. Так забавно было наблюдать, — вспомнил Невилл, — как шаловливый песик в один момент утрачивал всю свою игривость, его взгляд загорался каким-то плотоядным светом, и, оскаливая маленькие зубки, он злобно рычал, угрожая любому, кто смел покуситься на его добычу.

Невилл так отчетливо вспоминал в эту секунду своего щенка, потому что увидел тот же взгляд в глазах чудовища, жадно пожиравшего окровавленные изуродованные останки Уильяма Пратта. Угрожающее рычание, которое так забавно было слышать от крохотного коккер-спаниеля, теперь, когда оно исходило от оборотня, бросило в дрожь скованного ужасом Невилла.

Они с Петерсеном, как зачарованные, стояли и смотрели на монстра. Их транс длился не более секунды, но этого времени было вполне достаточно, чтобы зверь бросился к ним, схватил Петерсена, повалил на пол и разорвал ему горло. Из огромной раны вырвался фонтан крови, забрызгав Невиллу брюки и башмаки. Словно внезапно очнувшись от кошмарного наваждения, Невилл шарахнулся назад, с треском захлопнув за собой дверь. Он кубарем скатился со ступенек, бросился к лимузину и прыгнул на переднее сидение. Он гнал машину с бешеной скоростью, не обращая внимания на ругательства Бриггса, не разбирая дороги и толком не зная, где находится, одержимый лишь одной мыслью: им нужно бежать, спасаться, потому что Клаудиа обнаружила их, она знает, кто они и где их искать, и хочет убить их, всех до одного убить.