Клеймение Красного Дракона. 1937–1939 гг. в БССР - [11]
Руководство страны рассчитывало, что благодаря переписи оно сможет получить данные, которые будут свидетельствовать о победе в СССР атеизма. Организаторы переписи подчеркивали, что ответ на вопрос о религиозной принадлежности может быть неточным, поскольку человек не всегда может четко объяснить характер своей религиозности или же его ответ может быть сознательно искажен из страха перед возможными последствиями. Для переписчиков была подготовлена инструкция, в которой подробно излагалось, как именно надо задавать этот вопрос, с тем, чтобы респондент понял, что речь идет не о том, к какой религиозной группе он принадлежит формально, а о том, каковы его собственные религиозные убеждения[105], т. е. то, что было названо «реальное отношение к вере в данный момент». Переписчики должны были объяснять эту разницу переписываемым. Однако, вопреки ожиданиям властей, это только подлило масла в огонь. Особое внимание к данному вопросу вызвало настоящую панику.
Как свидетельствуют многочисленные докладные записки с мест, именно вопрос № 5 виделся деревенским жителям основным: все мероприятие, по их мнению, было организовано только с целью получения ответа на него[106]. Власти, очевидно, неожиданно для себя столкнулись с довольно сильным противостоянием мероприятию: люди отказывались не только от ответов на вопросы переписного листа, но и вообще от любых контактов с представителями власти. При этом ни уговоры, ни угрозы, ни репрессии не могли их сломить. Веры в то, что фиксация сведений советскими статистиками не будет иметь последствий для отвечающих, не было[107].
По всей стране распространялись слухи[108], которые фиксировались органами власти в докладных с мест и пересылались в центр, что «перепись будет производиться только ночью и только одних верующих»; «перепись проводится для того, чтобы выявить верующих, которых занумеруют»[109]. Посредством слухов сообщалось, что власти интересуются не только количеством верующих, но и количеством единоличников: «Переписывают для того, чтобы установить сколько единоличников и выслать их»; «Перепись проведут ночью и на всех верующих и единоличников поставят печать»[110].
Относительно последствий, которые будет иметь ответ на вопрос о вероисповедании, существовало несколько версий. Первая из них отражала зримые реалии (подпольное вероисповедание, высылки, репрессии и т. д.) и предлагала писаться неверующими, так как: «Верующих будут высылать»; «Верующих будут арестовывать»; «Всех тех, кто записался верующим, должны забрать», либо же для тех, кто назовет себя верующим, будут созданы невыносимые условия существования: «Верующих советская власть будет преследовать, а неверующим будет хорошо»; «Всех верующих лишат хлеба, никакой справки в сельсоветах не получишь»; «Верующие будут голодать»; «Верующим не будут продавать хлеба, и они будут обложены налогами»[111].
Вторая версия базировалась на возможности неизбежной войны и скорой смены власти. Надо отметить, что тема войны – одна из самых популярных тем слухов в СССР межвоенного периода[112]. Это в немалой степени объяснялось нагнетанием истерии вокруг возможной войны советскими газетами, агитаторами. Распространялись слухи: «Всех неверующих во время войны вырежут фашисты, а война скоро будет»; «Скоро придет Гитлер и будут уничтожать неверующих и во время переписи надо скрываться»; «При переписи надо записываться верующими, иначе когда придут японцы или поляки – неверующих перебьют»; «Скоро будет война, придут поляки и всех записавшихся неверующими расстреляют и повесят на столбах»; «После переписи будет перемена власти»; «Неверующим хорошо будет при советской власти, но недолго, после войны будет хорошо верующим»; «Скоро будет война и перемена советской власти, после чего будут расправляться с неверующими»; «Советская власть долго существовать не будет, ее победят капиталистические государства, и тогда тем, кто запишется неверующим, будет погибель»[113]. В связи с этим более предусмотрительным считалось признать себя верующим.
Всенародное обсуждение новой конституции, которая провозглашала свободу совести и вероисповедания, давало надежду, что ситуация изменится, а данные о большом количестве верующих станут основанием для открытия церквей и возвращения священников: «Переписью выявляют, сколько будет религиозных и наверняка будут открывать церкви»; «Пишите, что верующий, тогда попа вернут высланного»; «Необходимо записываться побольше религиозными, то, может, откроют церковь или костел»; «По новой конституции попам дали право голоса, пишите, что верующие – возвратят церкви»[114]. И, наоборот, – если будет мало верующих, то лишат и последних церквей: «Кто запишет себя неверующим, того насильно запишут в безбожники, а если много запишет себя неверующими, то сразу все церкви заберут»[115]. Была даже версия, что значительное количество верующих заставит международную общественность обратить внимание на положение церкви в СССР: «Записывайтесь все верующими, и тогда откроют церкви, потому что эта перепись пойдет на рассмотрение Лиги Наций, а Лига Наций спросит у т. Литвинова
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Американский историк Джеймс Хайнцен специализируется на советской истории сталинской эпохи, уделяя немало внимания теневой экономике периода. Свою книгу он посвятил теме коррупции, в частности взяточничества, в СССР в период позднего сталинизма. Автор на довольно обширном архивном материале исследует расцвет коррупции и попытки государства бороться с ней в условиях послевоенного восстановления страны, реконструирует обычаи и ритуалы, связанные с предложением и получением взяток, уделяет особое внимание взяточничеству в органах суда и прокуратуры, подробно описывает некоторые крупные дела, например дело о коррупции в высших судебных инстанциях ряда республик и областей СССР в 1947-1952 гг. Книга предназначена для специалистов-историков и широкого круга читателей, интересующихся историй СССР XX века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания.
На основании архивных документов в книге исследуется процесс перехода от «коллективного руководства» Политбюро к единоличной диктатуре Сталина, который завершился в довоенные годы. Особое внимание в работе уделяется таким проблемам, как роль Сталина в формировании системы, получившей его имя, механизмы принятия и реализации решений, противодействие сталинской «революции сверху» в партии и обществе.***Cталинская система была построена преимущественно на терроре. Это сегодня достаточно легко доказать цифрами, фактами.
«Гильотина Украины» – так назвал один из современников Всеволода Балицкого, долгое время возглавлявшего ГПУ-НКВД Украины. На основе уникальных документов и материалов авторы детально воссоздают основные этапы жизни этого человека, показывают его подлинную роль в формировании большевистской тайной полиции и руководстве ею, его связи и влияния, амбиции и личностные черты, обстоятельства и версии гибели. Большое внимание уделено окружению В. Балицкого, тем, с кем ему довелось работать. Авторам удалось собрать (часто буквально по крупицам) интересные и важные сведения о В.