Клетка - [2]

— Мне нужны деньги, — призналась Зоя. — Мой дедушка всю жизнь прожил на чужбине, а теперь хочет вернуться. Проблема в том, что он диссидент. Ему здесь необходим фонд, а фонду нужны деньги. А я кроме как рисовать, ничего не умею.

— Хорошо, рисуйте! — Иннокентий махнул рукой.

— Не могу, вдохновение исчезло.

— Куда исчезло?

Зоя устремила взгляд ввысь.

— Да-а-а, — зоодворник прищурюсь, посмотрел в небо, — в такой бездне вряд ли отыщешь. Послушайте, рисуйте так, без вдохновенья.

— Такие картины никто не купит, — Зоя глубоко вдохнула. — Придётся ждать.

Зоодворник порылся в кармане и, достав связку ключей, подошёл к клетке.

— Что вы делаете?! — крикнула Зоя.

Замок, скрипнув внутренностями, открылся, и Иннокентий самоуверенной походкой пересёк границу неволи. Словно он не входил в клетку к дикому зверю, а выходил из неё. Перед тем как войти зоодворник мог закрыть вольер, где сидела пантера, но не закрыл. Забыл? Он надеялся, что острое ощущение вернёт девушки творческий подъём; она нарисует картину, затем продаст, и, в конце концов, возвратит дедушку-диссидента.

Зоя уже хотела позвать на помощь, но мимолётное вдохновенье спутало все карты. У зоореалистки не было выбора: присутствие вдохновения обязывает художника несмотря ни на что творить. Пока зоодворник и пантера изучали друг друга, Зоя рисовала. Пантере хватила около минуты, чтобы раскусить Иннокентия — перед ней был обычный человек с вредными привычками, от которого пахло дикими кошками. Она не собиралась на него нападать, во всяком случае, пока. Потом кто-то должен за ней ухаживать. Она несколько раз рыкнула, скорее для соблюдения традиций, чем для банального запугивания, и демонстративно направилась обживать вольер.

Зоя так увлеклась рисованием, что не заметила, как кто-то подошёл. Этот кто-то имел потерянный вид, измятую внешность, и сумку через плечо, которая придавала ему хоть какой-то смысл.

— Вы не видели Иннокентия Гавриловича? — спросил он, покачиваясь, как на шарнирах.

Зоя покрутила головой, что означало «нет».

— Простите, я не представился, — сказал он. — Я местный почтальон. Ну, где же этот Гаврила Иннокентьевич, тьфу, Иннокентий Гаврилович может быть? А-а-а?

Зоя небрежно дернула плечами, что означало «отвали».

— А-а-а, я вас знаю, вы Зоя. Рисуете картины и не пишете анонимок. А, зря. Анонимка — лучшее средство вывести человека на чистую воду.

Почтальон икнул и, чтобы хоть как-то скрыть смущение, заинтересовался картиной. Картина была почти готова: на фоне падающих, цветных листьев выделялась клетка с ржавыми прутьями, а в клетке в позе первобытного человека сидел Иннокентий.

— Так вот же он! — ткнув пальцем в картину, закричал почтальон. — Иннокентий Гаврилович, я, конечно, извиняюсь, но где обещанная компенсация? Что вы разводите руками? Что, опять не денег? Я не нанимался носить ваши анонимки. Поймите, я почтальон, а не носильщик.

— Вы бы не могли прийти завтра?! — возмутилась Зоя. — Мне нужно закончить картину, а вы мешаете.

— Как я могу прийти завтра, если деньги нужны сейчас? Вы в своём уме?

— Я-то в своём. А у вас ум, по всей видимости, за разум зашёл.

Издалека донёсся шум приближающейся толпы. Обед закончился и посетители, насладившись хлебом и другими деликатесами, требовали зрелищ. У клетки, в которой сидел зоодворник, началось столпотворение.

Почтальон испугался и, не придумав ничего лучше, принялся разбрасывать анонимки. Потом он прибавил к человеческой массе свои семьдесят килограмм и исчез. Быстро заметив подвох, толпа загудела.

— Где пантера?! — кричали одни.

— Уберите этого клоуна! — кричали другие.

— Верните деньги за билет!

— Дурят нашего брата!

Пантере хватило два прыжка, чтобы оказаться в середине клетки. Толпа ахнула. Пантера зарычала. Иннокентий попятился к выходу. Как по команде зрители, у кого не было фотоаппарата, достали мобильные телефоны.

— Помогите! — закричала Зоя.

Представление началось.

…Постучавшись, Зоя вошла в палату. Иннокентий сидел на больничной койке и, подсмотрев ответ, аккуратно вписывал слово в кроссворд.

— Здравствуйте, Иннокентий, — сказала Зоя. — Как вы себя чувствуете?

— Здравствуйте, Зоя, — ответил Иннокентий. — Температура у меня 36,6. Сегодня выписывают, а это значит, что чувствую я себя хорошо.

— А дедушка вам привет передает. И ещё сказал: вы мужчина.

Зоя подошла и села рядом.

— Это вам.

— Что здесь?

— Апельсиновый сок.

— Спасибо, — сказал Иннокентий и от смущения отвернулся.