Клетка для сверчка - [73]

— Я все-таки не оставляю надежды с ней договориться, — произнесла Алешина, поглядывая на навигатор. — А вот где мы сядем надолго, так это на Кольце. Вот пижон, выбрал отель на Знаменке. С ним бы я тоже с удовольствием побеседовала.

— Марина, давай сразу договоримся, — повернулась к ней художница, — если ты меня используешь как средство войти в доверие к Ольге, то мы по-хорошему прощаемся. Прямо сейчас. Я не буду на нее никак влиять. По моему мнению, вокруг нее и так достаточно людей, которые диктуют ей свое мнение. Если она спрятала четки, я надеюсь, она это сделала по собственному выбору.

— Ну, личный интерес у меня имеется, не за красивые же глаза я тебя вожу туда-сюда, — спокойно ответила Алешина. — И коллекцию Исхакова мне хотелось бы изучить поподробнее. Но самое главное, мне хочется понять, что происходит на московском рынке. А происходит что-то очень нехорошее. То давнее двойное убийство уже почти забыто, а теперь, когда четки снова всплыли, оно не идет у меня из головы. Не убивали они друг друга, Исхаков и Федотов. Там был третий. И если это Адвокат…

Она покачала головой, словно возражая себе самой.

— Если это и сделал Адвокат, то им кто-то руководил.

— Почему ты так думаешь?

— Я его знала, работала с ним рядом каждую ночь, больше года. У него не было ни одной самостоятельной мысли. Я думаю, он не преступник, а еще одна жертва, только никто об этом не знает. За всем этим кто-то стоит.

— Штромм?

— Не проходит. Я интересовалась всеми деталями дела, ведь погибли оба моих учителя. Тогда я впервые узнала о существовании их близкого друга и соседа. Но Штромма проверяли вдоль и поперек. У него идеальное алиби. И он очень активно пытался выгородить Федотова. И если у Ольги все же есть завещание, — неожиданно перескочила на другую тему Алешина, — то наверняка на мать. А если завещания нет, то и так все матери достанется. Не можем же мы подозревать еще и мать, согласись. Той дела нет ни до этих пластиков с янтарями, ни до самой Ольги.

Пока Алешина искала место для парковки рядом с отелем, Александра вошла в украшенный лепниной подъезд и обратилась к портье, поклонившемуся ей из-за стойки:

— Для меня должны были оставить документ, вот мой паспорт. Корзухина Александра.

— Да, для вас есть почта, — портье любезно протянул ей белый конверт с серебряным гербом отеля. Александра заглянула вовнутрь, убедилась, что паспорт на месте, и кивнула:

— Я еще оставлю записку для вашего постояльца. Он знает.

— Как вам будет угодно, вот стол для письма, — портье указал ей на маленький письменный уголок в конце холла. В это время в дверях появилась Алешина, взвинченная и негодующая. Она прямо обратилась к портье:

— Скажите, а почему у вас стоянка только для гостей отеля? А гости гостей должны, видимо, парковаться за Садовым кольцом? Ближе нет свободных мест.

— Я поставлю вам машину, если желаете, — предложил портье, но она отмахнулась:

— Поставила уже. Саша, что ты там пишешь, письмо Татьяны Онегину? Давай скорее. Я аварийку включила, еще не хватает, чтобы меня эвакуировали.

— Сейчас… — Александра записала адрес, сверяясь с геолокацией, присланной полковником. — Все.

Она запечатала конверт, надписала «Эдгар Штромм» и вручила его портье. Тот поклонился и поместил конверт в ячейку с номером 205.

— Что ж такое-то, — простонала Алешина, возившаяся со своим телефоном. — Он мне показывает, что обратно в госпиталь ехать два часа тридцать пять минут! Почти три часа!

— Да я сама доберусь! — воскликнула Александра. — Сейчас в метро, на автобус, там позвоню…

— Погоди, — перебила ее Алешина. — Молодой человек, а можете вы отсканировать паспорт и послать данные по факсу?

— Разумеется! — с достоинством ответил портье.

— Ну вот, проблема решена, — повернулась к Александре Алешина. — Сейчас час пик, это самоубийство — лезть в пробку. Можно приехать вечером или завтра утром, пораньше. Звони своему полковнику, проси их факс.

Дозвониться до Николая Сергеевича, узнать номер факса, отсканировать паспорт и отправить сканы — все заняло не больше десяти минут. Александра клятвенно обещала приехать в госпиталь завтра утром и привезти оригинал документа.

— Так ты мне звони с утра, когда соберешься, — Алешина взглянула на часы. — Я, скорее всего, опять тебя повезу. Куда сейчас?

— Мне проще будет добраться на метро. — Александра засунула конверт с паспортом поглубже в сумку, задернула молнию. — Спасибо тебе. Я позвоню.

Она собиралась сказать еще что-то, но замерла, уловив краем уха приближавшийся сзади звук — высокий звук очень знакомого голоса. Обернувшись, Александра увидела пустой лестничный пролет, ведущий на второй этаж. Сверху доносилось мелодичное пение спускавшегося в холл постояльца.

— Он себе на шею че-о-отки… Вместо шарфа повязал… И с лица стальной реше-отки… Ни пред кем не подымал…

За стойкой звякнул грузовой лифт. Портье засуетился, выкатывая золоченую стойку с двумя огромными чемоданами. Александра, ни слова не говоря, отпрянула в угол, к столу, за которым писала письмо. Она сама не знала, чего так испугалась, но ее сердце билось учащенно. Алешина недоуменно проводила ее взглядом.