— Клянусь всеми Богами Альбы…
— И единственным Богом Крагса…
— К черту всех Богов, я хохотал как демон! Меня нашли, и я все рассказал. Я уже успокоился, но было слишком поздно — дожи построили свою тюрьму на совесть… Был межпланетный скандал, ведь отец Сапфир — посол из другого мира. И вместо обычной тюрьмы меня посадили сюда, в межпланетную…
— Эй, Ястреб, он опять замолчал.
— Кейдж? Послушай, Кейдж, ты сказал, что знаешь Брасс также хорошо, как и ту темницу, как-там-ее-называют? Ну, отзовись!
— Да, знаю. Я знаю план Солнечной Мечети в Иране и схему подземелий Музея Жизни на Бета Центавра. А если бы Дедал оставил рисунок Лабиринта, мне хватило бы одного-единственного взгляда, и я нашел бы выход без помощи нити…
— А Брасс, Кейдж? Ты знаешь, как устроен Брасс? Мы можем отсюда убежать?
— Здесь рядом строительные туннели, их оставили рабочие много лет назад. Но… но они замурованы… Убежать? Что, ты говоришь убежать? Но как я могу? Я виновен. Мое сердце сжато тисками вины. Я должен страдать здесь. Да! Даже если я убегу, мое сердце все равно останется в тюрьме.
— Слышь, Ястреб, он, похоже, двинулся.
— Кейдж, объясни, как из камеры попасть в туннель.
— Вы… вы хотите бежать? Но… но я же убил их! Я виновен, я заслуживаю…
— Послушай, Кейдж!
— Я совершил преступление и…
— Давай, мистер Кейдж, мы хотим свалить.
— Говори, Кейдж, и побыстрее.
— Она была прекрасна как вода, как пламя, как туман…
— Да не о ней! Говори о Брассе.
— Брасс… Брасс — это тюрьма, тюрьма с тремя смежными камерами вблизи строительных туннелей. Где-то должны быть ключевые камни…
— О чем ты толкуешь, Кейдж? Какие камни?
— Мы находимся в трех камерах, которые окружают канализационную систему — словно три больших куска торта, составленные вместе узкими сторонами…
— А труба там, где должна быть свеча, когда празднуют день рождения?
— Да. В общих стенах есть незакрепленные камни. Каждый весит примерно три сотни фунтов…
— Три сотни? Одному не справиться, Ястреб.
— Зато вдвоем — запросто, Свин.
— …и прикрывает шахту, ведущую в строительный туннель, по нему можно выбраться наружу.
— Так, Свин, толкай со своей стороны, а я — со своей.
— А что с ним?
— Кейдж, мы сейчас сдвинем свой камень, а потом возьмемся за твой.
— Нет, нет, я остаюсь.
— Ястреб, время процедур, крышка открывается! Давай, навались!
— Кейдж, ты не сможешь в одиночку отвалить камень. Если мы уйдем, ты останешься здесь навсегда.
— Нет!.. Я остаюсь. Я должен остаться здесь… Я должен… остаться и быть частью Брасса, подобно одной из скал в его фундаменте… Я слышу вас, слышу… шепот камней, их вздохи и голоса. Да! Я чувствую их движение — медленное и скрипучее, как замок в подземелье дожей. Эй, Свин, Ястреб, расскажите мне еще о ваших планетах. Свин?.. Свин, отзовись… Ястреб, где ты?.. Эй… я вас не слышу… Вы что… ушли? Ястреб, Свин?.. Эй!..
Что? Рассказать о тишине Брасса? Попробуйте-ка передать это словами — голоса, ушедшие во тьму, — только голоса и ничего больше.
