Клещ - [3]

У знака «Остановка запрещена» тяжелый панелевоз, обогнав Вадьку, заскрипел тормозами, из кабины высунулся шофер, коротко стриженый жилистый парень лет тридцати пяти.

– Эй ты! – крикнул он. – Иди-ка сюда! Вадька подошел:

– Чего?

– Садись. Нашел место для прогулок.

Когда Вадька забрался в кабину, шофер недовольно спросил:

– Лет сколько?

– Двадцать четыре.

– А ума все нет,- определил шофер. – Что, с девчонкой поссорился?

– Нет, – сказал Вадим, – не поссорился. Так…

– Судьбу испытываешь? Знал я одного такого. По Верхоянску. Все храбростью козырял: плевал, говорит, я на эту суету. Удачливым себя считал, заработать больше всех хотел.

– И что? – с любопытством спросил Вадька.

– Ничего. В одиночку на зимней трассе ездить запрещалось – четыреста верст, шестьдесят морозу. Уехал один… Нашли через день. Полетела коробка скоростей, залез под машину. Короче, машина скатилась и баллоном придавило кисть руки. До половины лишь сумел кость перегрызть. Замерз. Шестьдесят градусов не шутка.

– Анекдот, – сказал Вадька.

– Дура ты, – буркнул шофер и прибавил скорость.

Вадька помолчал, обдумывая, и вдруг спросил:

– На колеса там заработать можно?

Шофер насупился, оглядел Вадьку и не ответил.

– Сколько за колеса пахать надо? Год? Пять?

– Пешком ходить надоело? – спросил шофер.

– Колеса – первое дело, – вспомнил Вадька Ромкины слова.

– Попробуй, может, и заработаешь, – безразлично сказал шофер и всю дорогу до города больше с Вадькой не разговаривал.

А Вадька смотрел вперед и несколько раз поймал себя на мысли: вот-вот из-за поворота мелькнет фигура Людмилы с тающими на солнце волосами.

Вадька жил в двухэтажном старом доме, зажатом с двух сторон новыми многоэтажками. Окно его квартиры (девять квадратных метров) выходило во двор и зияло, как снарядная пробоина, в красной, выщербленной от времени стене. Квартира осталась от матери. После работы Вадька обычно обитал у Ромки, где часто собиралась веселая компания. Летом выезжали на пляж или в лес, вечером шли в кафе или опять те к Ромке. Примерно раз в год компания распадалась, кто-то уезжал, кто-то выходил замуж пли женился и откалывался. Но проходил месяц-два, созванивались – собирались старые, появлялись новые, веселые, беззаботные, и начиналось все сначала: Ромкины комнаты, пляж, лес, кафе, опять Ромкины комнаты…

Ромка часто отдавал машину Вадьке, когда был занят в институте, и Вадька колесил по улицам, катал знакомых и незнакомых девчонок, в небрежно-ленивом тоне врал про дядю-министра и что работает в секретной организации, или вообще придумывал невероятные истории.

Часто верили. Людмила тоже поверила.

Людмила тогда безуспешно ловила такси, было около двенадцати ночи, улицы опустели, и Вадька, заметив ее, остановился. Она долго не хотела садиться, но Вадька убеждал ненавязчиво, даже безразлично, и они поехали.

– Куда? – спросил Вадька.

– Знаете, – сказала Людмила, – я только сегодня приехала и не могу устроиться в гостиницу.

– Что ж, попробуем помочь, прокатимся.

Катание затянулось. Вадька успел за это время набрать кучу историй, но, когда в последней гостинице сказали, что мест нет, зашел в тупик.

– Вы извините, – сказала Людмила, – что я затруднила вас. Я вам заплачу, – и стала доставать деньги.

– Не надо, – отказался Вадька. – И куда же вы теперь?

– До утра недалеко, погуляю или уйду на вокзал.

Вадька отчаянно соображал и колебался. Мысль отвезти к себе домой была, но… после вранья… А потом машину отгонять в Ромкин гараж надо…

– Ладно. Я отвезу вас в один дом, там живет мой друг, его нет сейчас, а ключи у меня.

– Что вы! Нет-нет. Я не поеду. Я лучше на улице погуляю,- Людмила хотела выйти из машины, но Вадька осторожно взял ее за руку.

– Я же вам помочь хочу, – сказал он, – а вы думаете бог знает что.

Вадька загнал машину в глубь двора, в темноте поднялись на второй этаж, он держал ее за локоть, шепотом говорил, где нужно пригнуть голову, чтобы не удариться о косяк, но когда, пропуская ее вперед, входил в двери, послышался нарочито громкий голос соседки: «Опять девицу приволок!» – Вадька испугался: вдруг Людмила услышит, и поскорее протолкнул ее вовнутрь.

Людмила осмотрела комнату, задержала взгляд на отцовском портрете, села на край дивана.

– Ну вот, – заключил Вадька. – А так бы вас могли на улице и хулиганы остановить или грабители.

– Я не боюсь ни хулиганов, ни грабителей.

– Ого! – изумился Вадька. – Владеете самбо, каратэ, джиу-джитсу?

– Да нет… Просто мне по должности их нельзя бояться,- Людмила смутилась. – Хотя вы правы, я немного владею вольной борьбой.

– Каш-ма-ар! – протянул Вадька. – Это что за должность такая?!

– Я следователь…

Ключ у Вадьки выпал из рук, и чертик на брелке уставился на него злорадными глазами. Кровь толчками ударила в голову, лицо будто распухло.

– Вы один живете? – спросила Людмила. – У вас чудесная комната!

– Один, – буркнул Вадька. – А вы это… надолго к нам?

– В отпуск. Всего на месяц. Первый раз отправилась в путешествие, и видите, как не везет… Впрочем, почему не везет? Везет! Вас вот встретила. Знаете, а у нас дома раньше стояла такая же старая мебель. Комод точь-в-точь такой! И даже будильник…