Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - [32]

Пока продолжались споры по «египетскому вопросу», не приведшие ни к чему, кроме того что еще больше денег стало переходить из одних рук в другие, отчаявшийся Авлет, чьи средства значительно оскудели, решил больше не тратиться и в 57 году до н. э. вернулся в Эфес. Некогда богатейший город Малой Азии, входивший в состав птолемеевской империи, Эфес представлял собой замечательный космополитический город, где находился храм Артемиды, сожженный в день рождения Александра Великого и все еще восстанавливавшийся, когда он двадцать два года спустя проходил через него со своим войском по пути в Египет. Новый мраморный храм, на реставрацию которого ушло целых сто двадцать лет, возвышался на подступах к городу со стороны моря. Широкая лестница с мраморными ступенями вела к храму, окруженному двумя рядами колонн. Внутри помещалась огромная скульптура улыбающейся Артемиды с вытянутыми вперед руками из слоновой кости из-под выполненных из золота одежд. Ей несли всевозможные подношения, в том числе бусы из жемчуга и янтаря, а на алтаре приносили в жертву быков.

В храме, украшенном различными скульптурами от бронзовых статуй египетских жрецов до мраморных изваяний воительниц-амазонок, портрет Александра работы его любимого художника Апеллеса, должно быть, восхитил птолемеевских преемников великого полководца, пожелавших сделать собственные пожертвования. Храму, считавшемуся одним из семи чудес Древнего мира, Авлет подарил две двери из слоновой кости. Его дочь Клеопатра к двенадцати годам видела четыре из этих чудес: Фаросский маяк и пирамиды в своей стране, Колосса Родосского в образе Александра-Гелиоса и вот сейчас храм Артемиды в Эфесе. Ее личное знакомство с каждым из них подчеркивало значимость как ее самой, так и ее династии в Древнем мире.

Желание ее отца внести вклад в украшение храма, вероятно, было продиктовано тем, что его сестра-жена Клеопатра V Трифена и их дочь Береника IV закончили сооружение посвященного ему пилона в Эдфу с дверями высотой сорок пять футов из ливанского кедра, обитыми сияющей бронзой. Церемония открытия состоялась 5 декабря 57 года до н. э. И это было последнее появление Клеопатры V Трифены. После последовавшей вскоре ее смерти Береника IV осталась единственной правительницей, и до Эфеса дошли слухи, что она активно ищет мужа на роль соправителя.

Не придавая значения своим единокровным братьям, двум сыновьям Авлета, едва вышедшим из детского возраста, Береника IV устремила взоры на последнего из своих селевкидских родственников, младшего сына Селены, безуспешно пытавшегося двадцатью годами раньше при поддержке Рима завладеть сирийским и египетским троном. Ему не удалось воспользоваться шансом управлять Египтом, так как он умер при загадочных обстоятельствах. Последующие попытки Береники IV соединиться с другой ветвью селевкидского дома, выйдя замуж за внука Грипа и Трифены, сорвал новый наместник Рима в Сирии Авл Габиний, заявивший, что это не в интересах Рима и Авлета, который также давал ему взятки.

Отчаявшиеся александрийцы пригласили в мужья Беренике IV некоего самозванца, претендовавшего на происхождение от селевкидских царей, которого прозвали «Кибиосактом» (торговцем соленой рыбой), но он пришелся ей не по нраву, и спустя неделю его задушили. Не желая отступаться, александрийцы привели человека по имени Архелай, выдававшего себя за сына Митридата VI Понтийского, а на самом деле бывшего сыном одного из его офицеров. Быстро усвоив способ действий Авлета, он подкупил Габиния, прибыл в Египет и женился на Беренике IV. К счастью для него, она осталась довольной новым мужем. Между тем у Помпея, кому подчинялся Габиний, имелись свои планы. Разбив Понт и желая прибрать к рукам богатства Египта, он наконец принял решение в пользу Авлета и приказал Габинию восстановить на престоле Авлета за десять тысяч талантов.

Таким образом, весной 55 года до н. э. ликующего Авлета и Клеопатру приветствовали в Эфесе Габиний и его войска. Конницей Габиния в то время командовал двадцативосьмилетний Марк Антоний, который «тотчас влюбился»[113] в четырнадцатилетнюю царевну с первого взгляда, как позже писали историки. С римскими войсками, совершавшими марш на юг, Авлет и Клеопатра добрались до Египта и после захвата Антонием Пелусия вошли в Александрию. Там в сражении Архелай был убит. Не подчинившись приказу Авлета, Антоний с почестями похоронил его, а Авлет «в гневе и злобе… [на] всех египтян»[114] казнил свою дочь Беренику IV и всех ее сторонников. Лишь благодаря вмешательству Антония удалось избежать всеобщей резни, за что «он оставил у александрийцев громкую молву о себе»[115] после возвращения в Рим. Большинство габинианцев получили постоянное назначение в Египет, чтобы защищать Авлета от александрийцев или наоборот. Эти рослые опытные воины, сражавшиеся в Галлии и Германии, приспособились к жизни в царской столице и даже женились на местных уроженках.

Почувствовав себя в безопасности, Авлет ознаменовал начало своего второго правления традиционным празднеством; возобновил строительство храмов в Копте, Гермонфисе и Филэ и приступил к сооружению целого храмового комплекса Хатхор-Исиды в Дендере, что севернее Фив. Ни царицы, ни старшей царевны не было в живых, и Клеопатре приходилось присутствовать с отцом на закладке первого камня 16 июля 54 года до н. э. Назначенная на самый благоприятный день в году, когда появляется звезда Исиды — Сотис, возвещая начало нильского разлива, эта церемония ознаменовала также вознесение на небеса божественной Арсинои II. Это событие должно было послужить мощным стимулом для обеих богинь, чтобы дать живительную влагу стране.