Клеопатра - [41]
Эти «поездки за город» могли в действительности быть религиозными шествиями, превращёнными в памяти людей в нечто фривольное и недостойное усилиями недоброжелателей Антония и ненависти римского истеблишмента к культу Диониса. Сирийский автор II века н. э. Лукиан описывает, как Дионис едет в колеснице, запряжённой пантерами. Другим животным, которое ассоциировалось с этим богом, был лев. Присутствие дам лёгкого поведения вполне объясняется тем, что Антоний, судя по многим фактам, предпочитал богемную компанию с весьма свободными нравами. Одновременно артисты могли исполнять роли вакхов и менад, непременно сопровождавших колесницу Диониса-Антония.
Здесь претензии Антония почти в точности совпадают с амбициями Клеопатры, так как Дионис является и её предком, легендарным прародителем рода Птолемеев и особым покровителем египетской ветви царского дома. В III веке до н. э. Птолемей II Филадельф учредил празднества Птолемии, которые должны были справляться раз в четыре года. В кульминационном праздничном шествии восемь человек несли огромную статую Диониса, за ними следовали люди с экзотическими животными и нёсшие картины с изображением сцен из жизни Диониса, покровителя всего человеческого и животного мира. У Птолемея IV Филопатора на теле был вытатуирован лист плюща — эмблема Диониса. Отец Клеопатры Птолемей Авлет включил в список своих имён титул «Новый Дионис». Греческие правители Египта претендовали на то, что это их личный бог-покровитель.
Египтян не удивляли такие претензии, так как Дионис имеет много общих черт с Озирисом. Оба они обошли полмира, неся благоденствие и покровительствуя сельскому хозяйству. Оба бога имеют двойственную сексуальную принадлежность. «Ты — Отец и Мать всех людей», говорится в египетском гимне, обращённом к Озирису. Похоже, есть некоторые намёки на то, что Дионис в действительности гермафродитичен — это бог жизни, который может репродуцировать себя без участия женщин. Оба бога были своими врагами расчленены на части: Озирис разрублен на части своим братом Сетом, а Диониса в детстве разрубили на семь частей титаны. Оба вернулись к жизни с помощью богини земли. Деметра восстановила тело Диониса так же, как Изида — тело Озириса. Оба они, умерев, приобщились к бессмертию. Диодор Сицилийский утверждает, что «Озирис переводится как Дионис». Плутарх соглашается с ним, ссылаясь на множество греческих авторов, как на авторитеты. Ко II веку н. э. заблуждение это столь укореняется, что Апулей описывает жрецов Озириса с венками из веток плюща, то есть с символами Диониса.
Выступая в роли нового Диониса, Антоний задевал интересы Птолемидов, которые считали этот титул своим. Однако Клеопатра не только не восприняла это как оскорбление, напротив, она подыграла ему, появившись в Тарсе и устроив замечательное представление на публике. Таким образом Антоний, как Дионис-Озирис, мог претендовать на должность самим небом назначенного владыки Азии. Однако разве Клеопатра, как Изида-Афродита, не была при этом его равноценным партнёром, сестрой и супругой?
Образ роскошной восточной царицы, сидящей на троне в золочёной ладье, сумел захватить воображение массы зрителей. И он продолжает волновать зрительские массы на протяжении уже двух тысячелетий. Однако смысл того сюжета, сыгранного на вражеских подмостках, был утерян. Действо, разыгранное Клеопатрой, далеко выходило за рамки сексуальной демонстрации, равно как и демонстрации богатства. Это был тщательно спланированный сюжет, наполненный одновременно символическим и религиозным смыслом и дающий, благодаря своей многозначности, ряд возможностей, которые Клеопатра впоследствии могла использовать для возвеличивания себя. Поскольку она не хотела быть страдающей стороной, неким объектом, который может быть призван или выброшен по усмотрению римлян, она срежиссировала собственное блестящее представление, ход которого обещал Антонию славное будущее. Она предстала Афродитой, а он, если захочет, мог вместе с ней печься о будущем счастье Азии. Другими словами, он мог вместе с ней управлять восточными странами в роли земного представителя божественного Диониса — небесного владыки Востока.
Восточные земли были готовы принять другого владыку. Они с большим неудовольствием терпели римлян и жаждали освобождения. Появление Озириса и Изиды, богов им близких и понятных, могло иметь успех. Тит Ливий рассказывает историю о расследовании по поводу дионисийского культа, который во II веке до н. э. «распространился по Риму как эпидемия». Он был завезён в Рим греческими эмигрантами. Этот праздник, называемый Вакханалия, был смесью, как говорит Ливий, «всех видов пороков», где «мужчины совокуплялись с женщинами под покровом темноты и где не оставалось ничего такого запретного, чего бы они ни попробовали». Однако, судя по решению консула, чью речь приводит Тит Ливий, у того были более серьёзные причины для обвинения последователей культа Диониса. Им вменялось в вину то, что их «целью является захватить власть в государстве». В результате семь тысяч сторонников культа Диониса были обвинены в «конспирационной деятельности» и убиты. Объясняя согражданам, которые могли выступить против таких драконовских мер, консул говорит: «Ваши предки не желали, чтобы вы сходились случайно по всякому поводу». Поклонники таких богов, что затуманивают разум «пороком и чужими обычаями», конечно, должны считаться подрывающими устои государства.
Ни один другой великий человек в истории не был так труден для понимания, как Исаак Ньютон, тридцать лет проживший ученым-отшельником в Кембридже, а затем ставший знаменитым публичным деятелем. Однако Майклу Уайту, биографу Ньютона, удалось его «разговорить»: Уайт разъясняет идеи ученого и воссоздает его портрет так убедительно, как если бы тот действительно рассказал ему о себе в доверительной беседе. С предисловием популярного американского писателя Билла Брайсона, автора «Краткой истории почти всего на свете» и других бестселлеров.* * * «У Ньютона был нелегкий характер, он был часто неприятен и недружелюбен в общении и поэтому имел очень мало друзей.
Разговор о том, что в нашем питании что-то не так, – очень деликатная тема. Никто не хочет, чтобы его осуждали за выбор еды, именно поэтому не имеют успеха многие инициативы, связанные со здоровым питанием. Сегодня питание оказывает влияние на болезни и смертность гораздо сильнее, чем курение и алкоголь. Часто мы едим нездоровую еду в спешке и с трудом понимаем, как питаться правильно, что следует ограничить, а чего нужно потреблять больше. Стремление к идеальному питанию, поиск чудо-ингредиента, экстремальные диеты – за всем этим мы забываем о простой и хорошей еде.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период. И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.