Клава спешит на помощь... - [2]

Шрифт
Интервал

— Нет, — оценила Клава, выплёвывая очередную порцию семечек. — Что ни говори, Колька молодец. Такой арбуз выбрал!



— На здоровье, — откликнулся Николай.

— Не отвлекайся, — заметил Мишка. — Это только начало.

— Не завидуй, — сказала Клава.

— Дождёмся итога, тогда посмотрим, кто кому завидовать станет!

— Дождёмся!

С первой половинкой арбуза покончено было, впрочем, довольно скоро. Клава отложила сделавшуюся похожей на чашу корку в сторону, вытерла рукавом губы и объявила:

— Я сейчас.

И убежала.

Мишка повертел корку в руках и определил:

— Классный кораблик выйдет. Надо щепку найти для мачты.

Пока они вместе занимались поисками щепки, возвратилась Клава и сказала:

— Ну, продолжим!

Со второй половинкой дело пошло медленнее. Клава часто останавливалась, шумно выдыхала воздух и говорила:

— Никогда таких вкусных арбузов не пробовала! Молодец, Колька!

Или:

— Полезная вещь, ничего не скажешь!…

— Ты комментируй по делу, — высказал пожелание Мишка. — Как процесс вообще идёт… Утрамбовывается? Не то мы за тебя беспокоимся.

— Не беспокойтесь, — заверила Клава. — Процесс идёт как надо. Всё утрамбуется. Рекорд будет поставлен.

Лицо претендентки на рекорд округлилось и увлажнилось, однако улыбка сделалась менее лучезарной.

— Передохни, — пожалел её Мишка. — Некуда спешить…

Клава передохнула.

Николай молча наблюдал за происходящим, мысленно ища выход из создавшейся ситуации.

Мишка нашёл пару щепок и сбегал домой за газетами.

Клава передохнула ещё раз.

Наконец с арбузом было покончено.

Клава деревянно сидела на скамейке и беззвучно шевелила губами.

Мишка воткнул щепки с газетными парусами в арбузные чашки и, явно довольный своей работой, сказал:

— Ничего себе получились кораблики, правда?

— Нормально, — махнул рукой Колька.

— Ничего себе, — стараясь не расплёскивать слова, согласилась Клава.

— Айдате, запустим!

— Без меня, — прошептала Клава. — Я вас здесь подожду.

— Ну, как хочешь.

Мишка с Колей отправились на речку. Первый кораблик оказался неустойчивым и быстро перевернулся, зато второй вполне себе уверенно держался на воде. Ребята следовали за ним, сколько позволял берег, пока не упёрлись в прибрежные заросли. Арбузный кораблик, покачиваясь, уплыл в неизведанную даль…

— Представь, — сказал Мишка, — встретит его кто-то, вот удивится!

— Это что, — подхватил Коля. — Представь, сколько он сам, ну, в смысле, кораблик, увидит! Города, деревни, страны! Нам не увидать столько никогда!

— Чего это не увидать! — возразил Мишка. — Может, и увидать! Взрослыми станем, так и путешественниками заделаться можно.

Ребята приумолкли, мысленно представляя необъятные просторы Земли. Леса и поля, реки и горы, моря и океаны, города и страны — всё то, что можно будет увидеть собственными глазами, если только не сидеть дома…

…Когда они вернулись, Клава сидела, как прежде, неподвижно.

— Ну, как ты? — спросил Мишка.

— Ничего… Как прошли испытания?

— Супер, — сказал Мишка. — Отличные ходовые качества.

— Что теперь делать будем? — после паузы спросила Клава.

— В каком смысле? — не понял Мишка.

— Как Колькиным родителям отвечать, куда арбуз делся.

— Спасибо, вспомнила, — вздохнул Колька.

— Да чего тут думать, — посоветовал Мишка, — Шёл по дороге, бац, и упал. Арбуз — вдребезги!

— Не хочу я падать, — возразил Николай.

— Чудак, это ж я понарошку говорю.

— Нет, — сказала Клава, — Ни понарошку, ни по-другому врать никто не будет, ясно? … Или ты собираешься? … Ну, так иди, ври!…

— Да чего ты! — оскорбился Мишка. — Я же так просто… Не врать, так не врать…

— Вот и хорошо, — успокоилась Клава и обратилась к Кольке. — У тебя сколько денег осталось?

— Немножко осталось…

— На арбуз хватит?

— Навряд ли.

— Ничего, я добавлю, — пообещала Клава и обернулась к Мишке. — Просто арбуз купим! Делов-то!

— Здорово! — засмеялся Мишка. — Арбуз купим! Чтоб ты его снова слопала? Мало одного?

Клава не удостоила его ответом.

— Идёмте! — сказала она.

Они отправились в магазин. Клава шагала медленно, стараясь не делать резких телодвижений, что дало повод Мишке блеснуть своим остроумием. Он называл Клаву то подводной лодкой, то баржей-СУХАРБУЗОМ и советовал сильнее загребать руками, отталкиваясь от воздуха. Клава слабо реагировала на колкости, и, в общем, они благополучно добрались. Денег хватило на небольшой арбуз, килограмма этак на два с половиной, не больше. Но и то было хорошо.

— Всё равно, враньё получается, — подытожил Мишка на обратном пути. — Арбуз-то не тот. Тот — в животе у этой красавицы.

— Молчи про живот! — пригрозила Клава. — И вообще, иди уже домой. Тебе пора.

— Вот те на! — удивился Мишка. — А вы куда?

Они стояли возле Колькиного подъезда.

— Пока, — сказала Клава и добавила, обращаясь к Николаю. — Идём.

И вошла в подъезд.

Колька послушно последовал за ней.

Мишка постоял на месте, подумал, и пошёл домой.

Клава с Николаем поднялись по лестнице.

— Звони, — сказала Клава.

Колька позвонил. Двери открыла мама.

— А! — обрадовалась она. — Ребята!.. Здравствуй, Клава. Чего вы так долго?

— Мы… — начал Колька.

— Здравствуйте, Татьяна Александровна, — перебила Клава.

— Николаевна, — подсказал Колька.

— А, да! — продолжала Клава. — Татьяна Николаевна. А мы с Колей купили аж целых два арбуза, одновременно, и один уже съели. Так что спасибо вам!


Еще от автора Дмитрий Николаевич Копьёв
Дни и заботы учителя Ли Си Цына

В повседневной жизни за внешне простыми событиями таится порой нечто, требующее особого внимания. Разглядеть, почувствовать, понять — вот задача для тех, кому интересен ещё этот наш загадочный мир…


Волшебная колесница

«Волшебная колесница» представляет читателю собрание произведений разных лет. Это стихи из ранее изданных сборников, а также новые стихотворения…


Рекомендуем почитать
Что тогда будет с нами?..

Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цыганский роман

Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Тиора

Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.