Кластер Верда: Первое правило крови - [19]

– Господин Дунгаев любит абстрактную живопись, – сказал коротышка, заметив, с каким интересом рассматривает гость картины.

– Понятное дело, – кивнул Валтор. – Кто ж ее не любит?

Хотя сам он прежде не видел ничего подобного. Поскольку вообще был не любитель живописи. Особенно современной. Которая, по мнению Валтора, мало чем отличалась от увеличенной до размеров стены фотографии.

Они вошли в вестибюль, с потолка которого свешивались три огромные люстры, похожие на перевернутые ледяные глыбы.

В конце вестибюля находилась большая двухстворчатая дверь, декорированная под мореный дуб, с массивными, блестящими, замысловато изогнутыми ручками.

– Личные апартаменты господина Дунгаева, – доверительным полушепотом сообщил коротышка.

Подойдя к двери, он надавил на одну из дверных ручек.

Дверь не открылась. Но откуда-то сверху послышался удар гонга.

– Это что значит? – насторожился Валтор.

– Мы уважаем традиции! – пафосно возвестил коротышка.

Валтору это ни о чем не говорило. Но переспрашивать он не стал. Зачем, если скоро и без того все станет ясно?

– Дверь номер восемь, – сообщил бесстрастный голос.

Настолько невыразительный, что невозможно было понять, принадлежит он мужчине или женщине.

– Идем, – взмахнул двумя пальцами у плеча коротышка.

– Мы разве еще не пришли? – удивился Валтор.

– У господина Дунгаева дюжина комнат для приема гостей. Нас поставили в известность, в какой он нас будет ждать.

Они прошли в дальний конец вестибюля, где за широкой малиновой портьерой прятался узкий проход. Настолько узкий, что идти по нему им пришлось одному за другим. Сначала – коротышка, за ним – Валтор и в самом конце – громила.

– Почему все так сложно? – спросил недовольно Валтор.

– В целях безопасности, – таинственным полушепотом ответил быстро шагающий впереди коротышка. – У господина Дунгаева много недоброжелателей.

– Да брось ты! – недоверчиво прищурился рамон. – Хочешь сказать, его пытались убить?

Коротышка ничего не ответил.

Валтор все так же недоверчиво хмыкнул. Преступления в Кластере были такой же редкостью, как дождь в пустыне. По той простой причине, что преступнику некуда было скрыться. А за всем происходящим в общественных помещениях неусыпно следили видеокамеры. Для того чтобы раскрыть преступление, скафлерам достаточно было просмотреть записи соответствующих камер за определенный отрезок времени. Конечно, несмотря на это, порой в Кластере что-то случалось. Бывает ведь, что человек в состоянии аффекта не думает о последствиях своих действий. Но это были не громкие преступления, вызывающие общественный резонанс. И, уж точно, не заказные убийства. Так что, окружая собственную персону повышенными мерами безопасности, Кир Дунгаев, скорее всего, просто набивал себе цену.

Они прошли мимо двери, на которой светилось окошко с номером «пять». Следующей оказалась дверь под номером «девять». Затем – дверь под номером «один».

– Это тоже в целях безопасности? – указал на следующую дверь под номером «три» Валтор.

– Точно, – кивнул коротышка. – Номера комнат меняются в произвольном порядке. И только сам господин Дунгаев знает, какая комната каким номером обозначена в данный момент.

Наконец они добрались до двери с номером «восемь».

Коротышка надавил большим пальцем на светящуюся ячейку с номером. Дверь беззвучно ушла в стену. Коротышка переступил порог и сразу же сделал шаг в сторону, освобождая проход Валтору.

Поплотнее обхватив пакет, который он держал под мышкой, Прей вошел в комнату.

Помещение оказалось таким же большим, как вестибюль со свисающими с потолка глыбами льда. Для того чтобы дойти до противоположной от входа стены с огромным мозаичным панно, запечатлевшим стилизованное изображение солнца, нужно было сделать не менее двадцати пяти шагов.

С потолка свешивалось несколько больших круглых светильников, вся поверхность которых была испещрена многочисленными оспинами, напоминающими лунные кратеры.

Левую стену занимало огромное голографическое панно, изображающее невысокую, но на удивление пропорциональную гору с плоской заснеженной вершиной. Если бы Валтор интересовался географией, то знал бы, что гора эта называется Фудзияма и находится она на острове Хонсю. Но кого могла интересовать география в Эпоху Сепаратизма? К тому же на Японских островах не был возведен ни один Кластер. Причина очевидна – повышенная тектоника. Так что японские сепаратисты перебрались на континент и обосновались где-то среди бескрайних просторов Сибири. Хотя ничего этого Валтор тоже не знал. И название «Сибирь» ему ровным счетом ничего не говорило. Он слышал его пару раз краем уха, но где и когда, уже и не помнил.

Правая стена представляла собой бесконечный открытый стеллаж глубиной примерно в ладонь, разбитый на несметное число ячеек, ни одна из которых формой и размерами не повторяла другую. Все они были заняты причудливыми вещицами – коробочками, вазочками, шкатулками, фарфоровыми фигурками, деревянными масками, перьями, веерами, небольшими гравюрами, камеями, иконками, статуэтками, игрушечными домиками, солдатиками, кружками, паровозиками, машинками, геометрическими фигурками совершенно непонятного назначения, некоторые из которых были особым образом подсвечены – снизу, сверху или сбоку. Все вместе это создавало впечатление не эклектично подобранной коллекции, а скорее собрания ненужных вещей, которым чья-то совершенно парадоксальная мысль нашла применение.