Классовая борьба - [52]

— Владимир Ильич, как бы освободить такого-то.... Он химик. Он хороший. Вот надо бы его освободить всё-таки от уголовной ответственности!

А Ленин говорит Горькому:

— Алексей Максимович, да мы же его не за химию посадили, а за антисоветчину. Это разные вещи.

Так и здесь. Люди в разных отраслях, разные люди, но их-то сажают не за то, что они должны делать по направлению своей деятельности, а за то, что они присваивают чужое. Мало того, что они и так живут не бедно, не так тяжело, как простые люди, они хотят набить себе карманы, и равняются в этом на миллиардеров. Вот в чём беда! Миллиардеров не трогает современное государство. Оно трогает чиновников. Миллиардерам хотелось бы иметь такое скромное государство, где чиновники только и думали бы об интересах этих миллиардеров. А они ещё норовят подумать и о своих собственных интересах и разворовывают общее капиталистическое достояние.

Перед рабочим классом стоит задача утвердить в сознании авангарда рабочего класса принцип приоритета общественных интересов и, в результате своей классовой борьбы, распространить этот принцип на всё общество. Вот главная цель рабочего класса, которая в идеологии должна занять центральное место. Идеологическая борьба рабочего класса должна подготовить рабочий класс и его союзников к политической борьбе за переход революционным путём к обществу, целью производства в котором будет обеспечение благосостояния и свободного всестороннего развития не отдельных избранных индивидов, а всех членов общества.

4. Борьба по вопросу о государстве

Выше мы в общей форме говорили о том, за что борется буржуазия, за что борется рабочий класс в области идеологии, то есть, каковы цели и задачи идеологической борьбы этих противоположных классов. Соответственно, мелкая буржуазия мечется между этими классами и пытается то решать, то не решать эти задачи. Она не может никак успокоиться, поскольку она чувствует, что она трудящаяся, поэтому надо идти на союз с рабочим классом и поддерживать его борьбу. С другой стороны, ей хочется стать настоящим хозяином, и она начинает поддерживать буржуазные идеи. Это понятно. Поэтому мелкую буржуазию так просто не переубедишь. Мелкая буржуазия колеблется и в конце концов всегда примыкает к тому, кто сильнее. Поэтому кто возьмёт в свои руки государство, к тому она и примкнёт. Иногда говорят, что, дескать, «самые страшные люди — это равнодушные». Нет! Равнодушные всегда на стороне того класса, который господствует. Они поддерживают статус-кво своим равнодушием. Будет не буржуазная диктатура, а диктатура рабочего класса — и равнодушные будут на стороне рабочего класса. А сейчас они на стороне буржуазии. Именно поэтому необходимо выделить важнейшие пункты, по которым ведётся борьба между идеологами буржуазии и идеологами рабочего класса.

Первый вопрос — это вопрос о государстве. Как буржуазия изображает, что такое государство? Если вы откроете буржуазные источники, они вам расскажут, что государство — это орган равновесия воль, это орган всего народа, это воплощение воли народа и так далее. Буржуазия изображает государство как некий принадлежащий всем инструмент, как то, что является воплощением всеобщего единства. А на самом деле? На самом деле, и в этом состоит позиция идеологов рабочего класса, государство является классовым инструментом. Это организация господствующего класса для осуществления его интересов и подавления его классовых противников. Такова природа всякого государства вообще и так сложилось исторически.

Первое государство было рабовладельческим: организацией для подавления рабов, для того чтобы держать их в узде, чтобы ловить этих самых рабов, наказывать, убивать, возвращать рабовладельцам и заставлять их работать, поддерживая такую систему, при которой каждый человек может убить своего раба, который его ослушался. И хотя рабовладельческое государство называлось демократическим, но, наверное, все понимают, что голосовать могли только рабовладельцы и так называемые свободные граждане. А громадное большинство народа, то есть люди-рабы, не входили в это число. Они вообще не считались людьми. Для правящего класса рабовладельцев они были лишь говорящими орудиями.

Точно так же в феодальную эпоху не вполне людьми были крепостные. Крепостные — это были люди, которых можно было сечь плетьми. Это те люди, которых можно было заставить делать всё, что угодно, и прежде всего заставить работать на помещика. Это было самое простое и понятное общество, —на барщине вы работаете на барина. А сейчас в буржуазном обществе не очень понятно. Кажется, что ты на себя работаешь, когда ты пришёл на завод, который принадлежит капиталисту. На самом деле ты для себя работаешь один — два часа, а шесть часов ты работаешь на капиталиста. А вот при феодализме всё просто и понятно. Ты три дня работаешь на барщине, а четыре дня у себя на клочке земли, выделенном тебе барином. Или четыре дня ты работаешь на барщине и три у себя на участке, чтобы обеспечить свою семью. Хороший барин должен понимать, что он не занимается поддержанием жизни работника, крестьянина, дескать, он просто должен давать ему возможность содержать себя и свою семью, и тогда у него будут дети, а у барина будут новые работники. Поэтому помещики, феодалы находили такой уровень барщины, который позволял бы всё время эксплуатировать крестьян и при этом не дать им умереть. Вот такая задача. Но если крестьяне убегали от помещика, то тогда государство выступало как организация господствующего класса, ловило крестьян, наказывало и возвращало их помещику. Это феодальное государство было освящено религией, это государство выступало как некая высшая воля. Отсюда и воля самодержца — руководителя класса феодалов, и так далее. Государство выставлялось как нечто священное.