Классики и психиатры - [16]

.

Дисциплинированность и пунктуальность Чижа способствовали его карьере. По возвращении в 1885 году в Россию он был назначен главным врачом психиатрического отделения больницы им Св. Пантелеймона в Петербурге. Там он открыл психологическую лабораторию наподобие вундтовской, оснастил ее привезенными из Лейпцига аппаратами и приступил к проведению экспериментов. Своим оппонентам, которым идея измерения психических процессов казалась невыполнимой, он отвечал словами Платона: «всё прекрасное трудно»; психометрию же он находил прекрасной. Имя Чижа (иногда в фонетической транскрипции Woldemar von Tchisch) упоминалось в психологической литературе того времени вместе с именами самого Вундта и его учеников — Дондерса, Экснера и других⁵⁰. Избранный приват-доцентом по кафедре судебной психиатрии Петербургского университета, Чиж предложил использовать психологический эксперимент в судебной экспертизе. Он также первым в России применил подобный эксперимент в тюрьме, найдя у преступников «узкий объем внимания». Именно это, по его мнению, в сочетании с «отсутствием морального воспитания и нарушениями нравственного чувства», и вызывало преступное поведение⁵¹. Вскоре Чиж получил кресло профессора в университете Дорпата (только что переименованного в Юрьев). Его предшественником по кафедре психиатрии был Эмиль Крепелин, который вынужден был уйти в отставку из-за националистической политики российского правительства. Профессора-иностранцы должны были присягать на верность российскому императору; отказавшихся это сделать увольняли. Карьера немецкого психиатра, однако, не пострадала, так как он уже был приглашен возглавить кафедру в Гейдельберге⁵².

Чиж унаследовал не только кафедру, но и лабораторию Крепелина, на базе которой стал читать курс физиологической — или вундтовской — психологии. Вскоре он начал кампанию за то, чтобы ввести этот курс в программы всех медицинских факультетов. Надо сказать, что приоритет во введении лабораторного психологического эксперимента в России принадлежал психиатрам. Уже в 1867 году профессор Медико-хирургической академии в Петербурге И.М. Балинский закупил для открытой им психиатрической клиники аппаратуру для психофизических и психометрических опытов, а в 1885 году В.М. Бехтерев основал лабораторию при психиатрической клинике в Казани. В Москве профессор психиатрии С.С. Корсаков на свои средства начал приобретать приборы для психологических экспериментов с 1889 года, и лаборатория там была основана в 1895 году (тогда же британский психолог У. Г. Р. Риверс впервые продемонстрировал своим коллегам эксперименты на время реакции, которые он предлагал применить не только к здоровым взрослым, но и к детям и душевнобольным)⁵³. Первым директором Московской лаборатории стал А.А. Токарский (1859–1901), вкладывавший в лабораторию собственные средства; на его сбережения издавались «Записки» лаборатории (всего вышло 5 выпусков). Это учреждение даже называли «психологическим институтом, устроенным по западноевропейскому образцу»⁵⁴.

Курс экспериментальной, или физиологической, психологии впервые начал читаться преподавателями кафедр нервных и душевных болезней. Побывав на стажировке в Лейпциге и Париже, Токарский стал преподавать физиологическую психологию с «упражнениями по психометрии» и «гипнотизм с его приложением к медицине». В клинике были созданы и первые русскоязычные тесты: по свидетельству современника, «mental test… в значительной степени обязан своим развитием именно психиатрии»⁵⁵. Психологические штудии в психиатрических больницах приобрели такое распространение, что отцы-осно-ватели российской психиатрии ворчали: «Теперь врачи стремятся уйти в плохонькие лаборатории при земских больницах и “обогатить науку” казуистическими и лабораторными исследованиями в ущерб своим прямым задачам общественного земского характера… Нельзя не выразить пожелания, чтобы молодые силы русской психиатрии отдавали большую часть своей работы общественной психиатрии, а не коснели в самодовлеющем объективизме лабораторных исследований»⁵⁶.

Психиатры уже создавали лаборатории, а их коллеги с факультетов философии все еще рассуждали о том, что познать внутренний мир можно только путем самонаблюдения и что эксперимент к высшим психическим процессам неприменим. Только в 1896 году экспериментальная психология стала преподаваться на историко-филологических факультетах. Гордый тем, что приоритет в этой области принадлежит психиатрам, Чиж запротестовал, когда на защите первой диссертации по экспериментальной психологии в 1894 году философ Н.Н. Ланге (1858–1921) ничего не сказал о своих предшественни-ках-психиатрах⁵⁷. Публике начала XX века мало что было известно об экспериментальной психологии. «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона свидетельствовал: экспериментальная психология — «наука сравнительно новая и еще мало известная в русском обществе. Многие относятся к ней с предубеждением и никак не могут примириться с мыслью о существовании каких-то “психологических лабораторий”. Соединяя со словом “лаборатория” представление о весах, ретортах, печах, банках, ножах, несчастных жертвах вивисекции, они с недоумением спрашивают: разве можно положить душу на весы, засадить ее в банку, подогреть на огне, разрезать на части?»