Классик - [4]
Уже через полчаса он превратился в деталь интерьера, и чтобы не заскучать, принялся читать полузабытый детектив, задумчиво глядя в одну точку перед собой.
Увлекшись, Алексей едва не пропустил момент, когда отворилась дверь роскошного лифта руководства, и в коридор вышел невысокий, спортивно подтянутый мужчина средних лет в невесомых очках на тонком хрящеватом носу.
Чуть мятый дорогой пиджак и рубашка без галстука говорили о его статусе здесь больше, чем роскошные золотые часы на кожаном ремешке.
Алексей подобрался и принял стойку охранника РСХА, виденную им в кино про Штирлица.
Большой босс, а с ним еще трое, следовали по коридору Мужчина, не глядя по сторонам, бросал короткие фразы почтительно внимающим спутникам. Процессия миновала пост охраны, однако идущий первым, вдруг остановился и вопросительно уставился на охранника.
— Новенький. — Утверждающе произнес он. — Кого-то вы мне напоминаете?
— Здравия желаю, Олег Владимирович. Дежурный по этажу Бессонов. — Бодро отрапортовал Алексей, который утром перелистал проспект с фото сотрудников и запомнил не только руководителя, но и еще полсотни человек из клерков.
— А тот уже умер. — Рискнул пошутить Алексей, относительно сходства с известным актером.
— Что? Нет. Я не о том. — Оценив юмор, улыбнулся босс. — Вспомнил. Алексей Бессонов, точно. — Он облегченно выдохнул. — Чемпионат Европы. Борьба, тяжелый вес.
Он придирчиво, словно прицениваясь, смотрел на Леху.
— Поправился? Молодец. Вот, что. — Наконец решил босс, — не дело чемпиону России на углу стоять. — Пойдешь ко мне, телохранителем?
Алексей удивился: Умный и проницательный собеседник наверняка должен понимать, что кроме спортивной подготовки, у охранника никаких других знаний и опыта нет.
"Жираф большой, ему видней". — Решил Алексей, и улыбаясь фирменной улыбкой сибирского валенка, с готовностью ответил. — Конечно, если возьмете.
— Договорились. Я переговорю с начальником охраны. — Благожелательно кивнул босс и двинулся дальше.
— Орел — Подошел к нему на пересменке Сан Саныч. — Это я понимаю, карьерный рост. Но, не обольщайся, охрана у босса есть — кадровые, кстати, спецы, из девятки. Твоя роль будет скорей символическая, для антуража. Сейчас модно бывших знаменитостей в охране держать. Ты уж не обижайся.
— Да ладно. — Рассмеялся Алексей. — Я что, не понимаю совсем, что ли. Главное, чтоб платили хорошо — сформулировал отношение к должности новоявленный секьюрити.
— Ну, тогда после обеда расскажу, что, да как, а завтра на новый пост. — Закончил разговор Бобер, звали между собой шефа сотрудники охраны.
Шутовская служба не тяготила. С каменным лицом, иногда прикладывая руку, с микрофоном на манжете, к губам, он следовал за охраняемым телом. Многозначительно обводил взглядом окрестности и, наконец, открывал боссу дверь в машину. Все это напоминало ему детскую игру. Вопрос был в том, когда олигарху надоест новая игрушка, и взамен нее появится либо блондинка, затянутая в кожу, а может восточный боец, с неподвижным лицом Боло Янга.
А пока телохранитель, добродушно отшучиваясь на язвительные остроты коллег, отбывал номер. Однако мозг его, независимо от сознания, впитывал новую информацию. Котировки, схемы трансфертов, откаты, хитросплетения большого бизнеса. Все, о чем хозяин говорил, совершенно не обращая внимания на опереточный персонаж.
Олег Владимирович, очевидно подавляя детские комплексы, таскал Алексея всюду. На совещания, презентации, деловые встречи, переговоры в банке, в бухгалтерию и даже на посиделки с друзьями — конкурентами в элитную сауну.
Постепенно Алексей начал понимать, что стоит за сложными и красивыми названиями деловых отношений.
Простые, и на удивление эффективные способы добычи денег, применяемые боссом, изумляли дипломированного экономиста. Однако, видя, что вся эта «залепуха» отлично работает, он вынужден был согласиться, что простота-залог удачи.
К тому же, его мозг иногда подсказывал такие эффектные ходы, что узнай о них хозяин, то позеленел бы от зависти. Там, где акулы бизнеса выстраивали многоходовые операции, Алексей, шутя, мог провести дело к финишу на три, а то и пять ходов быстрее. Так пролетело два месяца.
Тем временем, в семейной жизни случилось то, что должно было произойти….
Мария, избалованная призовыми и долгими отлучками мужа на сборы, к новой жизни, на более чем скромную зарплату, и с ограниченной свободой оказалась не готова. К тому — же эффектную блондинку давно обхаживал давний воздыхатель, проигравший забег к венцу, но не сдавшийся. Успешный топ менеджер в крупной фирме вовремя заметил ее настроение, завалил подарками, и умело подвел к решению сменить фамилию Бессонова на другую.
Алексей, хоть и расстроился таким поворотом, но относясь к жене слегка романтично, решил, что виноват в случившемся сам, а его Машка достойна более комфортной жизни, и смирился.
Развод прошел мирно, поделились по-братски. Жене отошла подержанная квартирка в старом фонде, а Лехе почти новый «Жигуль». Однако, пока жена с новым спутником жизни, проводила медовый месяц на пляжах Анталии, Алексею разрешили немного пожить в чужой уже квартире.

Как могли бы повернуться события истории нашего страны, пойди в те августовские дни все не так, как задумывали алчные кукловоды? И был-ли у вообще другой способ пройти это испытание с меньшими потерями для всех нас, обычных граждан своего Отечества…

Ей восемнадцать, ему сорок… Казалось-бы, что может связывать начинающую певицу из далекой провинции и капитана Российского спецназа? Тем более, что онидаже не знают о существовании друг друга… Однако им предстоит вместе пройти через многое, и стать другими.

Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».

Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.

Фрагменты рукописных «дневников телезрителя», которые Сергей Фомин вел всю жизнь, подобранные им самим за период с 1986 по 2000 год для «Апологии кнопки», однако окончательно подготовить ее к печати он не успел. Впрочем, у дневников и черновиков всегда особое обаяние и энергетика. «Апология кнопки. Записки у телевизора» — книга для всех, кто интересуется историей отечественного телевидения, теснейшим образом связанной с историей нашей страны.

Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.

Многие любят читать о подвигах героев. Многие сами хотели бы совершить подвиг. Но многие ли задумываются о том, что будет дальше? И насколько благостные или ужасные будут последствия после того как герой убьет очередного дракона или спасет принцессу?

Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.