Классический буддизм - [5]

Второй раздел канона — Виная-питака — содержит свод правил, регламентирующих жизнь членов сангхи. Ядром этого раздела является Пратимокша — кодекс воздержания от безнравственного поведения, предназначенный для членов буддийской общины — полноправных монахов и монахинь, неполноправных монахинь (т. е. претендующих на статус монахини), послушников и послушниц, мирян и мирянок, а также для тех, кто соблюдает очистительный пост. Пратимокша оговаривает условия принятия обетов, соответствующих восьми вышеперечисленным статусам; получения посвящений, указывающих на продвижение монахов и монахинь по ступеням буддийской религиозной практики, и т. п.

Важно отметить, что внутри монашеского сообщества буддисты, следуя завету основателя вероучения, как правило, не назначали специальных лиц, ответственных за соблюдение дисциплинарных установлений Пратимокши. Групповое самосознание, выработанное монашеской элитой, не только требовало добровольного подчинения правилам Винаи, но также предполагало готовность к абсолютно правдивому самоотчету перед лицом сангхи и восприятию критики со стороны любого ее члена. Об этом свидетельствует наличие особого регламента. Дважды в месяц текст Пратимокши зачитывался перед собранием общины и обсуждались случаи нарушения предписаний, о которых ее члены сообщали добровольно. Лгать не имело смысла, ибо, с точки зрения буддийской доктрины, когда проступок совершен, лишь покаяние способно облегчить дурную карму, а ложь ее усугубляет. Замалчивание прегрешений приравнивалось ко лжи.

Виная регулировала также взаимоотношения сангхи в целом и ее отдельных членов со светской властью. Однако, поскольку Виная прежде всего претендовала на полную регламентацию жизнедеятельности членов общины, она рассматривается учеными не только как памятник буддийской юридической мысли, но в первую очередь в качестве религиозно-дисциплинарного свода.

Два вышеназванных раздела канонического корпуса проходят в неизменном виде через всю историю буддизма, обнаруживая на различных исторических срезах лишь незначительные вариации в истолковании Пратимокши в рамках отдельных школьных традиций. Это объясняется тем обстоятельством, что Сутра-питака и Виная-питака сложились в законченном виде уже на очень раннем этапе — еще до их письменного закрепления. Иначе обстояло дело с третьим разделом канона — Абхидхарма-питакой.

В ранний период истории канонической литературы термином абхидхарма обозначался метод наставления. Он сводился к изложению сутр, сопровождаемому строгой логико-теоретической интерпретацией их основных понятий. По мере развития искусства интерпретации складывались и специфические раннефилософские тексты. Палийская традиция закрепляет за третьим разделом канонического корпуса семь текстов, сходных по своему жанру и аналитическому способу подачи материала с европейскими философскими трактатами эпохи раннего средневековья (патристика и ранняя схоластика).

Тексты Абхидхарма-питаки представляют собой относительно автономный, собственно философский уровень буддизма. Первоначально, как уже говорилось, философия в буддизме выступала в роли теоретического инструмента, с помощью которого религиозная доктрина, изложенная в форме проповедей, могла приобрести вид стройной и логически строгой системы. Однако в период сложения трактатов Абхидхарма-питаки (III в. до н. э.-I в. н. э.) проблематика буддийского теоретического умозрения претерпела изменение и значительно усложнилась по сравнению с сутрами. В трактатах Абхидхармы присутствуют строгие классификации и определения понятий, доступные только для узкой аудитории, которая привыкла иметь дело со сложными интеллектуальными задачами. Специальный понятийно-терминологический язык, характерный для третьего раздела канона, свидетельствует, что буддийская философия очень рано становится уделом профессиональных мыслителей.

Усвоение Сутра-питаки и дисциплинарных разделов Виная-питаки требовало прежде всего большого объема памяти и наклонностей к религиозно-догматическому мышлению. Осмысление текстов Абхидхарма-питаки становилось уделом только той части монашеского сообщества, которая проявляла способность к теоретизированию и непосредственно посвящала себя занятиям практикой йогического созерцания. Для этих членов сангхи философские трактаты служили своего рода теоретической основой, связующей воедино положения Сутра-питаки, Пратимокшу и буддийскую йогу — технологию изменения состояний сознания, направленную на искоренение влечений к мирской жизни и ложной веры в существование личного Я.

Абхидхарма-питака палийского канона доносит до нас философские воззрения Тхеравады, которые долгое время рассматривались в научной литературе как единственная подлинная форма древнего буддийского философствования, восходящая к основателю учения и его прижизненному ближайшему окружению — ученикам (шравакам). Однако изыскания последних десятилетий показали, что, кроме этой, еще две школы раннего буддизма — Сарвастивада (отделившаяся в свое время от Стхавиравады) и Махасангхика — располагали собственным корпусом канонических текстов. Последние, зафиксированные первоначально на санскрите, дошли до нас в переводах на китайский и, частично, тибетский языки, что свидетельствует о глубоком интересе к учениям этих школ за пределами Индии. Хотя санскритские оригиналы Абхидхарма-питаки утрачены, сохранились многочисленные фрагменты отдельных частей канона (в основном Виная-питаки), которые были записаны на санскрите в первые века новой эры.