Классическая драма Востока - [211]

Шрифт
Интервал

Рассказчик

Он к двери ухо приложил —
И слушает… О-Сава,
Не торопясь, присела на ступеньку
И распекает мужа.

О-Сава. Ну, Токубэй-доно! Ситидзаэмона дома ведь нет, а вы наспех покончили со всеми делами — и бегом к соседке через улицу. А с ней вы можете встречаться в любое время, а не в такую ночь, когда все по горло заняты своими неотложными делами. Что вам здесь понадобилось? Вы, кажется, уже не в тех летах, когда бегают за женщинами. Вас не назовешь вертопрахом. Хм-хм! Вы, верно, опять пошли сетовать по поводу беспутного Ёхэя? Так и есть, угадала! Уж чересчур вы озабочены вашим отцовским долгом, и все потому, что он вам не родной сын. Да ведь его выгнала родная мать, значит, вы тут ни при чем, ваше доброе имя не пострадает. Я все заметила. Неужели вы собираетесь подарить эти триста медных монет такому негодяю, моту? А на себя вы всегда жалели и ломаный грош потратить! Давать Ёхэю деньги? Да это все равно, что швырять их в бездонный колодец!

Да, ваша доброта
И баловство —
Вот это было ядом для Ёхэя!
Но я не такова.
Сказала:
"Ёхэй лишен наследства", —
И конец!
От слова своего не отступлюсь,
По мне, пускай хоть маслом
Намажется
И кинется в костер!
Пускай в бумажном платье
В пучину ринется,
Пускай творит, что хочет.
А вы?
Всю душу вы отдать готовы
Негодному разбойнику Ёхэю,
Как будто вам и нужды нет,
Что станется
С женой и дочкой.
А ну-ка,
Домой, немедленно домой!
Идите впереди меня!

Рассказчик

Она его подталкивает к двери.
Он вырывается из рук жены.

Токубэй. О, ты не права! Это чересчур жестоко! Никто не рождается на свет с готовым родительским сердцем. Время идет, ребенок становится взрослым — и вот он уже отец!

А все родители
Детьми когда-то были!
Ребенок вырастает,
Взлелеянный родительской любовью.
Но и отец растет
И возвышается душою
Через сыновнюю любовь.
Ты знаешь,
Я, Токубэй, не много видел счастья.
Я слуг не нанимал
Ухаживать за мною,
Я сам для близких был слугой!

Но я думал, что после моей смерти мой гроб понесут двое сыновей, один впереди, один позади, — и какие это были бы великолепные похороны! Больше чести, чем если бы сто чужих людей провожали меня на кладбище!

Конечно, у меня есть двое
Приемных сыновей,
Да что мне ждать от них!
Мой гроб…
Он будет отнесен в могилу
Чужими равнодушными руками.
Уж лучше
Я, мертвый, упаду
Среди дороги в грязь
И парии —
Меня швырнут
С доски — в могилу для бродяг!

Рассказчик

Он захлебнулся
Горючими слезами.
Как жаль его!

О-Сава. Но разве этот беспутный Ёхэй ваше единственное детище? Разве нет у вас старшего сына — Тахэя? И притом еще о-Кати — только девочка, а все же ваше родное дитя!

Ну, хватит!
Пошли домой!
Идите-ка вперед.

Рассказчик

О-Сава подгоняет Токубэя.

Токубэй

Что ж, если уходить —
Так вместе!

Рассказчик

Жену он тянет за рукав,
И вдруг…
Вдруг из-за пазухи жены
Какой-то сверток —
Тяжелый — шлепается вниз.
Обертка развернулась.
И все рассыпалось по доскам пола.
Что это?..
"Тимаки"[360] — и монеты: мон пятьсот!

О-Сава

Ах-ах! — несчастье!
Куда мне деться от стыда?

Рассказчик

Она всей грудью падает на сверток,
Пытается закрыть его
И спрятать.
В отчаянье
И плачет и кричит.

О-Сава

О Токубэй-доно! Я умоляю:
Простите! О!..
Я эти деньги
Взяла из тех, что вы собрали
У наших должников!
Да, я украла эти медяки —
Пятьсот монет!
Чтоб потихоньку их отдать
Негодному бездельнику Ёхэю!
Да! Двадцать лет супружества прошло
И никогда со мной
Такого не случалось!
И если эти медные монеты
Супружеские разлучат сердца
И лягут, как преграда, между нами,
О, если вы меня не сможете простить,
Какое горе!

Если б даже этот негодный сын был похож на глупца Сюрихан-доку, о котором рассказывали нам в храмовых поучениях, или на принца Адзясэ, убившего своего отца, — ах, разве я смогла бы его возненавидеть?

Ведь он мой сын! Я — мать его! Какие
В моих былых существованьях
Я совершила страшные грехи,
Что сын — такой беспутный! —
Из чрева моего родился?
Я не могу его забыть.
Как вспомню,
Почувствую к нему такую жалость!
Люблю его всем сердцем, всей душой!
Какое чувство
Сравнится с материнскою любовью?
Родной отец не в силах так любить!

О, я так боялась: если буду слишком открыто показывать мою любовь к Ёхэю, то вы, чужой ему по крови, скажете: "Вот мать-потатчица! Это она виновата, что Ёхэй не исправляется, что он упорствует в дурном поведении!.." И вы мало-помалу возненавидите меня! А я так старалась выглядеть суровой. Я била, колошматила его, и, наконец, потребовала:

Лишите
Его наследства!
Выгоните вон
Его из дому!
Я была
Жестокой, беспощадной, для того
Чтоб вы к нему почувствовали жалость!

О! Какая глупая женская уловка… Простите меня, Токубэй-доно! Я так яростно бранила вас за то, что втайне от меня вы хотели подарить эти триста монов бедняге Ёхэю.

А в глубине души
Три раза вас благодарила!
Признаюсь, почему
И я украла деньги для него.

Вы ведь знаете, он всегда любил покрасоваться! Конечно, в праздничный день уж так бы ему хотелось щегольнуть на людях нарядной одеждой, франтовской прической!

Со дня его рожденья
До сей поры
Ни разу не случалось,
Чтоб в Праздник мальчиков Ёхэй
Не получал от нас подарков.
И мне сейчас хотелось —
Хотя б в последний раз —
На праздник
Ему подарок сделать небольшой.
Вот почему
Себя таким позором я покрыла!
И я задумала

Еще от автора Дзэами Мотокиё
Род Рагху

Имя Калидасы — знаменитого драматурга и стихотворца Древней Индии - знаменует собой период высшего расцвета индийской классической культуры. Его поэзия и драматические сочинения переводятся на европейские языки начиная с XVIII века, однако о личности создателя этих всемирно известных творений мы до сих пор фактически ничего не знаем: нам не известны ни год, ни место его рождения, ни его общественное положение, ни какие-либо другие конкретные факты его биографии. В настоящем издании русскому читателю предлагается обширный очерк жизни и творчества Калидасы, а также первый русский перевод его поэмы «Род Рагху».


Кагэкиё

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Рубайат Омара Хайяма

Впервые изданный в 1859 г. сборник Rubaiyat of Omar Khayyam познакомил читающую по-английски публику с великим персидским поэтом-суфием и стал классикой английской и мировой литературы. К настоящему времени он является, по мнению специалистов, самым популярным поэтическим произведением, когда-либо написанным на английском языке. Именно написанном — потому что английские стихи «Рубайат» можно назвать переводом только условно, за неимением лучшего слова. Продуманно расположив стихотворения, Фитцджеральд придал им стройную композицию, превратив собрание рубаи в законченную поэму. В тонкой и изящной интерпретации переводчик представил современному читателю, согласуясь с особенностями его восприятия, образы и идеи персидско-таджикских средневековых стихов.


Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Комедии

В ряду гениев мировой литературы Жан-Батист Мольер (1622–1673) занимает одно из самых видных мест. Комедиографы почти всех стран издавна признают Мольера своим старейшиной. Комедии Мольера переведены почти на все языки мира. Имя Мольера блистает во всех трудах по истории мировой литературы. Девиз Мольера: «цель комедии состоит в изображении человеческих недостатков, и в особенности недостатков современных нам людей» — во многом определил эстетику реалистической драматургии нового времени. Так писательский труд Мольера обрел самую высокую историческую оценку и в известном смысле был возведен в норму и образец.Вступительная статья и примечания Г. Бояджиева.Иллюстрации П. Бриссара.


Ирано-таджикская поэзия

В сборник вошли произведения Рудаки, Носира Хисроу, Омара Хайяма, Руми, Саади, Хафиза и Джами. В настоящем томе представлены лучшие образцы поэзии на языке фарси классического периода (X–XV вв.), завоевавшей мировоепризнание благодаря названным именам, а также — творчеству их предшественников, современников и последователей.Вступительная статья, составление и примечания И.Брагинского.Перевод В.Державина, А.Кочеткова, Ю.Нейман, Р.Морана, Т.Стрешневой, К.Арсеньевой, И.Сельвинского, Е.Дунаевского, С.Липкина, Г.Плисецкого, В.Левика, О.Румера и др.


Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.