Классическая драма Востока - [207]

Шрифт
Интервал

Иные
Рождаются на свет слепыми,
Уродами,
Без глаз, без рук, без ног,
И все ж душа
У них — живая, человечья.
Чем согрешила я,
Когда тебя в своем носила чреве?
Что совершила я дурного,
Что ты родился извергом? Какой
В тебя вложила — я сама! — порок?
Ах, почему в твоей груди
Не бьется человечье сердце?
Я — виновата! Я боялась,
Что люди скажут:
"Вот видите:
О-Сава,
Она вторично вышла замуж —
И охладела к мальчикам своим!"
И чересчур тебя я баловала!
С тебя я не спускала глаз, тряслась,
Как скряга над сокровищем своим,
И это было к худу для тебя.
Ты лезвием дурного поведенья
Куски от сердца матери срезал!
Да-да! Вот только что, на днях,
Еще недели не прошло, —
Ты лгал мне,
Что дядя твой — Мориэмон — присвоил
Чужие деньги, деньги господина,

три каммэ серебра с лишком, и что его надо спешно выручать… Какой гнусный обман! Я встретила твоего старшего брата Тахэя, и он показал мне собственноручное письмо Мориэмона… И вот что стоит в письме: твое буйное поведение по дороге в Нодзаки опозорило его в глазах других самураев. Что же теперь ему остается делать? Или прибегнуть к харакири, покончить с собой, или — жалчайшая судьба! — оставить службу у своего господина, стать ронином, — и приехать сюда, в Осака! Вот как обернулось дело: твоя наглая ложь вышла наружу. А вот если бы я полностью поверила тебе и еще несколько дней назад все твои россказни передала Токубэю, он был бы вправе заподозрить меня в сговоре с тобой! И как тяжко я согрешила бы против своего мужа!

Куда б я ни пошла, —
В соседний дом,
В далекое предместье, —
Повсюду в городе я слышу
Дурные слухи о тебе!
И хоть бы раз один
Хоть кто-нибудь
Обмолвился бы добрым словом!
И каждый раз,
Ты словно отрубаешь
Часть сердца моего!
Беспутный сын,
Ты пьешь по капле кровь мою!
Исчадье ада!
Ты мне не сын!
Ты — изверг! Ни минуты
Ты не останешься здесь, в нашем доме.
Прочь с глаз моих! Прочь! Прочь!
Тебя наследства мы лишаем! Прочь!

Рассказчик

Она его колотит,
Но силы нет в ее руках…
Бьет кулаком
И кулаком же отирает слезы…

Ёхэй

Как! Мне уйти
Отсюда? Из родного дома?
Мне некуда идти!

О-Сава

О-о, ступай,
Ступай к той потаскухе,
С которой спутался! Ну! Поскорей!
Да пропади ты пропадом!

Рассказчик

О-Сава
Хватает коромысло от весов
И, угрожая тащит
Ёхэя за руку —
И хочет вытолкнуть из дома.

О-Кати

Нет, мама! Так нельзя!
Нет! Если брата выгоните вон,
Наследства не приму,
Я не хочу наследства!
О, лучше я умру!
Простите брата! Умоляю!
Простите!..

Рассказчик

И она
Хватает руки матери,
Пытаясь помешать расправе.

О-Сава

Оставь меня!
Ложись в постель!
Ну что ты в этом деле понимаешь?
Э, Токубэй-доно!
Что вы без толку
Таращите глаза?
Кого боитесь вы?
Ну, помогите выгнать наглеца!
О, злость меня берет! Сама,
Сама наколочу его —
И выставлю из дома!

Рассказчик

Она размахивает коромыслом
И хочет
Удар обрушить на Ёхэя.
Однако сын
Отскакивает ловко
И с силой вырывает коромысло
У матери,
Из слабых рук ее.

Ёхэй

Ну, если так, мамаша,
Я этим коромыслом
И сам сумею крепко угостить.

Рассказчик

И он безжалостно
Колотит мать!
Но Токубэй
Проворно налетает на Ёхэя.
Один рывок —
И коромысло
Уже в руках отца.
Он бьет им пасынка.
Шесть-семь ударов.
Он не дает Ёхэю
Дыхание перевести.
Как страшен Токубэй!
Его лицо
Пылает гневом. Но потоки слез
Текут из глаз его…

Токубэй. О-о! Кукла из дерева, из глины, если только вдохнуть в нее живую душу, и та была бы человечней тебя! Но ты… ты!.. О, если есть у тебя уши, слушай! Я, Токубэй, я числюсь твоим отцом. Но все еще ты — для меня — сын моего хозяина! Вот почему я пальцем не тронул тебя, не сопротивлялся, когда ты топтал меня ногами. Но когда ты стал бить свою мать… когда ты осмелился поднять руку на нее, носившую тебя в своем чреве… Нет!.. на это я не мог смотреть равнодушно, со стороны…

Я плачу.
Я весь дрожу…
Знай, что не я,
Вот этот Токубэй,
Нанес тебе побои:
Нет, бил тебя покойный твой отец.
Он руки протянул
Оттуда,
Из царства мертвых,
Чтоб нанести моей рукой — удары.
Ты понял это?
Теперь тебе могу я рассказать:
Весь разговор,
Что в дом берем мы молодого зятя
И все наследство отдаем ему,
О, это — только хитрость, лишь уловка.
Замыслили мы припугнуть тебя,
Надеялись, что ты угомонишься,
Одумаешься…
Станет стыдно,
Что так беспутен ты,
Так развращен,
Так бестолков и опрометчив!
И будто в гневе на тебя наследство
Отдать решили мы твоей сестре
И молодому зятю. А по правде
О-Кати отдаем в дом жениха!
Тебя обидеть? Да никто
Не собирался обделить тебя.
Но ты неисправим!
Да! Между нами
В одном из прежних существований
Была, должно быть, родственная связь:
И вот я стал тебе отцом.
И я любил тебя сильнее,
Чем любят собственных детей…
Когда ты в детстве оспой захворал,
Я отказался
От веры предков.
В моей семье усердно почитали
Святое имя Амида…
Но я
Стал возносить
Горячие молитвы
Целителю —
Святителю Нисину[354],
Чтоб ты был исцелен!

Я оставил привычные для меня молитвы и — на время твоей болезни — примкнул к секте священного Лотоса. Я выхаживал тебя, как самый любящий отец. Я взвалил на свои плечи тяжелейший груз, тысячу хлопот, не прибегая к помощи наемных слуг…

А для чего?
Чтобы когда-нибудь
Тебя увидеть
Хозяином большого
Торгового прославленного дела…
Но чем усердней я трудился,
Тем все усердней ты сорил деньгами!

Подумай сам: ты сейчас в самом расцвете молодых сил. Ты ведь должен трудиться, наживать, чтобы стать хозяином большой лавки с фасадом шириной в пять — семь кэнов. Вот к чему должен всей душой стремиться настоящий купец! Но нет, ты был бы рад заполучить жалкую лавчонку… Да уж чего там! И такую ты промотаешь за один месяц!


Еще от автора Дзэами Мотокиё
Кагэкиё

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Род Рагху

Имя Калидасы — знаменитого драматурга и стихотворца Древней Индии - знаменует собой период высшего расцвета индийской классической культуры. Его поэзия и драматические сочинения переводятся на европейские языки начиная с XVIII века, однако о личности создателя этих всемирно известных творений мы до сих пор фактически ничего не знаем: нам не известны ни год, ни место его рождения, ни его общественное положение, ни какие-либо другие конкретные факты его биографии. В настоящем издании русскому читателю предлагается обширный очерк жизни и творчества Калидасы, а также первый русский перевод его поэмы «Род Рагху».


Рекомендуем почитать
Багдадские воры

Публикуемые рассказы извлечены из разных рукописных сборников и сочинений, но все они – читатель легко это заметит – представляют народную литературу. В них много искрометного народного юмора и народного здравого смысла, фантазии и наблюдательности. Множество различных тем, пестрая вереница персонажей, целый хор голосов – все это вместила в себя средневековая прозаическая литература на персидском языке, многоликая и разнообразная, широко отразившая жизнь общества своего времени.


Забавные рассказы про великомудрого и хитроумного Бирбала

Сборник легенд, шуток и анекдотов, связанных с именем исторического лица – Бирбала, министра могущественного падишаха Акбара из династии Великих Моголов (XVI в.). Бирбал – популярнейший герой индийского фольклора Мудрец, поэт, острослов, балагур, он – правдолюбец, защитник бедных. Тонкий ум, ловкость, находчивость помогают ему противостоять козням и интригам завистников – вельмож Акбара.


Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 2

«Повесть о Гэндзи» («Гэндзи-моногатари»), величайший памятник японской и мировой литературы, создана на рубеже X – XI вв., в эпоху становления и бурного расцвета японской культуры. Автор ее – придворная дама, известная под именем Мурасаки Сикибу. В переводе на русский язык памятник издается впервые. В книге 2 публикуются очередные главы «Повести».


Ожерелье голубки

Арабская поэзия XI в, пытавшаяся первое время в Испании хранить старые традиции и воспевать никогда не виданного этими поэтами верблюда, постепенно под местными влияниями ожила, приобрела индивидуальный характер и, как это можно теперь считать доказанным, в свою очередь оказала могучее влияние на лирику европейских трубадуров. Вот на такой-то почве и возникло предлагаемое сейчас русскому читателю произведение Абу Мухаммеда Али ибн Ахмада ибн Хазма, родившегося в Кордове 7 ноября 994 года, — книга «Ожерелье голубки» (Тоукал-хаммана)


Подсчитали - прослезились бы, да некому

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И барабан цел, и ответчик не в обиде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Комедии

В ряду гениев мировой литературы Жан-Батист Мольер (1622–1673) занимает одно из самых видных мест. Комедиографы почти всех стран издавна признают Мольера своим старейшиной. Комедии Мольера переведены почти на все языки мира. Имя Мольера блистает во всех трудах по истории мировой литературы. Девиз Мольера: «цель комедии состоит в изображении человеческих недостатков, и в особенности недостатков современных нам людей» — во многом определил эстетику реалистической драматургии нового времени. Так писательский труд Мольера обрел самую высокую историческую оценку и в известном смысле был возведен в норму и образец.Вступительная статья и примечания Г. Бояджиева.Иллюстрации П. Бриссара.


Ирано-таджикская поэзия

В сборник вошли произведения Рудаки, Носира Хисроу, Омара Хайяма, Руми, Саади, Хафиза и Джами. В настоящем томе представлены лучшие образцы поэзии на языке фарси классического периода (X–XV вв.), завоевавшей мировоепризнание благодаря названным именам, а также — творчеству их предшественников, современников и последователей.Вступительная статья, составление и примечания И.Брагинского.Перевод В.Державина, А.Кочеткова, Ю.Нейман, Р.Морана, Т.Стрешневой, К.Арсеньевой, И.Сельвинского, Е.Дунаевского, С.Липкина, Г.Плисецкого, В.Левика, О.Румера и др.


Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.