Класс коррекции - [8]
— Хорошо, — Юра неожиданно улыбнулся своей обычной обаятельной и спокойной улыбкой. — Давай в удобное для меня время. Если ты, конечно, не боишься.
— Я ничего не боюсь, — я улыбнулся в ответ. — Кроме земляных жаб и зубных врачей.
— Клянусь: ни про земляных жаб, ни про зубных врачей там ничего не будет. А теперь выходи первым и иди за стол. Сейчас будет торт. Его я тоже пек сам, — добавил он с нескрываемой гордостью. — Мама только украшала. А мне… мне, кажется, действительно нужно умыться…
Я шагнул к выходу, надавил на могучее плечо Шварца, и именно в эту секунду из коридора послышался страшный грохот. Я распахнул дверь и прыгнул вперед, надеясь что-то предотвратить, но сразу же понял, что все уже произошло. Мишаня, который в Юриной квартире, естественно, не ориентировался, сослепу перепутал большое настенное зеркало с дверью в комнату и попытался войти. Зеркало, по счастью, уцелело, но Мишаня, желая устоять на ногах после столкновения, зацепился за вешалку, и она, и так перегруженная множеством курток, оборвалась со стены и рухнула вниз вместе со всем содержимым. Юрина мама, цвета сливочного мороженого, выбежала в коридор и остановилась, потирая пальцами скулы. Ленка деловито отбрасывала в сторону куртки, откапывая слабо копошащегося Мишаню.
— Вы только не волнуйтесь, — вежливо сказал Таракан Юриной маме. — С ним ничего не случилось. Он привык, что на него все падает. У него на это иммунитет. А вешалку мы сейчас на место приставим.
Витька с Ленкой извлекли Мишаню из-под одежды, отряхнули и прислонили к стене. Откуда-то из глубины квартиры появился Пашка с молотком в руке.
— Зорька! Стоять! — крикнул я.
Пашка замер в полуобороте, удивительно напоминая картинку из учебника древнейшей истории: обезьяна, впервые взявшая в руки орудие труда.
— Там, под одеждой, его очки, — объяснил я уставившимся на меня людям. — Если пустить Пашку, то им верный капец. А очки сложные и дорогие. Отойдите все, пусть Витька с Ленкой ищут.
Девчонки начали снова перебирать одежду, с противоположного края завала к ним присоединился Игорь Овсянников. Рядом со мной послышалось какое-то шуршание, и оглянувшись, я увидел тихо сползающего по стенке Юру. Для удобства общения я тоже опустился на корточки.
— Почему? — тихо спросил Юра.
— Он же слепой почти. У него зрение минус двадцать, — объяснил я. — Ты что, не знал?
— Не знал, — Юра опустил подбородок на колени. — Но есть же специальные школы…
— Его туда не берут. Он еще и не слышит почти ничего. А у них программы для слышащих.
— Есть и такое, я по телевизору видел, где-то под Москвой…
— Ага! Они с матерью туда ездили. Там интернат и берут таких, которые вообще ничего… Им сказали: вот когда совсем ослепнет и оглохнет, тогда привозите…
— Идиотизм! — Юра ударил себя кулаком по коленке.
— А то! — усмехнулся я. — Его сначала в 371-ю школу хотели, но и туда не взяли, потому что у него психических отклонений нет… Но он молодец, приспособился: там, где место и людей хорошо знает, и не заметно ничего. Ты же вот не заметил… Он запоминает все. И рисует хорошо, по памяти. То, что сумел разглядеть…
— А волосы у него такие…
— Ну да, у него же слуховой аппарат… Вот и отрастил, чтоб не дразнили да не лапали.
— Я покажу тебе! — с силой сказал Юра, и глаза его опять блеснули фонариками. — Обязательно покажу! А дальше ты сам скажешь, как можно…
— Ну! Мы ж договорились! — фальшиво возмутился я, потихоньку отодвигаясь. — Вон Ленка Мишанины очки откопала. Сейчас он их наденет, и пойдем есть торт. А Пашка с Ванькой вешалку на место приколотят. Все будет о'кей.
В это время в коридор выбежала Маринка и что-то прошептала на ухо Витьке. Витька уронила куртку, которую держала в руках, и вмиг покрылась красными пятнами. Я с трудом поймал ее сразу одичавший взгляд.
— Что?! — одними губами спросил я.
— Митька на кухне коньяк выпил, — так же губами ответила Витька.
— Вытаскивай его куртку и свою! — скомандовал я. — Я сейчас… Юрка, отвлеки родителей. Как хочешь. Минут десять мне хватит… — Я побежал в кухню.
Митька выглядел виноватым, но довольным, как дворовый пес, сожравший хозяйское жаркое. На губах его уже пузырилась слюна. Я сходу закатал ему подзатыльник, чтобы он мог подумать о своем поведении, схватил за плечо и поволок в коридор. Там стояла уже одетая Витька с Митькиной курткой в руках. Она нахлобучила на Митьку шапку и с помощью Пашки просунула его руки в рукава. Пашка распахнул дверь, выпуская их на лестницу, и что-то мрачно пробурчал себе под нос.
— Витька! Справишься? — участливо спросила Маринка из-под Пашкиного локтя.
— Небось, не впервой, — усмехнулась Витька и сама захлопнула за собой дверь.
— Собрались тут… — услышал я Пашкино ворчанье. — Зачем приходить было…
Я снова прислонился к стене, чувствуя, как болью сжимает виски и загорается под лобной костью знакомый жар. Секунд двадцать у меня еще было. Как раз чтобы спрятаться в ванной.
— Таракан! — придушенно, прорываясь сквозь боль, прошипел я. — Иди за мной! Живо!
Вообще-то Таракан ничьих приказов не слушает, но тут, видно, что-то понял, потрусил за мной и даже дверь в ванную распахнул. Я склонился над ванной. Меня тошнило, из ноздрей быстро капали алые капли и стекали по белой глазированной стенке. «Фиолетовые руки на эмалевой стене…» — вспомнилась строчка из какого-то дурацкого стихотворения. Шварценеггер невозмутимо смотрел на нас и едва заметно усмехался.
Это история об отважном русском купце-путешественнике XV века Афанасии Никитине и его путешествии в Индию.
Эта повесть — о столкновении интересов двух подростковых компаний — благополучных питерских гимназистов и пригородных беспризорников. Время действия — 90-е годы XX века. И хотя воссозданная в повести жизнь прагматична, а порой и жестока, в ней нет безысходности, а есть место и родительской любви, и заботе о слабых и привязанности к ним, и чистейшей влюблённости, жертвенности и благородству. Читаешь повесть, глядишь на героев, и как короста слезает, а под ней оказывается живая, «маленькая пушистая душа».
Новый роман от автора бестселлеров «Волкодав», «Валькирия», «Кудеяр», «Те же и Скунс» Марии Семёновой и обладателя премии «Заветная мечта» Екатерины Мурашовой!Под воздействием могущественной, непреодолимой силы Кольский полуостров неожиданно становится точкой притяжения для совершенно различных людей. Повинуясь внезапному импульсу, сюда устремляется группа физиков из Питера, европейцы-уфологи, прослышавшие о загадочных явлениях в северных широтах, гринписовцы, обеспокоенные экологической ситуацией в этом районе, и другие, зачастую довольно странные личности.
Мир меняется вместе с главными своими координатами – материальным и медийным пространством. Неизменной остается только человеческая природа.Семейный психолог Екатерина Мурашова вот уже более двадцати лет ведет прием в обычной районной поликлинике Санкт-Петербурга. В этой книге она продолжает делиться непридуманными историями из своей практики. Проблемы, с которыми к ней приходят люди, выглядят порой нерешаемыми. Чтобы им помочь, надо разобраться в целом калейдоскопе обстоятельств самого разного свойства.И очень часто ей на помощь приходит, помимо профессионального, ее собственный человеческий опыт.
«Створка ворот пронзительно скрипнула, словно обидевшись на что-то, но осталась неподвижной. Изюмка вздрогнул, оглянулся по сторонам, а потом снова всем телом налег на нее. Створка чуть подалась назад, и в образовавшейся щели тусклой синевой блеснул бок огромного висячего замка. Изюмка вздохнул и опустился на четвереньки…».
Книга Екатерины Мурашовой «Ваш непонятный ребенок» посвящена проблемам воспитания и психологического развития детей дошкольного и школьного возраста. Одно из неоспоримых достоинств этой книги — удивительное сочетание серьезного профессионального подхода и блестящего стиля изложения. Автор опирается на богатый практический опыт, накопленный за годы работы в районной детской поликлинике Санкт-Петербурга, где ей, консультанту широкого профиля, приходится сталкиваться с разнообразными проблемами детей всех возрастов.
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.