Кларджес - [8]

«В данный момент, — ответил Кудеяр, — я сам себе хозяин и могу делать все, что хочу, до завтрашнего заката».

«Ты знаешься с кандидатами и амарантами — зачем тебе понадобилась девушка из гларков?»

«Что за вопрос? — пожал плечами Кудеяр. — Ты красива и привлекательна. Разве ты сама это не понимаешь?»

«Почему бы еще я надела ничего не скрывающий наряд?»

«И ты пришла в Карневал одна?»

Она кивнула, покосившись на собеседника — но серебряная маска не позволяла как-либо истолковать ее взгляд.

«Если ты не возражаешь, я хотел бы тебя сопровождать».

«Что, если я решила набедокурить и подстрою тебе какую-нибудь каверзу?»

«Я готов взять на себя такой риск».

Они вышли по Бульвару Аркад на звездчатую Белларминскую площадь.

«Мы на перекрестке, — сказал Кудеяр. — Колофон ведет на Эспланаду. Малый Конкорс возвращается к центральному Конкорсу. По Пьяченце можно дойти до Кольца, а за Кольцом — квартал Тысячи Воров. Куда ты хотела бы направиться?»

«Не знаю, мне все равно. Я сюда прилетела, чтобы гулять, смотреть вокруг, испытывать ощущения».

«В таком случае выбирать придется мне. Я здесь живу и работаю, но разбираюсь в Карневале, скорее всего, не лучше тебя».

Амаранта Джасинты заинтересовалась: «Ты живешь в Карневале?»

«У меня есть квартира в районе Тысячи Воров. Там живут многие служащие Карневала».

Она вопросительно подняла брови: «Значит, ты — бербар?»

«О нет! Бербары — каста изгоев. Я обычный человек, такой же гларк, как ты. Зарабатываю на жизнь, вот и все».

«И тебе все это никогда не надоедает?» — она обвела рукой веселящуюся толпу.

«Надоедает. Иногда до изнеможения».

«Тогда почему же ты здесь живешь? До Кларджеса можно доехать за несколько минут».

Кудеяр смотрел вперед невидящими глазами. «Я редко навещаю Кларджес, — пробормотал он так, будто разговаривал сам с собой. — Раз в неделю, не чаще…» Встрепенувшись, он прибавил: «Вот станция «Гранд-Пиротека»! Мы можем взглянуть на весь Карневал, не утруждая себя ходьбой».

Они прошли под пульсирующей светом, взрывающейся искрами аркой; движущаяся дорожка вознесла их на высокую платформу. Одна из «комет», «Ультралазурь», круто повернула, нырнула к платформе и остановилась. Вышли тридцать пассажиров. Тридцать человек, ожидавших на платформе, заняли места. Двери закрылись — «Ультралазурь» разогналась и унеслась ввысь, оставляя за собой хвост голубого пламени.

Сначала они летели низко, лавируя между пагодами и башнями, но затем стали подниматься все выше и выше, пока весь Карневал не простерся под ними, как призматическая снежинка; в конце концов «комета» вернулась на станцию. Взволнованная полетом, амаранта Джасинты Мартин возбужденно болтала, как ребенок.

«А теперь, — сказал Гэйвин Кудеяр, — снизойдем с небесных высот в глубины океана!» Он провел спутницу к другому порталу, ведущему вниз, в просторный темный вестибюль. Там они взошли на площадку с грибовидным основанием. Сверху опустился прозрачный пузырь, окруживший их со всех сторон. Площадка приподнялась, опустилась в канал и куда-то поплыла в непроглядном мраке. Они погрузились в подводный мир, пронизанный слабыми синими и зелеными лучами, и дрейфовали среди нагромождений разноцветных кораллов и водорослевых чащ. Рыбы подплывали, чтобы посмотреть на людей в пузыре, полипы протягивали лиловые, красные и розовые щупальца. Воздушный пузырь проплыл над огромным провалом — внизу ничего не было, кроме плотной, мутно-черной бездны.

Прозрачный шар поднялся на поверхность и открылся — они вернулись в суматоху Карневала.

Кудеяр протянул руку: «Вот Дворец Снов. Растянувшись на кушетке и закрыв глаза, там можно увидеть много странных вещей».

«Боюсь, я слишком взбудоражена, чтобы спать».

«А здесь — Дворец Далеких Миров, где можно пройтись по настоящему грунту Марса и Венеры, прикоснуться ко мхам со спутников Юпитера и Сатурна, полюбоваться экзотическими ландшафтами других планет. Напротив, за Конкорсом — Дворец Откровений, забавное заведение».

Они зашли в Дворец Откровений и оказались в огромном помещении, где не было ничего, кроме нескольких плоских возвышений. На каждой платформе стоял оратор. Первый был серьезен, второй — возбужден, третий — разгневан, четвертый бился в истерике. Они кричали и спорили, обращаясь к небольшим группам слушателей, внимавших с любопытством или с почтением, с удивлением или с насмешливым презрением. Каждый из ораторов разъяснял сущность того или иного культа. Первый провозглашал себя Великим Маниту; второй обсуждал дионисийские мистерии; третий требовал, чтобы люди вернулись к поклонению стихийным силам; четвертый заявлял, что он — Мессия, и приказывал слушателям преклонить перед ним колени.

Кудеяр и амаранта Джасинты вернулись на улицу. «Смехотворное, трагическое зрелище, — заметила серебристая спутница Кудеяра. — Хорошо, что этим сумасшедшим предоставили трибуны, позволяющие им высвобождать внутренние напряжения».

«Что еще можно найти в Карневале? Хм… видишь этих людей?» — Кудеяр указал на мужчин и женщин, выходивших то вдвоем, то втроем из здания неподалеку. Одни, раскрасневшиеся и возбужденные, нервно хихикали, другие побледнели от страха. «Они покидают Дворец Таинственных Потрясений. Потрясения эти трудно назвать таинственными, они общеизвестны. Идея заключается в угрозе… — тут Кудеяр задумался, подбирая подходящий термин для описания явления, любое упоминание о котором считалось в Кларджесе неприличным. — В угрозе трансформации. Короче говоря, они платят за то, чтобы их пугали. Их сбрасывают в пропасть, они с воплями падают метров на сто, после чего их подхватывает надувная подушка. После этого над ними опрокидывается котел с расплавленным металлом; в последний момент поток металла отклоняется — но проливается так близко, что они чувствуют обжигающий жар. Великан в черной униформе, в черной шляпе и в черной маске — символизирующий палача — ведет их в темную комнату и зажимает каждого из них в своего рода гильотине. Лезвие падает и останавливается только тогда, когда его край начинает вжиматься в шею любителя острых ощущений. После чего они выходят из подземелья — бледные, смеющиеся, испытавшие катарсис. Может быть, нам такое очищение окажется полезным — напоследок. Не знаю».