Клара Цеткин - [54]

Шрифт
Интервал

Летом 1921 года в Москве был созван конгресс III Интернационала. На повестке дня стояли важные политические вопросы, в том числе и вопрос о разногласиях в Коммунистической партии Германии по тактическим-проблемам, разногласиям, которые повели к внезапному выходу Клары Цеткин из Центрального Комитета. На этот раз Клара поехала в страну, где осуществляются ее мечты, в подавленном состоянии. «Тяжело, очень тяжело угнетало меня сознание, — писала она позже, — что таким «нарушением дисциплины» я оказалась в резкой оппозиции к тем, кто и политически и лично стоял ко мне ближе всего, то есть к русским друзьям. Я знала, что меня ожидают очень жаркие бои, и твердо решила принять этот бой, безразлично, одержу ли я победу или потерплю неудачу».

«Я, как и многие приезжавшие в то время из западных стран, — рассказывала Клара много лет спустя, — должна была уплатить дань перемене образа жизни и слегла. Ленин навестил меня. Заботливо, как самая нежная мать, осведомился он, имеется ли за мной надлежащий медицинский уход, получаю ли я соответствующее питание, допытывался, в чем я нуждаюсь, и т. д. Ленин усомнился, все ли так хорошо, так великолепно, как мне казалось. Особенно он выходил из себя по поводу того, что я жила на четвертом этаже одного советского дома, в котором, правда, в теории имелся лифт, но на практике он не функционировал. «Точь-в-точь, как любовь и стремление к революции у сторонников Каутского», — заметил Ленин саркастически…»

В тот раз, когда Ленин со своей женой Крупской навестил Клару[41], которую нужно было щадить, он ни единым словом не обмолвился по поводу «грехов» Клары. Но она чувствовала себя очень стесненно. Она была убеждена, что после ее выздоровления разразится изрядная гроза и не последнюю роль в этом сыграет ее выход из Центрального Комитета партии.

Предположения Клары оказались правильными. Сразу же после того, как она стала выходить, Ленин пригласил ее в Кремль для беседы. Он встретил ее крепким сердечным рукопожатием в своей рабочей комнате, у письменного стола, который, не нося следов «гениального беспорядка», свидетельствовал о неутомимой деятельности[42]. Ленин тотчас же потребовал от Клары Цеткин доклада о положении в Германии и в партии. Он внимательно прислушивался к словам старой коммунистки.

Клара кончает свой рассказ. И Ленин откровенно, убедительно и обстоятельно говорит с ней о спорных вопросах тактики, упоминает о ее внезапном выходе из Центрального Комитета. Он хочет помочь коммунистке, которую так высоко ценит, занять в спорном вопросе правильную позицию. Ленин, правда, соглашается, что ее противники вели себя ошибочно. Клара прерывает Ленина:

— Думаете ли вы, может быть, дорогой товарищ Ленин, что вы должны мне также преподнести несколько крох в утешение, так как мне предстоит проглотить этот компромисс, но я обойдусь без утешения и без бальзама.

— Нет, — возразил Ленин, — я об этом не думал. В доказательство я вам сейчас же дам хорошую трепку. Скажите, как могли вы совершить такую капитальную глупость, именно капитальную глупость, — убежать из ЦК? Куда девался ваш разум? Я был возмущен этим, крайне возмущен. Можно ли было действовать так безрассудно, не считаясь с последствиями такого шага, не поставив нас в известность об этом, не запросив нашего мнения;

Ленин не соглашался с доводами Клары.

— Вот еще! — восклицает Ленин с живостью. — Вы не имели права отказаться от оказанного вам доверия…

Несмотря на суровую критику со стороны Ленина, Клара остается «нераскаявшейся». Ленин переводит разговор на другую тему. И прощание Ленина с Кларой проходит так же сердечно, как и встреча. Они слишком хорошо знают, что эта личная беседа является только прологом к решающим дням суда.

Эти дни не заставляют себя долго ждать. Вскоре после разговора в Кремле начинается III Всемирный конгресс Коминтерна.

«Атмосфера крайнего напряжения наполняет огромный высокий кремлевский зал, в котором ярко-красный цвет народного коммунистического дома скрадывает у сверкающего золотом царского дворца оттенок холодности и чопорности.

В сильнейшем нервном напряжении следили за ходом заседаний сотни делегатов и густая толпа слушателей».

На повестке дня III Всемирного конгресса стоят вопросы, имеющие огромное значение для партий, входящих в состав Коминтерна. Во время многодневных обсуждений делегаты ищут правильных решений. Клара Цеткин часто подвергается сильным нападкам за ошибочные взгляды и за выход из Центрального Комитета.

Нелегко ей, старой, заслуженной коммунистке, выслушивать резкие упреки и выговоры русских друзей и товарищей из других стран. Но на ее лице не видно выражения оскорбленного самолюбия. Она воспринимает суровую критику без всякой заносчивости. Постепенно Клара, всегда требовавшая самокритики от других и от самой себя, начинает понимать ошибочность своего поведения. Неужели ее совесть не является больше надежным компасом? Она соглашается с резолюциями III Интернационала и по собственному побуждению торжественно обещает всеми силами содействовать проведению этих решений в жизнь.

И раньше, когда она была моложе, партийные съезды требовали от Клары всех ее сил, а этот Всемирный конгресс стоит ей в несколько раз большего напряжения. Да и русский климат для нее непривычен. Каждый вечер она ложится в постель смертельно усталой. Накануне своего дня рождения, когда ей исполнится шестьдесят четыре года, она с оттенком сарказма думает о том, что ей нечего подвергать себя суду, как она привыкла это делать. Ведь на этот раз товарищи взяли на себя ее обязанность и притом сделали это очень основательно!


Рекомендуем почитать
Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.


Патрис Лумумба

Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.


Псевдо-профессии

Псевдо-профессия — это, по сути, мошенничество, только узаконенное. Отмечу, что в некоторых странах легализованы наркотики. Поэтому ситуация с легализацией мошенников не удивительна. (с) Автор.


Апостолы добра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Переход через пропасть

Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.


Так говорил Бисмарк!

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.