Клан Пепельного Шторма: Изгой - [55]

Теперь все глаза были устремлены на Рэма. Изгой выпрямился и огляделся.

— Ментальные маги меня оправдали, — холодно напомнил он.

Юноша был уверен, что ему не успели ничего подбросить. По дороге в класс с ним рядом был только Игу, а позже никто не подходил ни к нему, ни к его сумке. Неужели их план провалился, Микка уговорила сестер не участвовать? Но довольные лица Йокки и Баки говорили об обратном. Рэм вспомнил то, что девушка рассказывала ему про взрыв артефакта, и потянулся к амулету. В тот же миг господин Зау оказался рядом и сорвал амулет с шеи юноши. Затем он разжал ладонь и заявил:

— Ну вот, что я говорил? Все именно так, как я и думал.

Рэм взглянул на медальон и, к своему ужасу, увидел, что вместо рыжей шерсти внутри прозрачного стекла лежит рыжее, налитое силой кольцо. Он бросил взгляд в сторону Йокки, и девушка ухмыльнулась. Миг — и на ее месте сидит рыжая лисица. Еще миг — и снова темноволосая красотка теребит собранные в высокий хвост волосы. Рэм вспомнил слова Анжелики Зау. “Белая лиса говорит правду, рыжая — всегда врет, а серая во всем ищет личную выгоду,” — сказала ему блондинка. И, похоже, его действительно обманули. Только теперь он понял, что второй раз лисица не превращалась в девушку. Возможно ли, что Йокка переменила цвет шерсти, и, таким образом, подбросила ему кольцо? И вот почему Микка так задержалась тогда — ее раскрыли.

За его спиной тут же выросли солдаты.

— Не сопротивляйтесь, адепт, — попросил усатый капитан. — Если это ошибка, у вас будет возможность доказать свою невиновность. Но сейчас я провожу вас в камеру.

Рэм поймал отчаянный взгляд Игу и молча поднялся. Сопротивляться было глупо. Он не сомневался, что изобразить случайное убийство при попытке побега Зау тоже будет не прочь. Поэтому юноше ничего не оставалось, кроме как, отправиться следом за усатым. Да и нужно ли? Если камеры находятся там, где он думает…

Внутри кварталов Академии и на такой случай было все необходимое. Они долго шли тенистыми аллеями и задворками учебных корпусов, пока не оказались перед приземистым сараем — входом в какое-то подземелье. Рэм спустился по узкой винтовой лестнице и пошел по темному, сырому коридору, тщательно запоминая повороты и разглядывая стены. Его провели в самую старую часть подземелий и втолкнули в пустую камеру. Он оглядел каменную постель и стол, дырку в углу для отправления естественных надобностей и резко развернулся. Решетка лязгнула, на замке вспыхнула мощная магическая печать. Но Рэма это уже не интересовало.

На стене напротив выхода была фреска. Художник талантливо изобразил города, по улицам которых текли огненные реки, и толпы людей с искаженными страданием лицами. Но внимание Рэма привлекло не это. Над кошмаром реяли шесть фигур. Шесть гротескных, человекоподобных существ. Под ногами первого, в грязно-зеленом плаще, тела людей обращались в прах. Старуха с черными волосами вытягивала из людей души. Рогатый демон с красной кожей пил кровь младенцев. Четвертый, с огромным ртом, будто бы поглощал дома вместе с людьми. Пятый держал в каждой из рук по топору и в ярости крушил все вокруг. А шестая… Ниже шеи у нее было соблазнительное тело прекрасной девушки, едва прикрытое коротким обтягивающим платьем без рукавов. А лицо было гротескным, искаженным злобой и яростью, с острыми клыками и будто светящимися в темноте алыми глазами. Волосы существа были такими же алыми и спускались до колен. “Такое чувство, будто художник на самом деле видел ее, но не рискнул взглянуть в лицо,” — подумал юноша.

Усатый капитан заметил взгляд юноши и неожиданно добродушно усмехнулся:

— Что, впечатлен? Говорят, это одна из самых древних фресок во всем королевстве. По слухам, она принадлежит кисти Вириса Великого. Здесь он изобразил тот миг, когда из нижнего мира поднялась Шестерка Великих Демонов.

Теперь Рэм узнавал их. Тлетворный, Душеглотательница, Кровавый, Всепожирающий, Дичайший… И Всевидящая. Отец говорил правду. Фреска впечатляла. И, раз она здесь, то… Изгой покосился под ноги, а затем не удержался и сказал:

— Такое чувство, будто Всевидящую он, и правда, встречал. Только не рискнул посмотреть в лицо.

Капитан мрачно хмыкнул и отошел в сторону. До Рэма донеслись голоса. Юноша слышал ожесточенный спор, который сменился вкрадчивым голосом господина Зау. Наконец, глухо звякнули монеты и Рэм услышал удаляющиеся шаги стражи. Юноша несколько минут молча рассматривал фреску, а затем, не отрывая от нее взгляда, опустился на каменную постель. Магические лампы над фреской позволяли разглядывать мелкие детали. Интересно, для чего это сделано? Устрашать повинных адептов? Или здесь когда-то держали настоящих преступников?

В этот момент фреску загородила знакомая фигура. Господин Зау небрежно оперся на решетку и обратился к Рэму:

— Ну что, изгой, поговорим? расскажешь мне о Печати Пепла добровольно, или понадобится скормить тебя одному из этих ребят, чтобы получить ее?

Он выразительно ткнул пальцем себе за спину, на фреску, и усмехнулся.

Глава 21

Рэм равнодушно пожал плечами и ответил:

— Мне нечего вам сказать. Если мой отец и сумел восстановить Печать Пепла, со мной он этими знаниями не делился. Как и тем, где он ее прячет. Ментальная проверка показала, что я не вынес из Эмийрема ничего, кроме своего бренного тела. И, похоже, невезения, раз вы так глупо поймали меня. Микке я, и правда, поверил.