Клан - моё государство 2. - [69]

– Обидчивый вы, Ефимович,- упрекнул Сашка Гунько.- Я и без вашего объяснения вижу, что он не военный. Глаза мои пока при мне,- и обращаясь к Курскому, спросил:- Разобрали?

– Один рванули на полигоне под Горьким,- стал отвечать Гунько, на что Курский прореагировал своеобразно: он закрыл глаза и стал втягивать воздух ноздрями, но промолчал.- Два танка поставили рядом и саданули,- продолжал Гунько, не обращая внимания на Геннадия.- Чуть на тот свет не сыграли. Вы хоть предупредили, что надо подальше находиться, но мы не поверили. Оглохли все, у меня часа три в голове шумело. А второй доверили Геннадию разобрать и не прогадали,- Гунько хохотнул.

– О механизме подрыва говорить не надо, он прост. Как вам, Геннадий Фёдорович, сама взрывчатка?- Сашка обернулся в сторону Курского, тот сидел сбоку и в сторонке.

– Я не знаю, что вам ответить,- Курский благодарно посмотрел Сашке в глаза за то, что он прервал Гунько и назвал его по имени и отчеству.- Я давно работаю с высокомолекулярными соединениями, но такого подбора не встречал даже в теоретических работах. Нобелевская по химии,- Курский потёр руки.- Тому, кто варил эту смесь, нет цены. Только мне в этом веществе интересно другое. Сразу оговорюсь: в нынешних условиях его сделать невозможно, таких технологий нет, чтобы из короткоживущих обрывков собирать стабильную массу. У меня один единственный к вам вопрос: "Вы, вообще-то, понимаете, что "это" есть?"

– Мои познания в химии в достаточной мере обширны, чтобы представлять последствия полученной взрывчатки. В общих чертах, конечно,- ответил Сашка.

– В общих чертах! Боже мой!- вскричал Курский, встал и начал ходить вокруг костра, нервно хрустя костяшками своих длинных, как у скрипача, пальцев.- Вы не представляете, что у вас в руках. Если у вас есть технология получения такого сублимата, вы в шаге от невозможного,- он остановился.- Хотя о чём это я? Может вы уже и получили "это"?

– Представьте себе – да. Давно уже,- невозмутимо ответил Сашка. Курский при этих словах замер окончательно, перестав моргать, от чего стало заметно, как у него расширяются зрачки. Заметив это, Сашка продолжил, боясь, что у того остановиться сердце:- Но, увы, полученное стабильности не имело. Характеристики уникальные. Полученные два вещества прожили два с половиной месяца и разложились, превратившись в грязную, противно пахнущую лужу.

– Теоретически такого быть не могло,- уверенно произнёс Курский, не собираясь верить Сашке на слово. Не сбивайте меня с толка.

– Зачем мне вас обманывать. Вы, кстати, выездной?

– Я бываю за рубежом часто. Симпозиумы, конгрессы, коллоквиумы. Выездной. А что?

– Я вам организую показ, но там, за границей, с соответствующими мерами предосторожности,- пообещал Сашка.- И сделаю это в момент, когда имеющиеся сейчас образцы будут разваливаться, чтобы вы убедились окончательно. – Хотел бы увидеть хоть краем глаза,- Курский присел. После сказанных Сашкой слов он как-то сгорбился и обмяк, будто у него отняли родное дитя или последнюю надежду.- Вы выяснили, почему теряется стабильность?

– Этого я не знаю. Лично не принимаю участия в разработках. Там специалисты у нас работают великолепные, но, насколько я знаю, причин пока не обнаружено.

– Если вы не лукавите и то, что они распались – правда, мне искренне жаль. Надеюсь, ваши химики не из тех, кто опускает руки при неудачах?

– Нет, не из тех. В предстадии получения взрывчатки получено топливо, как у нас говорят: один на десять, то есть на тонну топлива можно толкнуть на орбиту десять тонн полезного груза. Я реалист, и мне это более важно, чем заоблачное далёко.

– Вы не правы! Топливо – ерунда. Можно и многокомпонентным пока обойтись, не велика нужда. А вот ваши успехи в технологии – это да… Вам памятник надо до небес ставить,- Курский произнёс это серьёзно.

– Мне ни при жизни, ни после смерти не надо памятников. Я в этот мир пришёл из ниоткуда и в никуда сойду, когда придёт срок. Тем, кто делает большую химию, им может и надо памятники при жизни, но они все, как на грех, волнуются за дело, понятия славы и всеобщего признания им неведомы. Они не за оклады и премии работают.

– Эх, нам бы такой подход, сколько бы могли полезного сделать, а то сплошные обрезания в финансировании,- Курский встал.- Извините, что я так разгорячился вначале. Если вы не против, я пройдусь. Как глупо мир устроен, как глупо,- и он пошёл вдоль берега, какой-то потерянный и разочарованный.

– Левко, иди походи возле него, а то сильно человек расстроился. Только не мешай ему,- попросил Сашка.- В сторонке побудь.

– Не надо объяснять, не маленький,- огрызнулся Левко и лихо взлетел на береговой обрыв.

После его ухода Панфилов сказал:

– Он у вас злой.

– И правильно,- ответил Сашка, доставая бутылку.

– Давайте по сто грамм врежем, а то вы погрустнели тоже,- Сашка стал разливать водку в кружки, достал чашку с нарезанным вареным мясом и положенными сверху очищенными луковицами и дольками чеснока.- Без хлеба, надеюсь, обойдёмся?

– Мяса хватит,- поддержал Потапов Сашку.

– Александр, много средств вы вкладываете в науку?- спросил Гунько.

– Мы не так богаты, чтобы позволить растить серость.