Клан Кеннеди - [273]

17 июня 1972 года, то есть за четыре с половиной месяца до очередных президентских выборов, в дорогом жилищно-гостиничном комплексе Уотергейт в Вашингтоне по вызову ночного сторожа, заподозрившего обычный грабеж, была арестована группа лиц, проникшая в одно из помещений штаб-квартиры Национального комитета Демократической партии, которым руководил старый соратник братьев Кеннеди Ларри О'Брайен. Группу возглавлял бывший агент ЦРУ Джеймс Маккорн, а входили в нее несколько кубинских иммигрантов и лиц, связанных с мафиозными структурами.

Вначале расследование дела велось вяло и никак не отразилось на исходе президентских выборов. Никсон был переизбран, победив своего соперника Дж. Макговерна с большим перевесом. Отчасти это было связано с тем, что США постепенно выходили из конфликта в Индокитае. Становилось ясным, что в ближайшее время долгожданное соглашение будет, наконец, подписано, что и произошло на следующий день после инаугурации Никсона, 21 января 1973 года. Выражалось удовлетворение и мероприятиями Никсона по некоторому смягчению взаимоотношений с СССР, что выбивало аргументацию из рук выступавшего за разрядку демократического кандидата.

Однако дальнейшее расследование показало, что против Макговерна республиканцами были использованы откровенно мошеннические приемы предвыборной борьбы. Лишь один пример. Оперативная группа по избранию президента, созданная Никсоном, нанимала многочисленные группы хиппи, которые, откровенно демонстрируя свою склонность к гомосексуализму, наркомании и т. п., появлялись в людных местах, посещаемых «добропорядочными» американцами, с лозунгами «Голосуйте за Макговерна!», «Мы хотим Джорджа!» и т. п.^{1292}

Надо сказать, что и демократы подчас устраивали своего рода озорные акции, правда, обычно более остроумные и не столь непристойные. Известным их организатором был Дик Такк, который работал в командах Джона и Роберта Кеннеди, а во время предвыборной кампании Никсона проделал следующую операцию. Переодевшись в форму машиниста электровоза, он пробрался в пустующую кабину локомотива поезда, на котором совершал агитационную поездку Никсон, и медленно двинул состав вперед. Президент, являвшийся одновременно кандидатом в президенты на второй срок, как раз в это время выступал с площадки своего вагона. Сначала он не заметил подвоха и продолжил выступление, но через несколько секунд заметил, что слушатели начинают от него всё более отдаляться…^{1293}

Как свидетельствуют записи тайных совещаний у Никсона, президент ненавидел Такка и не раз обзывал его самыми грязными словами, но в то же время восхищался остроумием его выходок и ставил их в пример своим помощникам. В разгар Уотергейтского дела начальник аппарата Белого дома Р. Холдемен, встретив Такка в Капитолии, бросил ему: «Это вы начали всё дело», на что тот ответил: «Да, но ваши ребята провели дело так, как надо»^{1294}.

Тем временем Уотергейтское дело постепенно раскручивалось, вскрывая одни сенсационные факты за другими.

На начальном этапе, непосредственно после того, как расследование стало набирать обороты, Эдвард Кеннеди активно участвовал в нем. В качестве председателя подкомитета по юридическим вопросам сенатского комитета по административной практике и процедурам он решительно отверг заявление пресс-секретаря Белого дома Зиглера, что в Уотергейте произошла «попытка третьесортного ограбления». Он обратился к членам подкомитета с призывом принять активное участие во всестороннем рассмотрении дела, работать «полный рабочий день». Кеннеди считал необходимым не ограничиваться изучением обстоятельств того, что произошло в Уотергейте, но обратить главным образом внимание на «грязные дела», которые сопровождали избирательную кампанию, особенно на попытки внести максимальный раскол в ряды сторонников Демократической партии. На заседания подкомитета Кеннеди вызвал нескольких сотрудников аппарата Белого дома и придирчиво их допрашивал^{1295}. Даже предварительные результаты расследования позволили Эдварду установить, что «во время недавней президентской кампании имел место широкий спектр шпионажа и саботажа»^{1296}.

Однако в партийном руководстве скоро возникли сомнения в целесообразности участия Эдварда Кеннеди в расследовании Уотергейтского дела. Его рассматривали как лицо заинтересованное — и потому, что он был братом покойного президента, который в свое время конкурировал с Никсоном в борьбе за высший пост, и потому, что сам он всё еще, несмотря на недавний скандал, рассматривался в некоторых кругах как возможный кандидат от Демократической партии на высший государственный пост. Лидер демократической фракции в сенате Майк Мэнсфилд написал об этом двум своим коллегам — председателю юридического комитета Джеймсу Истленду и председателю комитета по делам правительства Сэму Эрви-ну Мэнсфилд полагал, что для всестороннего расследования происшедшего скандала и всего того, что скрывалось за ним, целесообразно создать специальный комитет с участием представителей обеих партий.

К Кеннеди же он обратился с осторожным письмом, советуя прекратить участие в следствии и воздержаться от вмешательства в процесс. Через много лет Эдвард делился со своим биографом соображениями о том, что рекомендация Мэнсфилда, которой он последовал, была правильной. «Для меня очевидно, что я не был таким лицом, которое могло расследовать дела Ричарда Никсона. Я должен был предусмотреть, что должно было появиться какое-то новое лицо»