Кладовая веков - [30]
— Что вы наделали! — воскликнул он. — Что вы наделали!
— Пока ничего, — ответил Карл. — Мы просто въехали сюда, что противоречит закону дэйлов, но не закону Сити. И вдруг нас поймали в западню.
По впалым щекам Ронви катились слезы.
— Мои люди боялись, что вы вернетесь, — сказал он. — Они выставили около кладовой стражу, чтобы схватить всякого, кто сюда придет. Я не мог этому воспрепятствовать.
— Если бы ты был настоящий вождь, — сказал предводитель караульных, — ты и не захотел бы этому препятствовать.
— Молчать! — крикнул Ронви. — Даже сейчас я вождь Сити. Эти ребята пойдут со мной.
— Нет, не пойдут, — холодно ответил тот. — Они наши пленники, и, клянусь, я убью их, прежде чем они успеют причинить нам еще какую-нибудь неприятность.
— И навлечешь тем самым на нас гнев дэйлов?
Смех вождя караульных напоминал хриплый лай.
— А что они могут сказать, эти дэйлы? Эти молодые выродки нарушили племенное табу, и тебе это хорошо известно. Кроме того, сейчас нужно бояться не дэйлов, а ланнов. А ланны будут рады получить головы этих парней.
— Зачем вам это? — спросил Карл. — Что мы вам сделали?
— Вы приехали, чтобы войти в кладовую дьяволов, — прорычал предводитель караульных. — Не отрицайте этого. Вы направлялись прямо к ней. Вмешиваясь не в свои дела, вы навлечете на нас гнев богов, не говоря уже о ланнах. Только ваша смерть может снять это проклятие.
Одобрительные возгласы раздались в толпе одетых в лохмотья и перепачканных сажей людей, окруживших пленников.
Вперед выступил Ронви, высокий, с горделивой осанкой, злой. Его старческий голос загремел с неожиданной силой.
— Если вы убьете этих парней, то на вас обрушатся еще большие напасти! — прокричал он. — Я пока еще вождь Сити, и у меня есть здесь сторонники. Более того, я самый великий колдун в этом племени. Во мне сила Страшного Суда. Я нашлю на вас чуму, разрушение и смерть.
Эти слова заставили их отшатнуться, но некоторые размахивали кулаками и кричали, что боги защитят благочестивых и что колдовство Ронви — табу. На какое-то мгновение показалось, что эта беспорядочная толпа перегрызется между собой, — появились ножи, луки были опущены. Рука Карла незаметно скользнула к мечу. Могла представиться возможность прорваться сквозь эту толпу и исчезнуть.
Ронви и его соперник стояли среди толпы, отдавая приказания и состязаясь в уме, постепенно среди людей племени воцарилось спокойствие. Яростный спор между вожаками продолжался, и ребята слушали его, понимая, что их жизни висят на волоске. Но даже в такой отчаянной ситуации Карл не мог не восхищаться Ронви. Согласно закону старый вождь не обладает большой властью, и его мало кто поддерживал, но он говорил быстро и убедительно. Он бил словами не хуже, чем клинком меча, и в конце концов добился компромисса. Какое-то время пленников будут держать под стражей, не причиняя им вреда до тех пор, пока судьба их не будет решена, и в любом случае с ними ничего не сделают, пока не будет получено известие от Ральфа — или от ланнов, — что кто-то готов их выкупить.
— Виноват, но большего я для вас сделать не могу, — пошептал Ронви. — Хотя буду пытаться.
Карл потихоньку пожал дрожащую руку старика.
— Вы нашли блестящий выход из положения, сэр, — тихо произнес он.
Отобрав оружие, их провели в район башен. Маленькая комнатка на первом этаже одной из них была переоборудована в городскую тюрьму: на полу лежало несколько тюков с соломой, стоял чан с водой и таз. Дверь была сколочена из тяжелых деревянных планок. Их втолкнули внутрь. Дверь закрылась, щелкнул замок, копьеносец уселся под деревом и стал наблюдать за ними.
— Что же, — сказал Аул после долгого молчания, — какую-никакую кладовую мы нашли.
Том с горечью посмотрел на тяжелую дверь.
— Бесполезно! — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Как звери в клетке — безнадежно!
День медленно переходил в ночь, дверь открылась за это время только раз — молчаливая женщина принесла им миски с едой. На улицах Сити продолжалась обычная жизнь. Люди спешили по своим делам, многие останавливались и плевали в сторону тюрьмы. С наступлением темноты стало тихо, и пленники уснули.
Они проснулись с рассветом, сели и взглянули друг на друга. Наконец Карл сказал виноватым голосом:
— Простите, что впутал вас во все это.
— Все нормально, — ответил Том. — Нам самим нужно было думать, прежде чем идти.
— Что будем делать? — спросил Аул.
— Ничего, — ответил Том.
Настало утро. Им принесли завтрак и оставили одних. Сменилась стража, около тюрьмы, позевывая, сидел другой человек. Ужасное отчаяние овладело Карлом, и он дал себе клятву, что, если останется жив, никогда не будет держать животное взаперти.
Ближе к полудню пленники услышали вдали крики. Они сгрудились у двери и прильнули к щели, уставившись на глухую стену на другой стороне улицы. Стражник встал, взял копье и обалдело озирался по сторонам.
— Это освободители? — в надежде воскликнул Аул.
— Вряд ли, — ответил Том. — Не думаю, что боги оставили намерение расправиться с нами.
Где-то раздался крик, дробный стук копыт, послышался мужской смех, похожий на лай диких собак. Карл замер от внезапного ужаса. Ему был знаком этот смех.
