Кладоискатель - [8]

Есть план «Грааль» — это уже геноцид настоящий… Сокращение населения России в десять раз и одновременное заселение колонистами. Есть частный план «ТАСИС». Я даже знаком с его разработчиком. И тебя могу познакомить. Он и не скрывается особо. Хочет грабить наши ресурсы. Вы сами, говорит, всё равно их не умеете использовать и не научитесь… Обидно, но отчасти он прав!

«Великий Северный проект» — это китайский план. Весьма мирный, просто заселиться и начать доминировать, от Урала до Владивостока. Заметь, Владимир Иванович, они уже наполовину выполнили его. Ты ж был на Дальнем Востоке, видел, кто там живёт, а кто вымирает.

А, да, Турция. «Великий Туран» — план по созданию обширного тюркского государства. Крым, Кавказ, Средняя Азия, Башкирия, Татария, Западная Сибирь — все должно стать турецким.

«Новая Хазария» — тут уже еврейские дела. Начать хотят с Украины, потом выкупить земли на средней и нижней Волге, на южном Урале. И они выкупят, можешь не сомневаться.

Вот, смотри, даром, что ли, я тут целый час рассказываю. Такое будущее ждёт нашу с тобой страну. Я не хочу такого будущего. И деньги свои потрачу, чтобы его не было. Не веришь, думаешь, я удавлюсь из-за этих денег. Что ж, всему своё время. Может быть, ты узнаешь меня немного лучше и начнёшь думать по-другому.

Главный вопрос, Владимир Иванович — как противостоять вызовам времени. И ответ на него находится в Кремле. Там рождается политика. Сегодня это политика двоечников, мелкой уличной шпаны, которая не ведает, что творит. Или политика сознательных предателей. Скажешь, я не прав? Тогда объясни, что же происходит в России?

У меня простая цель. Прогнать эту шайку. Во, сказанул. Просто, да? На самом деле тут очень много всего: нужна новая партия, нужно финансировать выборы, нужно объединить всех, кто готов служить стране, а не продавать её. На что? На нефтяные деньги? Поверь мне, этот ручеёк надежно контролируется из Европы и из Америки. И никогда не станет рекой.

Подумай, интересно ли тебе всё это? Или так и будешь бегать по России от Лёни Ростовского?…

(Пауза, шорох, конец записи).

* * *

Роскошный пляж тянулся на несколько километров в ширину и уходил довольно далеко вглубь острова, оставаясь таким же ровным, плоским, чистым и пустым. На самом его краю лепились какие-то здания. Но было безлюдно, никаких туристических центров, никаких причалов, как по ту сторону залива.

Владимир вслед за капитаном яхты вышел на пляж и растянулся рядом с ним на песке. Особой жары не было, и хотелось не столько позагорать, сколько погреться.

— Тебя зовут Газали?

— Так точно, командир.

— Я не командир. Скорее пассажир.

— Как скажете.

Газали был молод — не старше двадцати пяти. Говорил по-русски чисто, без кавказского акцента.

— Давно тут плаваешь?

— Три года.

— А как сюда попал из России?

— Павел Алексеевич пригласил. Вернее, его кадровая служба. Я на Балтийском флоте служил. Вот в конце службы предложили такую работу.

— И не жаль уезжать было?

— Откуда? Там жить нельзя сейчас. Война, бандиты. А тут работа серьёзная.

— На прогулочной яхте? Серьёзная работа?

— Почему же только яхта! У Павла Алексеевича много судов. И танкеры есть, и контейнеровоз, и круизный лайнер.

— Платит хорошо?

— Он уважает людей.

Владимир усмехнулся. Ну да. Уважает. Ограбил полстраны… После этого можно уважать сотню лакеев. За счёт всех остальных.

— А это что за остров?

— Сан-Мартин.

— А почему тут нет туристов?

— Тут закрытая зона. Перед выходом в океан два острова. Один к северу в пяти милях отсюда, там национальный парк Ислас Атлантикас де Галисиа. Он туристический, инфраструктура есть, причалы, дороги, туда экскурсии возят. А здесь, на Сан-Мартине, только небольшой военный пост. Никого не подпускают. Но нам можно, у Павла Алексеевича есть специальное разрешение. Пляж отличный, да?

— Почему же такая красота пропадает?

— Точно не знаю, говорят, остров этот под воду уходит. Будто бы с начала века на шесть метров погрузился. Вот и боятся здесь строить.

Владимир почувствовал тонкий холодок, крадущийся по спине. Ещё не догадка, а только тень догадки скользнула и исчезла, как ящерица, оставив в руке обрывок хвоста. Если за этот век — на шесть, то за триста лет могло быть и пятнадцать, и двадцать метров. Что же было на месте этого пляжа? Поле? Песок намыло потом, с годами? А где был берег? По краю бухты? Наверное, обрамлялся рифами, а сейчас они под водой. И если через них перебраться, можно было попасть вот на это ровное поле, пляж, некогда — плоскогорье. Кажется, здесь стоит поплавать и посмотреть… Но вот стоит ли вызывать подозрения у команды?

Владимир встал, потянулся, похлопал Газали по плечу:

— Спасибо, друг, не буду больше к тебе приставать. Поплавать хочется.

Недалеко от берега в воде лениво барахтался начальник охраны. Он не особенно скрывал свое присутствие: приказано не отходить, ну куда ж деваться? Владимир решил проплыть немного в сторону от яхты и посмотреть, что там на дне, точнее — под ним, под слоем песка.

Легко сказать — проплыть. Но если ты не слишком сильный пловец, вода довольно прохладная, а лёгкая волна то и дело шлёпает по лицу… Владимир изрядно выдохся, но всё же отплыл метров на триста в сторону. Лёг на спину, восстановил дыхание. Потом перевернулся и напряг глаза. Под ним был слой прозрачной, хорошо просвеченной солнцем воды. Под водой — не больше метра песка. Под песком начинался известняк, точно такой же, как на побережье вокруг. Собственно, берега здесь и представляли собой нагромождения известняка, торчащие из воды. Этот податливый камень многие века служил здесь главным строительным материалом. Но нагромождения камней были не хаотичными. От берега тянулся некий ров, менее плотный, чем остальное ложе, и слегка провалившийся, потому что камни здесь были не спрессованы столетиями, а набросаны кое-как, второпях. Что там, под ними?