Кладбищенский цветок - [88]

– Для чего продюсер это делает? – Слава развёл руками. – Его задача оградить Александру от любых контактов. Она же не с Луны свалилась, он понимает, что в родном городе неё есть друзья, знакомые и Саша просто может с кем-то связаться.

– Я знаю, – Саша вздохнула, – для одного единственного звонка от Дороти Фюрзеен из Юрмалы, гражданской жены дяди. Он хотел, что бы всё выглядело естественно. Тётка была очень приветлива, говорила, что после смерти мужа, именно я единственный близкий человек! Дороти Дитриховна пригласила меня в гости в Юрмалу, и я дала согласие, даже соседке обмолвилась, что на днях уезжаю за границу.

– Твой муж объяснил, почему не едет с тобой? – Вячеслав вышел из-за стола и тоже потянулся к сигарете.

– Ответил, что держат дела в Москве. Больше по этому телефону я ни с кем не разговаривала. Примерно в это время начались провалы в памяти.

– Ты даже не заметила, как он выдернул из общего разговора отрывок и записал на диктофон, что-то вроде: «Я не хочу с ним разговаривать». Запись он отправил электронной почтой Фюрзеен, – Колотовкин ухмыльнулся, увидев удивлённый взгляд Чайковской, и пояснил. – Когда мы пытались выйти на твой след, соседка сообщила, что ты находишься в Прибалтике. Вячеслав тут же позвонил Дороти, и просил пригласить к телефону тебя, на что тётка прокрутила в записи эту реплику. Соответственно Славка решил, что ты и впрямь не желаешь возобновлять старые контакты. Они предусмотрели всё, соседка уверена, что ты уехала в Прибалтику, из старой жизни тебя никто не станет искать, а с записью перестраховались на всякий случай. Одного не учли, что Петровский свяжется со мной! – старик самодовольно ухмыльнулся.

– Ничего не понимаю, кто они?

– Зачем столько городьбы?

Вячеслав и Александра задавали вопросы, перебивая друг друга.

– Всё просто. Дороти Фюрзеен не только сожительница твоего дяди, но и тётка Басаргина, извини, язык не поворачивается назвать его мужем. Мать Басаргина и Фюрзеен родные сёстры родились в Кёнигсберге ныне Калининграде. Кёнигсберг выполнял административную функцию Восточной Пруссии, а после победы в сорок пятом городу город под свою юрисдикцию забрал Советский Союз. В 80-х немцы решили вернуть всех желающих этнических немцев на историческую родину. Дороти Дитриховна уехала в Европу, а Басаргина к тому времени вышла замуж за русского, родила ребёнка и не захотела менять место жительства. Игорь Леонидович Чайковский познакомился с сожительницей на отдыхе в Юрмале. Там они приобрели небольшой дом на побережье и стали жить, но свою недвижимость в Горячевске твой дядя продавать не захотел. Думаю, он ещё тогда задумал исправить ошибку родного брата и отдать тебе дом. Во многих странах Европы совместное проживание приравнивается к официальному браку и влечёт за собой те же законодательные обеспечения, как и в союзе, зафиксированном на бумаге. После смерти мужа Дороти не волновалась, зная, что дом в Горячевске заберёт себе. Женщина была в курсе отношений Чайковского с нотариусом, она сделала запрос в контору Мальковича и выяснила пренеприятную подробность. Недвижимость в России Чайковский своею волей передал племяннице. Тогда и родился план.

– Кто получил дом, если бы я не появилась?

– Никто, всё имущество перешло бы в пользу государства. Кроме тебя наследников нет, а по законам России, Фюрзеен наследницей являться не может, она не состояла с Игорем Леонидовичем в официальном браке.

– Им было выгодно, чтобы я появилась? – Александру, казалось, уже ничем не удивить, однако на этом открытия не заканчивались. – Я не пойму, дом не особенно роскошный, скажем прямо, требующий огромных вложений в ремонт. Ладно, вид на озеро, земля, наверное, стоит хороших денег, но не убивать меня за это?

– Мы подошли ко второй части повествования, – Колотовкин поднял палец. – Когда ты получила документы в нотариальной конторе, то поняла, что у тебя теперь есть дом, а вот что внутри, разбирать не стала. Хочу пояснить, что нотариус не эксперт и не даёт оценку стоимости имущества. Он оформляет бумаги на основании предоставленных документов из БТИ и кадастровой стоимости земельного участка. Если это предметы искусства, то берётся за основание экспертиза специалистов – антикваров или ювелиров. В завещании твоего дяди значится, что ко всему имуществу прилагаются три картины. Две работы импрессиониста Константина Коровина и неизвестная картина Игоря Грабаря. Ни на одной из работ не имелось экспертного заключения, но Малькович внёс имена великих русских художников в перечень наследования. Вообще это не его работа выезжать на место и рассматривать предметы искусства на подлинность, например, завещатель пишет, что хочет оставить наследникам шкаф времён Людовика четырнадцатого, а то, что это уже не шкаф, а кусок старого дерева стряпчего не интересует, он выполняет последнюю волю клиента. Так случилось и в этот раз. Игорь Чайковский вписал великие имена художников, а для Мальковича не важно, может Грабарь и Коровин соседи, промышляющие живописью. О великой стоимости картин знала только Фюрзеен. Но Чайковский ещё при жизни установил в доме сигнализацию и появляться в доме мог только он, а после его смерти наследница, то есть Александра.