Кладбищенский цветок - [71]

Через несколько минут женщина подняла голову и протянула исписанный листок.

– Я могу быть свободна?

– Ещё нет, – неожиданно для себя, Павел поменял мнение, он решил не приукрашивать и не вуалировать подробности смерти Богословского. – Будет лучше, если вы узнаете подробности от меня.

Следователь положил перед женщиной фотографии с места преступления. Ирина, опасливо взяла тонкими пальчиками верхнюю картинку, потом следующую и следующую. Она хотела отбросить от себя мерзкие изображения рыхлого тела в белом платье, с накрашенными в сливовый цвет губами.

– Зачем убийца сделал это? – Смирнова подняла глаза и брезгливо отодвинула от себя снимки, и тут же догадка мелькнула во взгляде. – Его убили так же, как и сестру Виолетту. Этот дурацкий наряд, краска на лице. Ужас!

– Вам нужно отправиться в морг, чтобы опознать тело, – Павел поднялся.

– Это обязательно? Давайте я подпишу бумаги, что на фото мой муж.

– Процедура опознания обязательна.

Краснопёров возвышался над столом, ожидая, когда Смирнова возьмёт себя в руки.

– Может воды? – Павел сделал шаг к столику с графином.

– Нет, спасибо.

Ирина поднялась, и Краснопёров с удивлением отметил, что ростом женщина даже выше чем он сам.

«Крупная дама, – мелькнуло в голове, – и крепкая, похоже, занимается спортом».

– Хочу предупредить, вы не можете покидать город до окончания следствия.

– Я под подозрением?

– Скажу откровенно, на данный момент, вы единственная, кому была выгодна смерть Богословского. Да, ещё один момент, мы можем осмотреть вашу московскую квартиру?

– Почему нет, – женщина пожала плечами, – я, правда, там не была несколько месяцев. Домработница убирает, а Эдик приезжает только ночевать, слишком занят работой.

– Вот и договорились! Завтра в двенадцать я за вами заеду.

Ивушкин мог спать до утра, до того намаялся за сутки, что в глаза словно насыпали песок. Однако через два часа проснулся от визга и шума. Он не открывал глаза и не поменял позу, хотя рука затекла под подушкой, мысли лениво текли, отмечая походу, что жена привела с прогулки дочерей. Послышался голос тёщи, она приструнивала ребятишек шипящим голосом увещевая угомониться:

– Тише! Отец спит после смены!

Девчонки не слушались, шалили, но звуки перекатились в детскую и немного притихли. На кухне жена громыхала тарелками, крышками и кастрюлями, звякало стекло и вилки с ножами. Через какое-то время в спальню нежным облаком вплыло блинное облако, сдобренное ароматом сливочного масла и клубничного варенья.

Женя потянулся в счастливой неге и подумал, как хорошо быть единственным мужчиной в доме, добытчиком и хозяином. Ну, пожалуй, на счёт хозяина не совсем верно, владелица данной жилплощади тёща, но факт, что именно он особь мужского пола в семье, не оспорим.

«До той поры, пока жена не решиться родить мальчика».

Ивушкин усмехнулся своим мыслям и, телом ещё лёжа на кровати, нащупал ногами пол. Он не торопился, хотелось побыть в состоянии между сном и явью. Именно в это время обострены чувства. Где-то читал, что именно в таком состоянии писал картины Сальвадор Дали.

Женя, наконец, оторвался от подушки, поднялся и, открыв дверь, окунулся в привычные звуки и ароматы квартиры. Из кухни выглянула жена:

– Добрый день родной, – она чмокнула Евгения в щёку, – хорошо, что ты встал, сходишь в магазин за сахаром, хлебом и яйцами.

Ивушкин зашаркал тапками в ванную, но оттуда выглянула тёща:

– Привет зятёк. Может, заберёшь из химчистки зимние вещи. Приёмщица ещё вчера звонила.

Из детской с шумом выбежали дочери и, окружив отца, взялись дёргать за шорты и ныть, умоляя пойти на прогулку.

Умиротворение слетело с полицейского, он расцеловал девочек и двинулся на кухню:

– Сделай, пожалуйста, кофе. Мне надо в Москву.

Жена стояла возле плиты и вытирала фартуком руки:

– Ну, какая Москва, ты время видел? Пятый час, пока доедешь, все твои дела закроются. Через час будем ужинать.

– Это очень важно! Сама знаешь, маньяк на улицах орудует, спать некогда.

– Ну, смотри, надо, так надо! – с этими словами жена поставила перед Ивушкиным кружку с кофе и бутерброды с колбасой, и горячие блины. – Иногда удивляюсь, как мы умудрились при твоей работе двоих детей родить?

– Ах, как смешно! – Женя откусил бутерброд и с набитым ртом проговорил, – Нам ещё мальчик нужен. Негоже одному мужику в бабском царстве!

– И думать забудь! Маму инфаркт разобьёт, – фыркнула жена, засмеялась и шлёпнула по маленьким ручкам девочек, которые тоже тянулись к тарелке, норовя уцепить колбаску. – Марш, в свою комнату, позову, когда ужин будет готов.

Евгений уже въезжал в черту города и всё ещё оправдывал себя. Он был не прочь помочь по хозяйству, но когда расставляешь приоритеты, выбор очевиден – прежде всего, работа, особенно в данной ситуации. Неизвестно, что ещё подкинет упырь, надо нейтрализовать его до того, как он не нарядит в свадебное платье очередную жертву. Ломбард, из которого звонил сотрудник, хорошо спрятался во дворах. Ивушкин минут двадцать петлял в узких улочках, прежде чем обнаружил яркую вывеску. Колокольчик мелодично звякнул, когда полицейский открыл дверь и вошёл в небольшое помещение, заставленное стеклянными витринами. Откуда-то из недр появился юркий паренёк в очках.