Кладбище для безумцев - [56]
— У тебя весь фильм?
— Ага! Когда помру, он отправится в Музей современного искусства. Смотри!
Мэгги Ботуин повернула один из проекторов, прикрепленных к мувиоле, и изображение перешло на стену. Фон Штрогейм с важным видом вертелся и расхаживал вдоль стен, обшитых дубовыми панелями.
Мэгги быстро промотала фон Штрогейма и приготовилась заправить следующий ролик.
Когда она отошла, я внезапно наклонился. И увидел маленькую, не похожую на другие зеленую коробку с кинопленкой, лежащую на рабочем столе среди пары дюжин других коробок.
На ней не было печатной этикетки, лишь чернильный рисунок маленького динозавра на крышке.
Мэгги поймала мой взгляд.
— Что?
— Давно у тебя эта пленка?
— Хочешь ее? Это проба, которую твой приятель Рой закинул мне три дня назад для проявки.
— Ты ее смотрела?
— А ты нет? Студийные дураки уволили его. Что это за история? Никому ничего не сказали. В этой коробке всего тридцать секунд. Но это лучшие полминуты, какие я когда-либо видела. Лучше «Дракулы» и «Франкенштейна». Впрочем, черт, что я об этом знаю?
Мое сердце учащенно билось, коробка в моей руке дрожала, когда я засовывал пленку в карман пальто.
— Симпатичный этот Рой. — Мэгги заправила в мувиолу новую пленку. — Дай мне щетку, и я почищу ему ботинки. Ладно. Хочешь посмотреть единственную нетронутую копию «Сломанных побегов»?[141] А купюры из «Цирка»?[142] Зарубленная цензурой часть «Приветствуйте опасность»[143] Гарольда Ллойда? Черт, да тут еще куча всего. Я…
Мэгги Ботуин замолчала, опьяненная воспоминаниями и моим неотрывным вниманием.
— Да, думаю, тебе можно доверять. — Она помолчала. — Ну что же это я, все болтаю да болтаю. Ты ведь не затем пришел сюда, чтобы слушать, как старая курица болтает про свои яйца сорокалетней давности. Как получилось, что ты единственный из сценаристов заглянул ко мне сюда, наверх?
«Арбутнот, Кларенс, Рой и чудовище», — подумал я про себя, но ничего не сказал.
— Ты что, язык проглотил? Ладно, подождем. Так о чем это я? Ах да!
Мэгги отодвинула дверь огромного стенного шкафа. Там на пяти полках было расставлено по меньшей мере сорок коробок с пленкой, и на ободке каждой выведено название фильма.
Мэгги сунула мне в руки одну из коробок. Я посмотрел на крупную надпись: «Юные безумцы».
— Нет, посмотри, что написано мелким печатным шрифтом на маленькой наклейке, на крышке, — посоветовала Мэгги.
— «Нетерпимость»![144]
— Моя собственная, непорезанная версия, — улыбнувшись, сказала Мэгги. — Я помогала Гриффиту. Много отличных кусков вырезали. Я, в одиночку, отпечатала то, что было выкинуто. Это единственная полная версия «Нетерпимости», дошедшая до нас! А вот еще кое-что!
Прыская от смеха, как девчонка на дне рождения, Мэгги быстро наклонилась и выложила «Сироток бури»[145] и «Лондон после полуночи».[146]
— Я ассистировала на съемках этих фильмов или просто подрабатывала. А по ночам печатала купюры из них просто для себя! Готов? Смотри!
Она бросила мне в руки коробку с надписью «Алчность».[147]
— Даже у Штрогейма нет этой двадцатичасовой версии!
— Почему другим монтажерам не приходит в голову то же самое?
— Потому что они юнцы желторотые, а я опытная, хоть и немного ку-ку, — торжествующе пропела Мэгги Ботуин. — В будущем году я отправлю все это в музей вместе с письмом о передаче. Киностудии предъявят мне иск, это точно. Зато и через сорок лет пленки будут в целости.
Я сидел в темноте и в ошеломлении смотрел, как передо мной мелькали ролик за роликом.
— Боже, — не переставая повторял я, — как тебе удалось перехитрить этих сукиных детей?
— Легко! — ответила Мэгги с жесткой откровенностью, как генерал, предпочитающий говорить правду своим солдатам. — Они давят на режиссеров, на сценаристов, на всех. Но им нужен хотя бы один человек чтобы подтирать за ними, когда они обмочили всех, кто ниже. Поэтому они никогда не трогали меня, хотя всех остальных кроили по живому. Просто они думали, что достаточно любить. И, Бог свидетель, они действительно любили. Майер, братья Уорнеры, Голдфиш-Голдвин[148] ели и спали с мыслями о кино. Но этого было недостаточно. Я убеждала их, спорила, боролась, хлопала дверью. Они бегали за мной, зная, что я люблю кино больше, чем они сами. Я проиграла столько же битв, сколько и выиграла, поэтому и решила победить их всех. Один за другим я спасала утраченные эпизоды. Не все. Большинству фильмов следовало бы присуждать премии кошачьего туалета. Но пять-шесть раз в год то сценарист напишет что-нибудь эдакое, то Любич[149] приложит руку, и я это прятала. Так что за все эти годы я…
— Сохранила шедевры!
Мэгги засмеялась.
— Не преувеличивай. Просто достойные фильмы. Некоторые забавные, некоторые слезливые. И сегодня они все здесь. Вокруг тебя, — спокойно произнесла Мэгги.
Я впитывал в себя их присутствие, вдыхал их «призраки», и комок стоял у меня в горле.
— Запускай мувиолу, — сказал я. — Домой я сегодня не пойду.
— О'кей. — Мэгги раздвинула еще несколько дверец над своей головой. — Ты голоден? Ешь!
Я взглянул и увидел:
«Марш времени»,[150] 21 июня 1933 г.
«Марш времени», 20 июня 1930 г.
«Марш времени», 4 июля 1930 г.
— Не может быть, — произнес я.
Пожарные, которые разжигают пожары, книги, которые запрещено читать, и люди, которые уже почти перестали быть людьми… Роман Рэя Брэдбери «451° по Фаренгейту» — это классика научной фантастики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первое прославившее Брэдбери произведение, которое является, по сути, сборником рассказов, объединенных общей темой — историей освоения Марса людьми, судьбой прежних жителей планеты, а главное — судьбами простых людей, оказавшихся в непростых ситуациях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Изобретен прибор, который наконец остановит все войны, секунда и все металлические предметы превратились в ржавчину. Но дикарь, который сидит в нас, не может без оружия…
Школа на Венере. Солнце показывается здесь только раз в семь лет, а в остальное время идут дожди. Всем детям, героям рассказа, по девять лет и почти никто из них не помнит того, какое оно, это солнце. Кроме Марго. Ведь она прилетела сюда только пять лет назад, с Земли, из солнечного Огайо. За это ее не любят остальные одноклассники и сторонятся ее. И вот наступил тот самый день, когда солнце должно было всего на час появиться над заливаемой водой планетой, тот самый день, которого все так ждали…
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Детективная трилогия в одном томе. Действие всех романов происходит в Голливуде. В первом романе детектив Эльмо Крамли и странный молодой человек – писатель-фантаст – берутся расследовать ряд смертей, на первый взгляд совершенно не связанных между собой. В центре второго романа – загадочная история голливудского магната, погибшего в ночь на Хэллоуин двадцать лет назад. Констанция Раттиган, центральный персонаж третьего романа, получает по почте старый телефонный справочник и записную книжку, фамилии в которой отмечены надгробными крестиками.
Кинозвезда Констанция Раттиган получает по почте Книги Мертвых — старый телефонный справочник и записную книжку, фамилии в которой отмечены надгробными крестиками. Чтобы спасти ее и раскрыть загадку последовавшей за этим цепочки смертей, потрясших Голливуд воспоминаний и Голливуд современности героям нового романа Брэдбери (уже знакомым читателю по «Смерть — дело одинокое») придется Констанцию убить. Причем всем вместе.
В своем первом большом романе «Смерть — дело одинокое», написанном через 20 лет после романа «Что-то страшное грядет», мастер современной фантастики Р. Брэдбери использует силу своего магического дара совершенно по-новому и дарит нам произведение, которое является вкладом в жанр крутого детектива и одновременно с мягкой ностальгией воскрешает в памяти события 1949 года и маленький городок Венеция в Калифорнии.