Клад вишнуита - [2]

Когда через несколько дней наступил черед молодой хозяйки угощать гостей рисом, Хорболлоб пригласил к себе всех соседей сватьи. Однако те отказались прийти и через своего посланца заявили, что не собираются лишиться касты, принимая еду, которую готовила дочь отступницы. Они ни в чем не упрекали и не укоряли самого Хорболлоба — он-де человек богатый, состояние ему все позволяет, но о себе им приходится побеспокоиться. У них, людей маленьких и бедных, каста — единственное достояние, и не дорожить ею они не смеют. Это было заявлено во всеуслышание перед собравшимся на торжество народом и не на шутку обеспокоило Хорболлоба. Тут действительно следовало призадуматься, — вдова растила дочь одна, да и сама еще не состарилась. Всякое могло случиться. Вспомнилась ему и свадьба, на которой никто из приглашенных невесты не отведал поданного матерью Профуллы угощения. «Да и не станут же люди зря клеветать на человека!» — подумал он. Хорболлоб поверил услышанному, не усомнились в нем и остальные гости. Со двора они не ушли, но от яств, которыми потчевала их молодая невестка, отказались. На следующее утро Хорболлоб отправил ее назад к матери. С тех пор обе они стали для него отверженными, он никогда не справлялся о них, не позволял сыну общаться с ними и женил его снова. Мать Профуллы, по обычаю, несколько раз посылала ему скромные подношения, но он неизменно возвращал ее дары обратно. Поэтому-то она и страшилась ступить в его дом.

Но не возвращаться же было им назад! Женщины набрались духу и перешагнули порог. Хозяин в это время отдыхал после дневной трапезы — в комнате находилась только свекровь Профуллы со служанкой. Сидя на полу, она расчесывала тронутые сединой волосы.

— Вы кто? — спросила она у вошедших, вглядываясь в Профуллу, лицо которой прикрывала парда — ей уже исполнилось восемнадцать лет и ходить с открытым лицом не полагалось.

— Да как тебе сказать! — вздохнула мать Профуллы.

— Как умеешь, так и говори.

— Мы твои родственники.

— Родственники? Какие такие родственники? — удивилась хозяйка.

— А! Я их узнала, — воскликнула служанка. Она сразу после ее свадьбы раза два побывала в доме Профуллы и теперь с первого взгляда догадалась, кто стоял перед ними. — Конечно же, узнала. Это твоя сватья!

В те далекие времена прислуга пользовалась расположением хозяев и вела себя довольно свободно.

— Сватья? — не поняла хозяйка. — Какая сватья?

— Да из Дургапура. Мать твоей старшей невестки, — пояснила служанка.

Тут только хозяйка сообразила, кто к ней явился.

— Садитесь, — проговорила она недовольным тоном.

Мать села, но дочь осталась стоять.

— Кто эта девушка? — поинтересовалась хозяйка.

— Твоя старшая невестка, — ответила мать.

Хозяйка помолчала. Потом раздраженно спросила:

— Вы к кому пришли?

— К тебе.

— Зачем?

— Как зачем! — удивилась мать Профуллы. — К кому же идти невестке, как не к свекру со свекровью?

— Прийти-то можно, — ответила хозяйка, — да только когда пригласят. Порядочные люди никому не навязываются.

— А если свекор со свекровью думать забыли про свою невестку? — язвительно спросила сватья.

— Тогда тем более незачем являться незваными.

— А кто же станет ее кормить? — возмутилась та. — Я вдова, сама сирота, где мне содержать жену твоего сына?

— Не можешь, так незачем было рожать, — заметила свекровь.

— А ты, видно, заранее все прикинула, когда мальчишку своего на свет произвела? Почему же тогда невестку в расчет не приняла?

— А! Чтоб тебе пусто было! — рассердилась хозяйка. — Ты что же, скандалить сюда пришла?

— Нет, — возразила сватья, — совсем не за этим. Просто твоя невестка не решалась одна идти к тебе, вот я и привела ее. А теперь я ухожу. Все.

С этими словами она повернулась и вышла из дома. Несчастной так и не предложили подкрепить силы. А Профулла продолжала молча стоять.

— Твоя мать ушла, чего же ты медлишь? — спросила свекровь. — Уходи.

Та не двинулась с места.

— Что же ты стоишь?

Профулла не пошевелилась.

— Вот наказанье-то! — с досадой промолвила свекровь. — Что же мне, посылать с тобой провожатых?

Тут только Профулла откинула покрывало. По ее прекрасному лицу текли слезы.

«Надо же, какая красавица! — с горечью подумала свекровь. — А мы не можем оставить ее у себя!»

Сердце ее немного смягчилось.

— Я пришла не для того, чтобы уйти, — чуть слышно проговорила девушка.

— А как же быть, мать моя? — грустно сказала ей свекровь. — Я бы и рада взять тебя в дом, да что люди-то скажут? Они ведь грозятся изгнать нас тогда из общины. Вот и приходится отказываться от тебя.

— Разве мать отречется от своего ребенка, даже из-за страха стать отверженной? — спросила Профулла. — А я ведь тоже твое дитя.

Сердце пожилой женщины совсем оттаяло.

— Ах, мать моя, — мягко сказала она, — ведь речь-то идет о касте!

— Ну хорошо, пускай я потеряла касту, — с отчаянием проговорила Профулла, — но ведь у тебя в доме столько прислуги! Позволь и мне прислуживать тебе.

Свекровь окончательно сдалась.

— Видно, ты не только лицом взяла, но и умом, — проговорила она. — Пойду к хозяину, поговорю с ним. Поглядим, что он скажет. А ты посиди подожди меня.

Профулла села. В этот момент из-за двери выглянула девочка лет четырнадцати. Парда едва прикрывала ее хорошенькое личико. Она поманила Профуллу к себе.