Клад - [25]
Приподняв свечу над головой, монах вошел первым. Прорезанный в плотно слежавшихся слоях песка и глины темный подземный коридор углублялся вниз; острыми зигзагами блуждал он затем глубоко под горой. Свод, стены и пол его казались гладко обточенными. Местами свод понижался; тогда приходилось сгибаться; ширина была вполне достаточная для прохода одного человека. Нет-нет и сбоку в коридоре открывалось отверстие. Монах всовывал в него руку и освещал небольшую келийку. В некоторых были вырезаны подобия каминов, над ними виднелись дымовые отверстия. В таких комнатках уцелели небольшие вязаночки дров, припасенные некогда отшельниками.
По количеству пройденных ступеней и наклону пола Роман видел, что они все глубже уходят в землю. Странное, — жуткое и вместе с тем приятное и благоговейное чувство объяло его душу; то же испытывали и спутники его.
Над головами их висела чудовищная толща земли, — миг и какое-нибудь сотрясение наверху, падение дерева, — и они могли очутиться заживо похороненными в бесконечных коридорах на глубине десятков саженей. И много лет никто не узнал бы, где они.
Коридор круто поворотил и начал повышаться. За одним из поворотов путники разом остановились; весь видимый свод коридора перед ними искрился и сверкал, словно сплошь выложенный миллиардами бриллиантов.
Степка и Юра ахнули. Монах поднял свечу, и все увидали, что свод и часть стен опутаны тончайшей, как волосы, сетью.
— Корни это… — проговорил монах и, держа высоко свечу, пошел дальше. На каждом корневом волоске дрожали озаренные огнями капли воды. Эффект получался неописуемый. Глаза у всех разбегались.
— Лес теперь над нами, — заметил монах, — оттого и корни здесь. Мы ведь очень глубоко под землею.
После довольно долгого странствования монах погасил свечу. Впереди слабо проглянул дневной свет. Потянуло свежестью. Утомленные спертым воздухом подземелья, все жадно вдыхали ее. Захотелось скорей выбраться на волю. Еще несколько ступеней вверх, и компания, жмурясь от света, очутилась у часовни.
На обратном пути, разговорившись с монахом, Роман сказал ему, кто они и зачем в тех местах. Тот слушал его, наклонив голову, вскидывал на него ясные глаза свои и тихо говорил:
— Так, так!!..
Миновав сад, Роман попросил старца указать им пекарню. Монах предложил им потрапезовать вместе с ним и заночевать в их гостинице. Роман поблагодарил и отказался.
Старенький, со слезившимися глазами, монах-пекарь с удивлением оглядел вошедших, затем перевел глаза на стоявшего поодаль старца, почтительно поклонился ему и, когда Роман попросил продать им целый хлеб, молча взял со стола огромный, чуть не пудовый хлеб и протянул его Роману.
Александр, бывший казнохранителем, опустил руку в карман за деньгами и стал шарить в нем. Лицо его приняло испуганное выражение, он быстро сунул руку в другой карман.
Денег не было. Он выронил их при освобождении Степки!
— Потерял! — глухо промолвил он.
Роман изменился в лице.
— Что ты говоришь! — чуть не вскрикнул он. — Ищи хорошенько… не может быть!
Но наитщательнейшие поиски не повели ни к чему: деньги исчезли!
Весь красный от волнения, Роман обыскал свои карманы и нашел каким-то чудом завалявшийся в блузе, аккуратно сложенный вчетверо бумажный рубль и протянул его и хлеб монаху.
— На рубль, будьте добры, отрежьте! — проговорил он.
Пекарь отстранил и то и другое и глянул опять на пришедшего с ними монаха.
— У нас в обители не берут за хлеб… — ласково ответил тот за него. — Даром он желающим раздается.
— Как даром? — сконфуженно спросил Роман. — Почему?
— А так… обычай такой. И не у нас одних, везде на Руси!
— Тогда я не могу взять его! — ответил Роман и положил хлеб на прилавок.
— Нет! — насколько мог сурово возразил монах и заступил дорогу хотевшему уйти Роману. — От хлеба-соли нашего никто не может отказываться! Не милостыня это, а благословение.
Монах так сказал эти слова, что не уступить значило обидеть и его и радушную обитель. Роман переглянулся с товарищами, взял хлеб и поблагодарил обоих монахов.
Сопровождавший в пещеры проводил их до ворот. В воротах Роман снял шапку, перекрестился на обитель и подошел поблагодарить еще раз и проститься с монахом.
Старец благословил его и всех остальных.
Роман подал ему рублевку.
— А это, батюшка… — нерешительно сказал он, — не откажите принять для бедных от нас… Больше нет…
Монах с тихой улыбкой отвел его руку.
— Сбереги его, дружок: пригодится еще он в пути вам. На добром желании спасибо! А хочешь если отблагодарить нас, помни всю жизнь, что Христос заповедал любить всех на земле. Забывают это в мире… Попомнишь — вот это настоящий вклад в нашу обитель сделаешь! Счастливого пути и удачи вам, дети! А буде не сыщете ничего, заходите опять сюда на обратном пути!
— Батюшка, позвольте узнать ваше имя, — спросил растроганный Роман.
— На что тебе оно?.. — тихо ответил монах. — Савватий имя мое.
Все поцеловали у него руку; он благословил их опять, пожелал удачи в поисках и долго стоял у стены монастыря, провожая глазами удалявшихся путников.
Солнце уже садилось, когда возвратились они к лодке. Верный Кучум приветствовал их радостными прыжками и лаем.
Выдающийся библиофил и библиограф, занимательный рассказчик и одаренный прозаик, журналист и путешественник, археолог и коллекционер — все эти определения равно применимы к Сергею Рудольфовичу Минцлову (1870–1933) и каждое из них отражает лишь часть его многогранной, деятельной натуры.Книга Минцлова «Петербург в 1903–1910 годах» — ценнейший исторический источник, рисующий широкую панораму жизни столицы в один из наиболее драматических ее периодов, который стал всего лишь предвестием будущих потрясений…Празднование 200-летия Петербурга и губительное наводнение 1903 года, расстрелы «Кровавого воскресенья» и демонстрации Первой русской революции, грабежи и политические баталии — все это проходит перед читателем в дневниках Минцлова, все это видит он глазами пристрастного и увлекающегося, но никогда не теряющего здравомыслия и чувства юмора свидетеля.
В книгу вошли избранные фантастические и мистические рассказы выдающегося библиофила и библиографа, занимательного рассказчика и одаренного прозаика, журналиста и путешественника, археолога и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933). Включены рассказы из сборников «Мистические вечера (Записки общества любителей осенней непогоды)», «То, чего мы не знаем…» и «У камелька». В приложениях — очерк «Власть имен», рецензия Б. С. Оречкина и статья видного критика П. М. Пильского, написанная к 40-летнему юбилею литературной деятельности С.
C. Минцлов. Приключения студентов: Исторический авантюрный роман. Том I. – Б.м.: Salamandra P.V.V., 2016. – 144 c. – (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. CLXIV).В серии «Polaris» продолжается издание произведений выдающегося библиофила и библиографа, занимательного рассказчика и одаренного прозаика, журналиста и путешественника, археолога и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933). В новом выпуске серии — исторический авантюрный роман «Приключения студентов».
Замечательные очерки одного из самых известных книголюбов и библиофилов России, писателя, полная картина жизни российской «глубинки», жизни российской провинции до революции. «Между тем, Россия была полна оазисов, где в тиши и в глуши таились такие сокровища, каких весьма редко можно встретить на (книжном) рынке» (от автора).Описание прекрасных библиотек, сокровищ, которыми обладали русские помещики и которые, в большинстве своем, погибли во время революции.
Большой старый дом в Рязани, принадлежавший старой помещице и отданный ею под постой гусарам, получил в народе название «Гусарский монастырь». Вернувшийся из Петербурга Владимир Пентауров строит здесь театр, а скучающие гусары ждут чего-нибудь… Во время спектакля — они, конечно же, в первых рядах.Великолепный любовно-авантюрный роман писателя С. Минцлова — один из лучших в этом жанре.Перед настоящим гусаром не устоит ни светская дама, ни лютый враг. А благородные рыцари золотого века русского дворянства не прощают подлость и измену.
Загадочная надпись, найденная на скале, заставляет трех эксцентричных ученых отправиться в далекую Сибирь на поиски следов «царя царей» и, возможно, древнейшей цивилизации Земли.Данный выпуск серии «Polaris» представляет читателю фантастическую повесть одаренного прозаика и журналиста, путешественника и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933).
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.