Кизиловый мост - [6]

- Вот что, - перебил его Адиль, - не придумывайте себе работу. Начнется всемирный потоп, не один ваш мост, а всю землю затопит. Надо делать то, что предусмотрено проектом. Если каждая бригада начнет дополнять его, мы дорогу и к Новому году не сдадим.

- Об этом можете не беспокоиться, товарищ начальник,- горячо возразил Солтан. - Мост будет окончен вовремя.

- Нет, не будет! - резко ответил Адиль. - Вы здесь такую волынку завели на пять месяцев хватит!

- Так что же, вы хотите сдавать заведомую халтуру, лишь бы в срок? спокойно спросил Гариб.

Адиль смерил его взглядом. По лицу у него пошли красные пятна. Медленно, стараясь сохранить спокойствие, Адиль сказал:

- Дорогой товарищ, на этом строительстве кроме вас еще сотни рабочих. И если каждый из них начнет вмешиваться в работу инженеров, дело с места не сдвинется. Итак, считаю, что разговор окончен. Предлагаю завтра же приступить к исполнению своих непосредственных обязанностей. Между прочим, за вашу работу отвечаю я.

Он повернулся и пошел.

- Ошибаетесь, товарищ начальник, - бросил ему вдогонку бульдозерист, каждый честный человек, работающий здесь, отвечает за строительство.

Адиль обернулся и сказал с иронической усмешкой:

- Ну, если вы такой сверхсознательный, можете выполнять эту работу. Только без вознаграждения. По смете на нее средств не отпущено, так же как и взрывчатки. Если вам угодно ковыряться здесь вручную и бесплатно - пожалуйста, я не возражаю.

Бульдозерист почему-то смотрел не на Адиля, а не меня. Я отвела глаза. Тогда он быстро взглянул на Адиля, хотел что-то сказать, но не сказал, только с сердцем вонзил в землю лопату и отошел.

- Товарищ начальник, - начал Керемхан, как всегда, шутливо, - наши деды говорили: "Руки пачкают деньги, а не деньги руки"...

- Брось, - потянул его за рубаху Солтан. - Не надо. Так вот, товарищ Джафарзаде, мы обязуемся расширить русло и в установленные сроки сдать мост. Наше слово твердое, можете не беспокоиться.

Я молчала. Никогда еще я не была в такой растерянности. Немыслимо было даже представить себе, что ребята плохо подумают об Адиле, моем Адиле! Но я ничего не могла сказать сейчас в его защиту, я тоже считала, что он не прав. Они с таким интересом говорили о будущем мосте, так дружно работали! И почему Адиль упрямится? Я хоть и не имела еще никакого опыта, но понимала, что мы не можем формально относиться к проекту, намеренно не замечать его ошибок! А мой муж, опытный инженер, - неужели он думает по-другому?

- Знаешь, Адиль, - сказала я мужу вечером, когда мы пили чай за столиком перед палаткой, - мне сегодня очень неловко было перед товарищами.

- Почему? - спросил он удивленно.

- Потому что, мне кажется, они правы.

- Это не так, Сария. Я сказал сегодня им и повторяю тебе: если каждый рабочий начнет вносить исправления в проект, составленный опытными, знающими инженерами и утвержденный сотней инстанций, мы никогда не закончим строительство. Существуют сроки. В точно определенное министерством время я должен завершить все работы и сдать эту дорогу приемной комиссии. Это же очень просто. Не понимаю, о чем тут говорить...

Да... Говорить больше было действительно не о чем. Да мне уже и не хотелось ни говорить, ни спорить, все стало вдруг безразлично. Я пошла в палатку и начала стелить постель.

- Ну, будем там, наверху, продолжать или начнем здесь ворочать? - спросил Солтан, когда мы утром собрались на стройплощадке.

- Чего ж воду в ступе толочь?! - сердито отозвался бульдозерист. - Решили ведь вчера!

Гариб не смотрел на меня. Конечно, они теперь будут думать, что я заодно с мужем!

- Ну тогда полезли наверх, - с несвойственной ему мрачностью отозвался Керемхан. - Ты как считаешь, Сария?

- Как решит бригада, - весело ответила я, довольная, что именно сейчас Керемхан вдруг обратился ко мне на "ты".

- А что, если вести работы параллельно? - с глубокомысленным видом предложил Солтан. - Как на Братской ГЭС. Полдня наверху, полдня внизу. По крайней мере, у начальника нервы будут в порядке.

- Что ж, это дело! - оживился Керемхан. - С утра, пока начальника нет, наверху, а после обеда - на мосту, и вкалывать, пока дневную норму не дадим!

Предложение было принято единогласно.

Так в несколько необычных условиях началась моя трудовая деятельность. Сначала мне даже нравилась эта таинственная обстановка, было весело и немножко походило на игру. Потом стало обидно.

Мост Адиль не забывал - раза два даже присылал нормировщиков замерять нашу выработку, но той работой, которую мы делали наверху, тяжелой, изнурительной и очень важной (он ведь хорошо это понимал!), Адиль совершенно не интересовался. Я прятала от мужа свои исцарапанные, до крови ободранные руки, - он не должен знать, что, несмотря на протесты мужчин, я вместе с ними долблю камни, корчую пни, таскаю цемент. А я так мечтала, когда ехала сюда, что буду делиться с мужем всеми новыми впечатлениями, всеми мыслями... Адиль ничего не спрашивал о моих товарищах, о том, как они ко мне относятся. Неужели ему неинтересно?.. Разве дело только в том, чтобы выполнить план и уложиться в сроки? Я все отчетливее ощущала, что начинаю жить двойной жизнью: работа, товарищи, наши общие интересы - это одна жизнь, трудная, увлекательная, полная новых впечатлений, но она кончалась с окончанием рабочего дня. Возвращаясь в палатку, я становилась только женой начальника строительства. Всем своим видом Адиль давал понять, что моя работа - пустяки и не стоит о ней говорить. Я молчала.