Киви - [44]
Но о Шекспире в Новой Зеландии напоминает не только Эйвон. Его имя увековечено здесь весьма оригинально, — может быть оригинальнее, чем где бы то ни было, даже в самой Англии.
На Северном острове есть небольшой город Стрэтфорд, названный так в память о родном городе Шекспира. Улицы в новозеландском Стрэтфорде носят имена героев Шекспира, так что стрэтфордец, живущий, скажем, на улице Макбета, может работать на улице Отелло, обедать на улице Короля Лира и назначать свидания на улице Джульетты.
Крайстчерчский Эйвон — небольшая река, вроде московской Яузы. Ее глубина невелика — метр-полтора, на течение в ней быстрое, и вода чистая и прозрачная. Правда, в воскресные дни, а мы были на берегу Эйвона как раз в воскресенье, река зеленеет. Это не ряска и не водоросли, а трава, которую по субботам скашивают с многочисленных городских газонов. Сбрасывать в реку разрешается только траву.
Живописность реке придают склонившиеся над ней большие плакучие ивы, по преданию, выращенные из черенков ив, росших на могиле Наполеона на острове Св. Елены, и тридцать семь небольших мостов.
Самый известный из мостов — «Мост памяти». Он выстроен в честь новозеландских солдат, погибших в двух мировых войнах. На арке в начале моста высечены названия мест, где происходили крупнейшие сражения, в которых участвовали новозеландские войска.
Воды Эйвона бороздят лодки; сотни уток с выводками снуют по его поверхности.
На берегу реки возвышается памятник знаменитому английскому исследователю Антарктиды Роберту Скотту. Фигура Скотта в меховой парке изваяна из камня, белого, как снега Антарктиды, в которых он погиб. Из Крайстчерча Скотт отправился в свою последнюю экспедицию, и сюда же пришла первая весть о его гибели. На пьедестале памятника высечены последние слова из дневника, который вел Скотт:
«Я не сожалею о том, что предпринял эту экспедицию…»
Интересно, что памятник создан его женой — скульптором Кеннет Скотт.
Многое в Крайстчерче кажется прямо перенесенным из Англии. Есть в городе так называемый Крайстс-колледж — Колледж Христа. Это известная в стране частная школа — закрытое, привилегированное учебное заведение, славящееся своим консервативным духом. В ней учатся юные отпрыски «лучших» новозеландских семейств.
И викторианское кирпичное здание школы, и зал с высоким сводчатым потолком, где стоят дубовые, не покрытые скатертями длинные столы, за которыми собираются воспитанники школы для совместных трапез, и безукоризненные темные костюмы учеников, и их смешные картузы, и те полосатые галстуки, по которым через многие годы бывшие ученики узнают друг друга на приемах и званых обедах, — все это создало Крайстс-колледжу славу «новозеландского Итона»[10].
Воспитанникам Крайстс-колледжа постоянно напоминают о том, что из его стен вышло немало членов новозеландского правительства, два маршала английских военно-воздушных сил, теперешний глава англиканской церкви Канады и многие другие «выдающиеся» деятели.
Выпускники Крайстс-колледжа гордятся своим идеально правильным английским языком; верному произношению уделяется в школе особое внимание.
Впрочем, английский язык, на котором говорят в Новой Зеландии, как по произношению, так и по словарю очень незначительно отличается от языка, на которой говорят в Англии.
В нем не слышится характерных для английского языка американцев гортанности и резких носовых звуков, нет и той специфической неясности произношения австралийцев, из-за которой их называют «людьми с легавыми губами». Новозеландцы даже с некоторым пренебрежением отзываются о языке этих ближайших своих англоязычных соседей.
Ведь дело в том, что у многих киви не то что прадеды и деды, а отцы — выходцы из Англии. Более того, есть даже такие новозеландцы, которые приехали из Англии совсем недавно — в последние два-три десятилетия!
В отличие от Соединенных Штатов и Канады, куда помимо англичан эмигрировали представители доброго десятка различных народов, а также от Австралии с ее очень сильной ирландской прослойкой и большим числом эмигрантов, прибывших туда после войны из Италии, Греции, Мальты и других европейских стран, в Новую Зеландию переселялись и переселяются в основном англичане и шотландцы.
Крайстчерч был единственным городом, где нам удалось побывать в картинной галерее. Она размещается в здании, непосредственно примыкающем к местному музею. Галерея носит имя ее основателя Макдугала.
Бросается в глаза полное отсутствие в залах абстрактных полотен. Вообще-то в стране есть художники-абстракционисты, но не они определяют основное направление в новозеландской живописи.
Из современных художников Новой Зеландии наибольшее впечатление оставляют пейзажисты. Среди них выделяется Ленард Митчелл. Его нежные акварели хорошо передают прелесть новозеландского пейзажа.
Видимо, здесь сама природа способствует развитию этого жанра.
Пожалуй, наибольшей известностью пользуется сейчас новозеландский график Е. Мервин Тэйлор. Его знают далеко за пределами страны.
Тэйлор черпает свои сюжеты из богатейшей сокро-Hf1, вшцницы маорийского фольклора и из маорийской жизни.
Он — создатель многих десятков гравюр на дереве и деревянных скульптур. Его герои — Мауи, Хинемоа и Тутанекаи, Тане, маорийские боги Солнца, Луны, Земли и т. д. Целую серию гравюр художник посвятил птицам, животным и растениям своей родины.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.