Киви - [17]
Земля кажется здесь первозданной. Она кипит, она еще не успела стать твердью. Вот они наяву — «пузыри земли», которые так волновали воображение Шекспира и Блока.
Грязь из этих озер по своим свойствам напоминает цемент и может быть использована вместо него.
Неподалеку от грязевых озер находится овальное озеро с кипящей водой. Вода в нем не пузырится, а как-то плавно волнуется, оставаясь кристально-прозрачной. Цвет ее постоянно меняется. Озеро попеременно становится то зеленым, то голубым, то синим, то вновь зеленым.
Здесь есть также розовые и желтые озера. Берега озер покрыты комочками серого шлакообразного вещества. Эта странная почва хрустит под ногами, а если минуту-другую постоять на одном месте, то ступням станет тепло от подземного жара.
Еще горячей на террасах.
— Присядьте! — предлагает сопровождающая нас маорийка, указывая на возвышение из туфа, напоминающее большую вокзальную скамью.
Мы садимся. Тепло и уютно, как на лежанке. Но все же немного тревожно. Ведь совсем рядом кратер самого большого Новозеландского гейзера Похуту. Мы подходим к кратеру. Это отверстие неправильной формы диаметром более полуметра. Из его глубин несутся непонятные звуки, будто какой-то великан полощет там своё огромное горло.
— Осторожней! — предупреждают нас. — Никогда не знаешь, когда расшевелится старик Похуту.
И в самом деле, на всякий случай стоит отойти. Ведь в. момент извержения гейзер выбрасывает столб кипятка и пара до тридцати метров высотой. Хуже всего то, что неизвестно, когда он пожелает это сделать. На научном языке это называется «отсутствием правильной периодичности». Говорят, что можно вызвать извержение гейзера, «ели бросить в него ящик мыла.
К такому методу воздействия на капризный Похуту прибегали несколько лет назад во время посещения Роторуа английской королевской четой. Сопровождавшие королеву и ее супруга новозеландские официальные лица облегченно вздохнули, когда после нескольких томительных минут ожидания гейзер наконец соблаговолил продемонстрировать свое искусство перед высокими гостями.
Нам хотелось увидеть Похуту в действии. Но сколько маорийка ни прикладывала ухо к глыбе туфа у самого кратера гейзера, сколько ни вслушивалась она в непонятное для нас подземное бормотанье «старика», сколько раз ни подбегали мы к гейзеру на ее крики «Сейчас! Сейчас!», Похуту так и не удостоил нас своим вниманием. Небольшие гейзеры били, но Похуту оставался непреклонным.
Через термальный заповедник протекает небольшая речка Пуаренга.
— Попробуйте воду рукой! — предлагают нам.
Мы осторожно коснулись воды пальцем. Она была такой же ледяной, как в горных речках.
— А теперь здесь.
Коснувшись воды, мы поспешно отдернули руки, В той же речке вода оказалась горячей.
Пуаренгу питают одновременно горячие и холодные источники, и вода не успевает смешиваться. Маори говорят, что Роторуа — единственное место на земном шаре, где можно поймать рыбу и тут же, не вынимая из воды, сварить ее.
В холодной части реки водится форель. Еще больше форели в большом живописном озере Роторуа, в которое впадает Пуаренга. Город Роторуа как раз и стоит на его берегу.
На середине озера расположен остров Мокоиа, некогда главный укрепленный пункт одного из самых воинственных маорийских племен — арава. Но сейчас этот остров известен не столько своей кровавой историей, сколько связанным с ним полным поэзии маорийским сказанием о прекрасной Хинемоа и Тутанекаи.
Дочь вождя, красавица Хинемоа, жившая на берегу озера, и храбрый юноша Тутанекаи с острова Мокоиа полюбили друг друга. Тутанекаи не решался просить отца девушки отдать ее ему в жены: боялся отказа. Ведь Хинемоа была из другого племени и принадлежала к более знатному роду, чем он.
Но их любовь восторжествовала над всеми препятствиями. Однажды ночью, услышав звуки путорино — маорийской флейты, на которой играл, зовя девушку, Тутанекаи, Хинемоа бросилась в холодные воды озера и вплавь пустилась к острову, где ее ждал возлюбленный. Целую ночь плыла она, пока наконец, изнемогая от усталости и холода не достигла острова.
Ее самоотверженная любовь была вознаграждена. Тутанекаи и Хинемоа стали мужем и женой и прожили вместе долгую и счастливую жизнь.
Любовь Тутанекаи и Хинемоа — одна из излюбленных тем маорийских резчиков по дереву.
Изваянные из дерева фигуры влюбленных, заключающих друг друга в объятия, украшают и парадные ворота расположенной на окраине Роторуа маорийской деревни Вакареварева, которую всегда показывают туристам.
О Вакареварева и вообще о маори стоит рассказать поподробнее.
ХАЭРЕ МАИ, МАОРИ!
ХАЭРЕ МАИ! (привет вам) — вот первые маорийские слова, которые мы услышали. Их произнесла пожилая маорийка, встретившая нас на мосту у Вакареварева.
— Меня зовут Ранги, — сказала она.
Чуть склонившись, маорийка поочередно прикоснулась носом к носу каждого из нас. Мы не были слишком удивлены. Друзья предупреждали, что эта небольшая церемония — традиционная форма маорийского приветствия, нечто вроде нашего рукопожатия.
С этим обычаем столкнулись еще в 1820 году участники экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева — первые русские, побывавшие в Новой Зеландии.
Впечатления востоковеда, известного в будущем писателя-фантаста Кира Булычева о работе в Бирме.
В Японии я пробыла несколько месяцев. Срок небольшой, но и не малый, если учесть, что каждый день был до краев наполнен впечатлениями, встречами и беседами с представителями самых различных классов и слоев общества, людьми разных, порою противоположных убеждений. История Японии — моя специальность. Но в этом бесконечном калейдоскопе встреч я, как никогда раньше, остро почувствовала, что для историка важно не только знание фактического материала, зафиксированного в архивах и документах, но и знание людей, возможность самому воочию увидеть человека, творящего историю, делающего сегодняшний день в изучаемой тобой стране.
Автор излагает свои впечатления о поездке на о-в Сокотра, с которым в древности и средневековье было связано много легенд, касается истории острова, проблем его развития.
Польский журналист рассказывает о своей поездке по странам Африки (Чад, Нигер, Буркина Фасо, Мали, Мавритания, Сенегал). Книга повествует об одном из величайших бедствий XX века — засухе и голоде, унесших миллионы человеческих жизней, — об экономических, социальных и политических катаклизмах, потрясших Африканский континент. Она показывает и сегодняшний день Африки, говорит и о планах на будущее.
Второе издание научно-популярных очерков по истории арабской навигации Теодора Адамовича Шумовского (род. 1913) – старейшего из ныне здравствующих российских арабистов, ученика академика И.Ю. Крачковского. Первое издание появилось в 1964 г. и давно стало библиографической редкостью. В книге живо и увлекательно рассказано о значении мореплавания для арабо-мусульманского Востока с древности до начала Нового времени. Созданный ориенталистами колониальной эпохи образ арабов как «диких сынов пустыни» должен быть отвергнут.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.