Киви - [16]

Новозеландский Кембридж мало чем отличается от любого провинциального городка Южной Англии. На его тихих улочках в тени развесистых дубов и вязов, многие из которых были посажены еще первыми колонистами, скрываются небольшие коттеджи.

Мы едем по пути, которым Жюль Верн вел своих путешественников в глубь Новой Зеландии.

Через десяток — другой километров от города все меняется. Ничто уже больше не напоминает Англии. Все чаще по обеим сторонам дороги появляются какие-то странные, незнакомые нам деревья. Незнакомые?.. Нет, что-то они нам напоминают…

Кроны деревьев смыкаются, образуя большой туннель. Мы останавливаем машину. Вместо привычной свежей зелени леса голубовато-изумрудный полумрак. Древовидные папоротники распростерли над нами свои листья, похожие на перья диковинных птиц. Их стволы оплетают лианы, с ветвей свешивается бахрома лишайников. Бархатными мягкими подушками лежит под ногами мох. Некоторые папоротники поражают своими размерами, достигая десяти — пятнадцати метров высоты, другие стелются по земле, обвивают стволы деревьев, нависают над головой.

Все кругом таинственно и, пожалуй, чуть-чуть зловеще. Таким обычно представляешь доисторический лес. Так и кажется, что где-то там, в чаще, притаился гигантский ящер и что вот-вот раздвинется стена папоротников и появится его тяжелое, неуклюжее тело. Ведь именно в таких лесах сотни миллионов лет назад водились динозавры и их родственники. Девственные леса Новой Зеландии — остаток лесов, покрывавших нашу землю в мезозойскую эру.

Но нет. В этих «джунглях» нечего бояться. Здесь нет не только динозавров. Не водятся тут ни хищники, ни змеи, ни опасные для человека насекомые. Только птицы да завезенные переселенцами олени и уже давно одичавшие свиньи обитают в нем. И все же невольно возникает какое-то непонятное чувство тревоги. Не от того ли, что этот лес незнаком нам, что он уж слишком непохож на привычные для нас леса, что он даже пахнет иначе?..

Но познакомиться с ним некогда. Некогда погулять по его мшистым тропам, побывать у большого дерева, которое маори называют деревом сбывающихся желаний, и по примеру других путешественников положить у его основания зеленую ветвь, дабы «желание сбылось и путешествие прошло благополучно».

Еще за несколько километров до Роторуа в воздухе чувствуется запах сероводорода. Такой же немного неприятный и резкий запах встречает подъезжающих к Мацесте. В Роторуа этот запах особенно силен, но к нему быстро привыкаешь и перестаешь его замечать. Нам вспомнилось, что Жюль Верн с простительным для романиста преувеличением заставил своих героев, очутившихся в этих же местах, «сильно страдать» от удушливых испарений.

Сероводород выделяется из воды сотен горячих минеральных источников, находящихся в самом Роторуа и его окрестностях, известных под названием «термальная зона». Это область активной вулканической деятельности.

Помимо серных источников здесь есть натриевые, йодистые, кальциевые, железистые, магниевые, мышьяковые, ртутные и другие. В воде некоторых из них содержатся радиоактивные вещества.

Много здесь и озер с горячей водой, гейзеров, фумарол, кипящих грязевых озер, на которых то и дело возникают маленькие вулканчики грязи. Все это стало частью повседневной жизни города. Можно сказать, что он живет за счет вулканических сил, проявляющих здесь себя так ярко и так по-разному.

В Роторуа мы останавливались в гостинице «Бренте». Упоминаем о ней потому, что там нам впервые пришлось столкнуться с типично английским обычаем, который до сих пор распространен в Новой Зеландии.

Ровно в семь часов утра мы были подняты неожиданным стуком в дверь. Прежде чем мы успели что-либо произнести, в комнату вошла горничная с подносом в руках.

— Доброе утро. Чай джентльменам! — сказала она, ставя на тумбочку небольшой фарфоровый чайник, чашки и блюдечко с сухим печеньем.

Чай был приготовлен по-английски — очень крепкий, с молоком.

Ранний утренний чай подается в большинстве новозеландских гостиниц. Если же вы хотите встать попозже, то следует с вечера повернуть висящую снаружи на каждой двери табличку той стороной, где на ней написано: «NO MORNING TEA, THANK YOU» — «Утреннего чая не надо. Спасибо».

По главной улице Роторуа мимо санаториев, магазинов, водо- и грязелечебниц можно пройти к так называемому термальному заповеднику.

Здесь все вокруг находится в состоянии какого-то непрестанного движения. Кажется, что кто-то невидимый, но громадный сопит, посвистывает, испускает тяжелые вздохи, фыркает, шипит и шумно плюется.

На большом пространстве возвышаются террасы из кремнистого туфа разных цветов, среди которых преобладает серый. Но местами, у отверстий гейзеров, глыбы туфа розовые, желтые, зеленые, белесо-синие. Из множества трещин вырываются струйки пара. В грязевых озерах, как каша в больших котлах, кипит, булькает и пузырится серая масса.

Каждое грязевое озеро имеет свое название. Одно из них, которое то и дело выбрасывает в воздух струйки грязи со звуком, напоминающим кваканье лягушки, называется «Лягушачий пруд». Другое, на поверхности которого непрерывно возникают и исчезают большие дискообразные круги, известно под названием «Патефонный бассейн».