Китайское исследование: обновленное и расширенное издание. Классическая книга о здоровом питании - [149]

.

Помимо того что во многих других продуктах больше витамина С, что мы можем сказать об этом витамине, содержащемся в апельсинах? Это касается его антиоксидантных свойств. В какой степени общее антиоксидантное воздействие апельсина объясняется наличием в нем витамина С? Вероятно, на 1–2 %{1069}. Более того, измерение антиоксидантных свойств при помощи исследований «в пробирке» не отражает проявляющейся в нашем организме активности этого витамина.

Большая часть наших представлений о витамине С и апельсинах – это предположения и допущения, основанные на доказательствах, полученных в отрыве от общего контекста. Кто впервые сформулировал эти предположения? Торговцы апельсинами. Опирались ли их предположения на тщательные исследования? Конечно, нет. Звучали ли эти предположения (представленные как факты) привлекательно для маркетологов? Разумеется. Буду ли я есть апельсин, чтобы получить витамин С? Нет. Буду ли я есть апельсин, потому что это полезный растительный продукт, содержащий целый комплекс химических веществ, которые почти наверняка полезны для моего здоровья? Конечно.

Пару лет назад мне довелось сыграть в этой истории небольшую роль. В 1970-х и 1980-х гг. я участвовал в телевизионной рекламе цитрусовых. Ранее нью-йоркская фирма по связям с общественностью брала у меня интервью для Флоридской комиссии цитрусовых фруктов по поводу взаимосвязи между фруктами, питанием и здоровьем. В то время я не знал, что это интервью станет частью рекламы. Я не видел эту рекламу, и мне за нее ничего не заплатили, но помимо своей воли стал одной из «говорящих голов», подтвердивших аргументы Флоридской комиссии цитрусовых фруктов о содержании витамина С в апельсинах. Почему я дал интервью? На том этапе своей карьеры я, вероятно, полагал, что содержание витамина С в апельсинах очень важно и вне зависимости от этого апельсины очень полезны.

Ученые очень легко могут попасть в сети редукционистского мышления, даже если у них не было такого намерения. Лишь недавно, посвятив всю жизнь исследованиям, я начал понимать, насколько опасно рассматривать детали в отрыве от контекста и затем на основе полученных результатов формулировать далеко идущие выводы о питании и здоровье. Промышленность с большим успехом использует эти детали, в результате вызывая замешательство в обществе. Создается впечатление, что каждый год какой-то новый продукт провозглашается ключом к достижению крепкого здоровья. Ситуация настолько плачевна, что на полках отделов здорового питания в бакалейных магазинах часто больше пищевых добавок и специальных препаратов, состоящих из якобы чудодейственных ингредиентов, чем настоящих продуктов. Не дайте ввести себя в заблуждение: самый здоровый отдел в любом магазине тот, где продаются фрукты и овощи.

Вероятно, хуже всего, что промышленность дискредитирует научные доказательства, если они свидетельствуют о том, что производимая продукция вызывает серьезные проблемы со здоровьем. Наши дети часто становятся самыми желанными объектами маркетинговых кампаний промышленных корпораций. Американское правительство приняло закон, согласно которому табачным и алкогольным компаниям запрещается при помощи маркетинговых методов подталкивать детей к потреблению их продукции. Почему же мы игнорируем пищу? Даже соглашаясь с тем, что она играет важную роль в возникновении многих хронических заболеваний, мы позволяем компаниям не только непосредственно адресовать детям рекламу своей продукции, но и использовать для этого финансируемую государством образовательную систему. Вред от такой нашей беспечности не поддается оценке.

Злоупотребление наукой продолжается

Возвращаясь в этом издании к теме взаимоотношений науки с производителями продуктов питания, я не думаю, что надо рассказывать новые истории наподобие уже приведенных здесь, хотя дефицита в них нет.

Основной вопрос заключается не в том, почему этих историй так много, а в том, отчего они зачастую вызывают удивление. Главная задача компаний – удовлетворять запросы инвесторов. Практически любой лидер индустрии обязан сохранять свой бизнес прибыльным ради своих акционеров. Если кто-то не отвечает их ожиданиям, найдутся другие, готовые и стремящиеся занять это место. Бизнес есть бизнес.

Но когда дело доходит до продуктов для здоровья и их маркетинга, ничто не может быть важнее, чем честность и добросовестность заявлений. Лидеры отрасли и ученые должны быть готовы ответить на жизненно важные вопросы о пользе для организма продукции, которую они рекламируют. Упоминать ли о побочных эффектах наряду с рекламой преимуществ? Насколько серьезными должны быть побочные эффекты, чтобы их перечислили на этикетке рядом с показаниями к применению? Надо ли отмечать возможную степень побочных эффектов? (Когда, например, вероятность того, что химическое вещество вызывает рак, составляет менее единицы к миллиону, мы не маркируем это вещество как канцероген.) Трудно, если вообще возможно, дать однозначные ответы на подобные вопросы. Однако населению нужны определенные ответы – и поэтому маркетологи их предлагают, даже если этого делать нельзя.