Китайский секрет - [13]

Золоченые ножки бархатных кресел отражались в зеркале паркета.

— Не забудьте, что вас зовут теперь «Барон Шрадер», — сказал Фюрстенберг, — никакого Бётгера больше нет. Так надо, чтобы вас не нашли гонцы прусского короля. Спокойной ночи, барон Шрадер!

Математик Чирнхауз

Вальтера фон-Чирнхауза знали все в Дрездене. Заметив на улице его высокую фигуру с тростью в руке, каждый дрезденец спешил приветливо поклониться и пожелать ему доброго утра, чтобы получить в ответ ласковую улыбку.

Математика Чирнхауза знали по всей Европе. Он был ученый и мудрый изобретатель. Великий физик Лейбниц был его другом.

В доме Чирнхауза стояли сделанные им зажигательные зеркала, имевшие полтора метра в поперечнике. Их медная, полированная поверхность отражала солнечные лучи так, что они давали температуру более высокую, чем дровяные печи.

Возьмите увеличительное стекло и поймайте им солнечный луч. На бумагу под стеклом упадет светлое, яркое пятнышко. Вы увидите, что бумага скоро задымится, а подставленный под стекло палец почувствует, что светлое пятнышко жжется. Это происходит оттого, что лучи солнца, проходя через стекло, преломляются и все собираются в одно пятнышко.

Так же были устроены зеркала Чирнхауза, но они были гораздо сильнее. На их огне можно было расплавить горсть монет в несколько минут.

В дедовском имении Чирнхауз устроил стекольный завод и делал на нем стекла для микроскопов и телескопов.

Когда Вальтер фон-Чирнхауз получил записку от Фюрстенберга с приглашением прийти на ужин и познакомиться с молодым алхимиком, он недовольно поморщился. Ему не хотелось итти. Он не верил в чудеса алхимии. Но потом он подумал: «Еще один злополучный алхимик попал в беду. Может быть, я смогу помочь ему чем-нибудь».

Он надел свою треугольную шляпу, взял трость и пошел во дворец.

Барон Шрадер

— Позвольте представить вам моего молодого друга, барона Шрадера, — сказал Фюрстенберг своим гостям, когда в залу вошел стройный юноша в розовом кафтане.

Накрытый стол сверкал серебром и хрустальными бокалами. Канделябры поднимали над ним желтые свечи в своих бронзовых руках. «Барон Шрадер» был бледен, брови сдвинуты, у рта лежала горькая складка.

— Мы рады вас видеть в Дрездене, дорогой барон, — говорил ему толстый Пабст, начальник саксонских рудников. — Мы слышали, что вы владеете великим сокровищем — секретом философского камня.

— Сокровищем? — усмехнулся барон. — Единственное сокровище на свете — это свобода. А у меня ее нет — я пленник.

— Шш!.. — вмешался любезный Фюрстенберг, — вы не пленник, вы — наш гость, милый барон. — И он то и дело подливал вина в бокал барона.

Понемногу вино зашумело в голове юноши. Щеки его зарумянились. Он стал горячо и запальчиво говорить, что алхимики не делают настоящих опытов, не знают свойств металлов. Они — невежды.

— Нам нужна наука, а не колдовство! — воскликнул он.

Чирнхауз одобрительно кивал головой. Пабст предложил «барону» для опытов руду и горные камни из своих рудников.

— Если вам нужна высокая температура для ваших опытов, я дам вам мои зажигательные зеркала, и — давайте работать вместе, — сказал Чирнхауз.

Бётгер вспыхнул от удовольствия. Ученый Чирнхауз хочет работать с ним, молодым студентом! Ему стало весело.

Фюрстенберг и Пабст обращались с ним как с важной персоной. Вино приятно шумело в голове. Он выпивал стакан за стаканом, хохотал, хлопал Фюрстенберга по плечу, хвастался тем, что знает секрет философского камня, и обещал наварить золота для короля на сто тысяч талеров. Чирнхауз смотрел на него умными, печальными глазами.

Когда гости простились и барон нетвердой походкой ушел к себе в спальню, Фюрстенберг задержал математика у двери.

— Что вы скажете про алхимика? — спросил он.

— Способный малый, но хвастун, — ответил Чирнхауз и вздохнул.

Ему было жаль юношу, из которого мог бы выйти хороший ученый, если бы в его жизнь не замешался дурацкий философский камень.

В капкане

Иоганн Бётгер проснулся в большой кровати с тяжелыми шелковыми занавесками. Голова у него болела. Холодное утро хмуро глядело сквозь решетку окна.

Он вспомнил вчерашний день и застонал. Своим глупым хвастовством он еще крепче запер двери своей тюрьмы. Он наобещал князю золота — целые горы. Теперь его уже не выпустят. Когда откроется, что он не знает секрета золота, — его повесят.

— Но я не могу! Я не хочу, я убегу от них! — крикнул он. Вскочив с постели, он подбежал к окну и ухватился за чугунную решетку.

— Что угодно барону? — спросил дюжий лакей, выступая из-за портьеры. Он подслушивал под дверью. Бётгер пришел в бешенство.

— Вон отсюда, мерзавец, шпион!

Бётгер запустил в лакея сапогом и швырнул на пол умывальный таз с кувшином. Вместо одного лакея стало два. Они крепко держали бившегося юношу.

— Ну, ну, — сказал Фюрстенберг, с улыбкой перешагнув через кувшин и лужу на полу, — зачем же так бушевать? — Он велел лакеям уйти.

— Отпустите меня на свободу! Зачем вы держите меня, я не преступник! — кричал ему Бётгер.

Фюрстенберг стал серьезным.

— Свобода в ваших руках, дорогой! Откройте мне секрет золота, и вы будете свободны в тот же час. Не упрямьтесь, барон! Лаборатория ждет вас.