Китайские мемуары. 1921—1927 - [8]

Помню оживленные дебаты по отчетному докладу Исполкома Коминтерна (ИККИ). Шло обсуждение итальянского вопроса.

Итальянская социалистическая партия присоединилась к Коммунистическому Интернационалу, не освободившись от правых, реформистских элементов. Наряду с социалистической партией в Италии существовала коммунистическая партия, которая придерживалась тогда левацких позиций. Естественно, встал вопрос о слиянии обеих партий, однако препятствия этому чинила правая группировка в социалистической партии.

Незадолго до III Конгресса Коминтерна правое крыло итальянской социалистической партии провело сепаратную конференцию. Несмотря на то что правые по существу откололись от остальных социалистов, господствовавшие в социалистической партии центристы не хотели порвать с ними и исключить правую группировку из партии.

Вечернее заседание Конгресса 28 июня оказалось кульминационным пунктом в обсуждении итальянского вопроса.

Слово было предоставлено известной голландской социалистке Г. Роланд-Гольст, которая входила тогда в коммунистическую партию. На III Конгрессе она поддерживала германских «левых» и обвиняла Ленина в том, что РКП (б) якобы взяла курс вправо.

Речь Г. Роланд-Гольст уже подходила к концу, когда в зале раздались бурные аплодисменты. Они были адресованы не ей, а появившемуся в зале В. И. Ленину. После Роланд-Гольст слово было предоставлено К. Лаццари, который занимал тогда центристскую позицию в итальянской социалистической партии.

Широко известны кинокадры: В. И. Ленин сидит на ступенях и держит на коленях папку, подложенную под лист белой бумаги, на котором он что-то записывает. Это В. И. Ленин, сидя на ступенях сооруженного для президиума помоста, подальше от трибуны, внимательно слушает Лаццари и делает записи по ходу его речи.

Лаццари избрал своеобразную форму защиты итальянских реформистов. В принципе он не был против их исключения, но все же, говорил он, «нам необходимы право и ответственность за выбор подходящего момента» для такого решения. Он придерживался формулы «не полного подчинения партии Коминтерну и не абсолютной ее независимости от него»¹.

Вслед за Лаццари взял слово В. И. Ленин. Он говорил по-французски, а затем сам перевел свою речь на немецкий. Французский я знал плохо, но немецкий понимал. Ленин выступил непримиримо против центристской позиции Лаццари и Серрати. Он требовал решительного и окончательного разрыва с реформистами. «Все принимавшие участие в конференции в Реджио-Эмилиа должны быть исключены из партии: они меньшевики,— не русские, но итальянские меньшевики... В состав Коммунистического Интернационала не может входить партия, терпящая в своих рядах оппортунистов и реформистов вроде Турати» ^[.

Подвергнув критике «россказни Серрати и его партии о том, будто русские только того и желают, чтобы им подражали», В. И. Ленин отверг это обвинение и в собственном немецком переводе речи заявил: «Das ist doch eine Dummheit, Dummheit». Он дважды повторил это слово «Dummheit» (глупость) ^{7. С тех пор прошло уже свыше 60 лет, но еще и сегодня в моих ушах звучит мягко-картавая речь Ильича и это слово, которое он подчеркнул особой интонацией и жестом.}

Конгресс принял программу единого рабочего фронта с социалистами, с профсоюзами, находившимися под реформистским руководством. Но единый рабочий фронт не означал растворения в нем коммунистических партий, единство действий против наступавшей буржуазии не означало идейного и организационного единства с реформистами, «левыми» и анархистами. Этот вывод, который я сделал для себя, продумывая позицию В. И. Ленина на Конгрессе Коминтерна, мне так пригодился в следующем году в Китае, где пришлось заниматься проблемами единого национально-революционного фронта.

Проблема единого фронта приобрела тем большее значение, что в своем докладе на III Конгрессе В. И. Ленин, говоря о перспективах мировой революции, подчеркнул огромное значение революционного движения в колониях. «И совершенно ясно,— говорил тогда В. И. Ленин,— что в грядущих решающих сражениях мировой революции движение большинства населения земного шара, первоначально направленное на национальное освобождение, обратится против капитализма и империализма и, может быть, сыграет гораздо большую революционную роль, чем мы ожидаем» К

Я задумался над этими словами Ленина. Они разъяснили мне значение моей новой работы, роль борьбы угнетенных народов за свое освобождение от ига иностранного империализма. Речь Ленина связала в один узел новую экономическую политику в России, единый рабочий фронт в развитых капиталистических странах, национально-освободительное движение в колониях и полуколониях.

На II Конгрессе Коминтерна в 1920 г. В. И. Ленин говорил о поддержке национально-революционного движения в колониальных и полуколониальных странах. Теперь, в 1921 г., после решения III Конгресса о едином рабочем фронте естественно встал вопрос о едином национально-революционном фронте, о тактике коммунистов внутри этого фронта как конкретном выражении ленинского положения о поддержке национально-освободительной борьбы.

2. Основание