Китайские мемуары. 1921—1927 - [15]

Таким образом, в процессе антиимпериалистической борьбы в Китае созрели предпосылки для коммунистического движения. Теперь китайским коммунистам нужно было установить живой и непосредственный контакт с Коммунистическим Интернационалом, ознакомиться с его программными и организационными принципами и влиться в общее русло мирового рабочего движения. Помехой этому были белогвардейские армии, которые на несколько лет отрезали Китай от Советской России. Но как только колчаковщина была разгромлена и Советская Россия сомкнулась с границами Китай, установление контактов китайских коммунистов с Коммунистическим Интернационалом стало- возможным.

На долю Г. Н. Войтинского выпала честь быть первым советским коммунистом, который в 1920 г. установил непосредственную связь с китайскими коммунистами в Пекине и Шанхае. Вокруг Ли Дачжао и Чэнь Дусю уже объединились небольшие группы революционно настроенных студентов. Г. Н. Войтин-ский помог им организационно и политически оформиться, создать первые коммунистические группы, которые в июле — августе 1921 г. на учредительном съезде образовали Коммунистическую партию Китая.

Из Китая Г. Войтинский, М. Кузнецова и М. Сахья-нова возвратились весной 1921 г. в Иркутск и работали в Дальневосточном секретариате Коминтерна.

М. Кузнецова до приезда в Иркутск А. Лепешин-ской занималась вопросами женского движения, а М. Сахьянова, бурятка по национальности,— Монголией.

Хочется сказать несколько слов и о представительнице Международного женского секретариата А. Ле-пешинской. Она родилась в семье старых большевиков, живших в эмиграции, и выросла в Англии. После Февральской революции вернулась в Россию. Это была очень красивая, изящно одетая женщина, хорошо говорившая по-английски. В суровые годы гражданской войны женщины-партийки и комсомолки одевались по-военному, особенно в Сибири. Зимой — меховая шапка-ушанка, полушубок, валенки. Летом — красная косынка, военная гимнастерка, солдатский ремень, сапоги. О модах тогда не говорили и не думали. Никто по внешнему виду Лепешинской не мог бы заподозрить ее в те годы в принадлежности к большевистской партии. Более подходящей женщины для работы в Шанхае как по внешнему виду, так и по своему внутреннему облику, знанию английского языка трудно было найти. После окончания съезда революционных организаций Дальнего Востока она и была командирована в Китай, где занималась вопросами революционного женского движения. (Спустя десять лет после этого я встретился с ней в Международной ленинской школе, где мы оба преподавали и где Ле-пешинская читала на английском языке лекции по истории рабочего движения в Англии.)

В. Л. Букатый родился в 1890 г. в Красноярске. Отец его — литовец, сосланный царским правительством в Сибирь за участие в восстании 1863 г. Мать была коренной сибирячкой. Окончив в 1905 г. двухклассное ремесленное училище, В. Л. Букатый поступил рабочим в главные железнодорожные мастерские, где проработал вплоть до призыва в армию в 1912 г.

Уже в 1905 г., совсем молодым, он принял участие в вооруженном восстании красноярских рабочих, за что был арестован и некоторое время просидел в тюрьме. Вплоть до призыва в армию В. Л. Букатый был тесно связан с красноярской подпольной социал-демократической организацией, руководившейся большевиками.

В июне 1917 г., находясь на фронте, он вступил в партию и работал в армейских большевистских организациях. После окончания империалистической войны в 1918 г. В. Л. Букатый вернулся в Сибирь, в Иркутск, где вел активную -борьбу с белогвардейщиной в тылу у Колчака. В сентябре 1919 г. был арестован, но уже в декабре того же года освобожден восставшими рабочими.

После занятия Красной Армией Иркутска В. Л. Букатый был комиссаром Восточносибирской армии, а затем заместителем председателя иркутского губрев-кома. В апреле 1921 г. его перевели на работу в Дальневосточный секретариат Коминтерна. Вместе с Сухэ-Батором он руководил разгромом Унгерна в Монголии. По возвращении в конце октября 1921 г. В. Л. Букатый занимается подготовкой Съезда народов Дальнего Востока.

Дальневосточный секретариат в своей работе опирался на национальные секции: японскую, корейскую, китайскую и монголо-тибетскую. Их возглавляли коммунисты соответствующих национальностей. Любое решение принималось при непосредственном их участии.

В секциях работали и советские сотрудники. Аппарат был подобран удачно. Часть его состояла из вернувшихся из США после революции русских эмигрантов; другие — продолжительное время жили в Маньчжурии, где было довольно многочисленное русское население, сконцентрированное главным образом в Харбине, и говорили, хуже или лучше, по-китайски; третьи имели специальное страноведческое образование, которое получили в Восточных институтах в Москве или во Владивостоке; четвертые были профессиональными партийными работниками, обладавшими опытом подпольной работы в дореволюционной России или в тылу у белых.

Наиболее крупной секцией секретариата была корейская. Захват Кореи и превращение ее после русско-японской войны в японскую колонию вызвали, естественно, широкое национально-освободительное движение. В марте 1919 г. произошло стихийное выступление корейского народа против японского империализма, которое было жестоко подавлено.