Китайские мемуары. 1921—1927 - [12]
В новой исторической обстановке, сложившейся после победы Октябрьской революции, В. И. Ленин считал возможным переход колониальных стран к коммунизму, минуя капиталистическую стадию. Он подчеркивал, что отныне «с помощью пролетариата передовых стран отсталые страны могут перейти к советскому строю и через определенные ступени развития— к коммунизму, минуя капиталистическую стадию развития» *.
Это положение имело выдающееся значение для революционного движения в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Оно было совершенно новым словом в развитии марксизма после смерти К. Маркса и Ф. Энгельса.
Новое положение В. И. Ленина стало исходным при решении задач Коминтерна в колониальных и полуколониальных странах. Оно открыло широкую перспективу и придало совершенно новый смысл нашей практической работе на Востоке.
На III Конгрессе Коммунистического Интернационала присутствовали уже представители коммунистических партий ряда азиатских стран. Среди них был и делегат из Китая Чжан Тайлэй. Одновременно он представлял и социалистическую организацию молодежи Китая на II Конгрессе КИМ, на котором были и делегаты революционных молодежных организаций из Монголии, Персии, Индии и недавно образовавшихся советских республик — Хивы, Бухары, Азербайджана, Грузии и Абхазии.
Докладчиком по вопросу о революционном движении молодежи на Востоке был Ш. Забиров. Он поделился опытом работы среди молодежи в советских республиках Средней Азии и сформулировал некоторые организационные принципы работы среди молодежи колониальных стран.
Следует сказать, что практического опыта работы среди молодежи колониальных и полуколониальных стран тогда еще ни у кого не было. Мы знали, что в некоторых странах Востока существуют различного рода организации молодежи — от действительно революционных до реакционно-религиозных. Необходимо было рассмотреть вопросы об отношении к этим организациям, о создании комсомольских ячеек внутри некоторых из них.
Особо важное значение приобрело выступление
Л. Шацкина о тактике Коммунистического интернационала молодежи в колониальных странах. Он отмстил, что народы этих стран находятся на различных стадиях экономического и общественного развития. В качестве примера докладчик привел Японию, Китай, Корею и Монголию. При большом разнообразим экономического, социального и политического развития невозможно было установить единую тактику для всех восточных стран.
Столь же разнообразным по своему характеру являлось и движение молодежи в этих странах. «Это ясно доказывает нам,— говорил Шацкин,—что мы не можем заранее в точности наметить тактику работы Исполнительного комитета на Востоке».
Было очевидным, что при наличии массовых объединений молодежи в странах Востока задача заключалась в создании комсомольских ячеек внутри этих организаций. Более сложным был вопрос о том, как поступать в тех случаях, когда нет никаких объединений молодежи. Создавать в этом случае общий революционный, но еще не коммунистический союз молодежи или же приступать сразу же к созданию комсомольских организаций? Л. Шацкин, говоря о колониальных странах, считал возможным допустить некоторые массовые ассоциации в Коммунистический интернационал молодежи с правом совещательного голоса.
Я рассказываю здесь о выступлении Л. Шацкина, поскольку он был наиболее осведомленным в этом вопросе. Вместе с тем его выступление показало, что в 1921 г. Коммунистический интернационал молодежи только приступал к работе в колониальных и полуколониальных странах, что было еще много неясностей и нерешенных вопросов. Но так или иначе, надо было переходить к делу и решать вопросы на ходу — по мере их возникновения, в зависимости от сложившейся обстановки в каждой стране в отдельности.
В Китае первый социалистический союз молодежи был создан в Шанхае в конце августа 1920 г. Вслед за Шанхаем организовались такие же союзы в других городах. Они состояли почти исключительно из студентов. Руководящее положение в социалистических союзах молодежи занимали коммунисты, однако в состав этих организаций входили и анархисты и содна.листы реформистского толка. Нельзя сказать, что это были люди уже окончательно сложившихся политических убеждений, скорее, это были группы радикальной молодежи, занимавшиеся изучением социализма. Стремление студенческой молодежи к политической деятельности отражало поворот в общественной жизни Китая от патриархально-конфуцианской 'идеологии с ее пиетизмом к новым идеям, провозглашенным Октябрьской революцией в России. Поворот этот выражал глубокие изменения, происшедшие в социальной структуре китайского общества, возникновение новых сил, способных вести борьбу за социальное освобождение и национальное возрождение китайского народа, подавленного собственными эксплуататорами, прежде всего крупными землевладельцами, и иностранным империализмом.
Характерным для китайского студенчества двадцатых годов было своеобразное «хождение в народ». Передовые представители студентов читали лекции по различным отраслям знаний, а некоторые оставляли учебу в институтах и университетах, поступали рабочими на фабрики и заводы, создавали рабочие союзы, вели социалистическую пропаганду среди фабрично-заводского пролетариата.
