Китайская невеста - [17]

Однажды, за неделю до намечавшегося отплытия Джонатана в Китай, возвратился клипер компании «Рейкхелл и Бойнтон», затративший на путешествие от Кантона до Нью-Лондона сто два дня, всего лишь на сорок восемь часов больше рекорда, установленного Джонатаном на «Летучем драконе». Капитан корабля, Сэмюель Грин, в тот же день был приглашен на ужин в дом Рейкхеллов, поскольку Джонатан горел нетерпением услышать новости из Китая.

Седовласый капитан приехал как раз в тот момент, когда Джонатан закончил играть с ребятами. Дети уже поужинали, и Руфь готовила их ко сну.

— Нет, мама, — сказал Дэвид, впервые отчетливо выговаривая слова.

Джулиан, который был на год старше своего кузена, гораздо лучше справлялся с английским.

— Мы еще поиграем, мама.

Джонатан улыбнулся, но не сделал ни малейшей попытки поправить ребенка.

— Делайте так, как вам велят делать, — сказал он, подхватывая их обоих и передавая Руфи.

— Справишься сразу с двумя драчунами?

Покрасневшая и взволнованная, она смогла лишь вымолвить:

— Конечно.

Спускаясь вниз по лестнице, она нежно прижала малышей и проговорила:

— Вы мои хорошие мальчики, такие хорошие маленькие джентльмены.

Сверху до нее донесся одобрительный смешок Джонатана. Похоже, предпринятая ею кампания развивалась гораздо успешнее, чем она смела надеяться.

К тому времени, когда Руфь вернулась в гостиную, заглянув сначала на кухню посмотреть, как шли дела у повара, Сэмюель Грин и Джеримайя Рейкхелл потягивали виски с водой, тогда как Джонатан, как всегда, отдал предпочтение бокалу белого сухого вина, импортируемого из Испании.

Руфь была просто поражена, когда он поднялся с места, наполнил еще один бокал вина и вручил ей. Он обращался с ней так, словно она была его женой!

— Я провел всего лишь одну неделю в Вампу, выгрузив пряности, полученные от Толстого Голландца из Джакарты, и взял на борт груз, приготовленный для меня Сун Чжао, — рассказывал Сэмюель Грин. — Так что у меня не было времени, чтобы узнать все местные новости. Я оставил днем в вашем офисе список привезенных товаров.

— Я уже просмотрел его, — ответил Джонатан. — Чай, шелк и фарфор. Завтра мы вместе внимательно посмотрим его еще раз.

Голос Джонатана звучал слишком обыденно, когда он спросил:

— А как тебе сам Сун Чжао, Сэмюель?

— Сотрудничество с ним очень ценно, должен я вам сказать! «Рейкхелл и Бойнтон» — его излюбленные торговые партнеры. Пара американских компаний, большинство британских и французских занимаются контрабандой опиума, и Сун не намерен вести с ними никаких дел. Ненависть его к торговцам опиумом столь же яростна, как и у наместника Гуандуна, Лин Цзи-сюя.

Джонатан отлично знал отношение Чжао к опиуму.

— Как его здоровье?

— Я видел его впервые и мне показалось, что с ним все в порядке. Он обеспокоен, как и все. Все в поселении считают, что наместник излишне жестко и слишком быстро решил положить конец торговле опиумом. Некоторые из торговцев, к примеру, Оуэн Брюс — просто взбешены.

— Брюс — один из отъявленных мерзавцев, поэтому вполне естественно, что он расстроен.

— Но это не мешает ему оставаться подданным королевы Виктории, и тоже можно сказать о дюжине других, кто вывозит опиум из Индии.

Руфь не смогла удержаться и вмешалась в разговор.

— Как же им удается провезти контрабанду?

— Кантон распложен в семидесяти пяти милях от моря, — пояснил Джонатан. — Иностранные корабли поднимаются вверх от дельты Жемчужной реки, а там — множество островов с бесчисленным количеством укромных мест, небольших заливчиков и бухточек по обоим берегам реки. Более укромного места для местных контрабандистов и не сыскать.

— Значит они китайцы?

— Почти все без исключения. Иностранные торговцы бросают якорь на очень короткое время, на час или два. Контрабандисты подплывают к ним на больших джонках, или же к кораблю устремляется целый флот крохотных сампанов. В них перегружают опиум, который обычно прячут в корзинах для чая. Серебро переходит из рук в руки, на этом операция заканчивается.

— Наместник, — добавил Сэмюель, — настроен предать смерти каждого контрабандиста-китайца. Он начинает прижимать и иностранцев, в особенности тех, кто осмеливается использовать свои фактории для тайного хранения опиума. Именно тут и кроется главная опасность. У адмирала Эликзандера в дельте реки недалеко от Вампу стоит мощная королевская эскадра, и если Лин Цзи-сюй начнет арестовывать и карать британских подданных, то тогда черт знает что начнется, прошу прощения, мадам.

Джонатан задумался над словами капитана.

— Британское правительство испытывает давление со стороны своих торговцев, которые зарабатывают огромные состояния на торговле опиумом. Однако британцы не единственные, у кого неплохо идет торговля этим зельем.

— Воистину так, — со вздохом произнес Джеримайя. — Я знаю несколько торговых компаний в Массачусетсе и Род-Айленде, которые давят на президента Америки Ван Бурена, чтобы тот направил несколько военных кораблей в Кантон защитить их интересы в торговле опиумом. Французы, голландцы, датчане и все остальные, — точно также давят на свои правительства.

— Суть проблемы в том, — сказал Джонатан, — что Китай почти полностью изолирован от внешнего мира. Император и его советники не понимают действий Запада и не собираются учиться, и в то же время нам здесь, на Западе, нужно очень много узнать о китайцах. Кроме Вампу и Макао, Китай все еще закрыт для иностранцев. Лишь немногим из нас время от времени дается право посетить Кантон, и, если верить слухам, часть миссионеров все-таки проникла в страну и находится в ней нелегально. Однако в действительности Китай очень закрытое общество, да к тому же неохотно покупает западные товары. Стоит ли тут удивляться, что некоторые западные торговцы принялись за прибыльную торговлю опиумом?