Китайская доогнестрельная артилерия [заметки]

Шрифт

Интервал

Такими по преимуществу были катапульты — греческие и римские метательные машины. Происшедшее позже смешение понятий катапульты и баллисты, что, в частности, отметил еще Ф. Энгельс [4, с. 274], имеет место и в современной литературе. Следуя классификации К. Хуури, мы относим к баллистам орудия с отлогой траекторией метания.

Этот немецкий термин (die Blide) широко употребляется в литературе по истории метательной техники.

Наиболее авторитетны исследования Г. Дюфура [305], Л.-Н. Бонапарта и И. Фавэ [298], Р. Пэйн-Гэлвея [369], Р. Шнейдера [384–388], В. Гольке [319], Ф. Фельдхауза [308; 309], В. Эрбена [307], Э. Шрамма [389; 390], Г. Дильса [160], Б. Ратгена [375]. Библиографию основных работ см. в книге К. Хуури [337, с. 232–254], отметившего, что в них, несмотря на подробное изложение материалов об античной (до VI в.) и средневековой (с XIII в.) европейской и византийской метательной артиллерии, период VII–XII вв. остается неизученным [337, с. 1]. В ряде указанных здесь работ приводятся также отрывочные сведения о метательных машинах в странах Востока, в том числе в Китае.

Следует отметить прежде всего многоплановые труды Ф. Ласковского [175], А. Нилуса [185], Н. Е. Бранденбурга [150; 151], касающиеся и этой проблемы. В наше время некоторые данные о метательной артиллерии древней и средневековой Руси в связи с историей военной техники нашли отражение в работах В. Г. Федорова [196], М. Г. Рабиновича [190], П. А. Раппопорта [192; 193] и других авторов. Наиболее плодотворно изучением истории развития, устройства, тактико-технических данных метательных машин на Руси занимались П. Д. Львовский [176–180], который положил начало разработке такого сложного и интересного вопроса, как принципы математического обоснования конструкции и функционирования метательных устройств, к сожалению никем не продолженной, и А. Н. Кирпичников [170–172].

В 1941 г. К. Хуури попытался свести воедино известный материал источников о доогнестрельной артиллерии древней и средневековой Евразии, в том числе Византии, мусульманских стран, Индии и Китая [337; критический разбор см.: 172, с. 8], который он рассмотрел главным образом с терминологической стороны. Суждения К. Хуури об устройстве и использовании восточного метательного оружия весьма гипотетичны, и он не раз сетует на отсутствие конкретных данных, которые бы позволили обосновать те или иные его тезисы.

Одну из первых публикаций такого рода — небольшой отрывок из арабского трактата ал-Тарсуси о камнеметном оружии [300] — А. Н. Кирпичников охарактеризовал как «уникальное во всей мировой средневековой литературе описание конструкции метательных машин XII века… изумляющее своими подробностями» [171, с. 414].

К. Хуури черпает сведения из большого количества работ таких крупнейших исследователей артиллерии древности, как Г. Дюфур, Р. Шнейдер, и ряда других (см. примеч. 3 к разделу Введение).

Едва ли следует отмечать второстепенные для этих работ суждения, касающиеся китайской доогнестрельной артиллерии, о них целесообразнее сказать далее, при изложении вопросов истории, устройства и применения метательных орудий. В этом случае становится понятнее точка зрения авторов этих работ, степень ее соответствия фактическому материалу источников.

Вторая его работа была ответом на ненаучную критику со стороны К. де Пова [161, т. 4, с. 192–193; 368].

Э. Катрмэр подверг переводы с арабского, выполненные Рейно, настолько суровой критике, что переводчик, пользуясь своей властью редактора «Jornal Asiatique», прекратил печатание в нем статей сердитого оппонента. По мнению Э. Катрмэра, и порох, и огнестрельное оружие арабы заимствовали у китайцев [374, с. 214–274].

В числе немногих немецких ученых, защищавших версию о восточном происхождении метательного пороха, следует отметить Г. Кёлера [339].

Они, в частности, нашли отражение в 11–14-м изданиях «Британской энциклопедии» и только в чикагском ее издании (1948 г.) были отвергнуты под влиянием новых, противоположных этой точке зрения фактов.

Книга 2-я пятого тома труда Дж. Нидэма «Наука и цивилизация в Китае», посвященная истории химии и химической технологии, к сожалению, не уделяет внимания вопросам истории китайского пороха. Статья Ёсида Мицу: куни «Со: Гэн-но гунси гидзюцу» («Военная техника [периода] Сун-Юань») вышла из печати уже после завершения настоящей работы и осталась в ней не учтенной.

Так, в очерке истории развития ракетной техники В. И. Федосьев и Г. Б. Синярев пишут о пороховых ракетах, применявшихся «уже около пяти тысячелетий назад (?! — С. Ш.) в Китае» [197, с. 7].

тверждение об использовании китайцами взрывчатых и метательных свойств пороха в 618 г. до н. э. приводит А. И. Иволгина к нелепым домыслам о том, что в «Трактате о военном искусстве» Сунь-цзы глава «Огневое нападение» (см. [11, с. 54–55; 125, т. 1, цз. 18]) посвящена якобы описанию методов борьбы с применением пороха. А. И. Иволгин даже сожалеет об отсутствии у Сунь-цзы технического описания орудий, при помощи которых осуществлялось огневое нападение [165, с. 23].

По-видимому, до сих пор статья А. М. Беленицкого [149] — единственная статья на эту тему.

Остается сожалеть о том, что Фэн Цзя-шэну не удалось изложить результаты своих изысканий в обобщающем исследовании о появлении пороха и огнестрельного оружия и распространении знаний о них за пределы Китая — намерение, которое он высказал в беседе с нами в 1957 г.

«Сера, селитра, смолы и льняное масло были главными элементами состава огня», — заявлял В. В. Арендт еще в 1936 г. [147, с. 173]. Почти никто из исследователей не сомневается и в том, что в число компонентов «огня» входила нефть. Ввиду этого, по общему мнению, «греческий огонь» был жидким [350, с. 90–91; 367, с. 31–32].

Об этом подробнее см. с. 295.

Появление в недавних работах К. Ханы [328, с. 86–88] и Г. Франке [313, с. 166–169] отдельных сведений из трактата «У цзин цзунъяо» для характеристики китайских метательных машин не меняет общей картины. Более того, опыт этих авторов лишь подтверждает необходимость комплексного использования всех материалов трактата по данному вопросу. Намерение Дж. Нидэма включить в раздел о военной технологии своего многотомного труда «Наука и цивилизация в Китае» исследование китайского метательного оружия [355, т. 1, с. XXXIII] до настоящего времени не осуществлено.

Подробная источниковедческая характеристика большинства из перечисляемых далее памятников традиционной китайской историографии дана, например, в книге К. К. Флуга [198, с. 211–242], в работах последних лет Е. И. Кычанова [174, с. 5 — 10], Г. Я. Смолина [194, с. 12–59], М. В. Воробьева [158а, с. 8 — 15], Г. Франке [314; 315; 315а] и ряда других авторов.

Большей частью называется сокращенно «Тайбо инь цзин». Тайбо «Белая планета» — это планета Венера, древние китайцы по ее положению предсказывали победу или неудачу в сражении.

Мы настаиваем на переводе этого названия «Важнейшее из основ военного дела», поскольку переводы Дж. Нидэма [355, т. 1, с. 45, 261] и Дж. Партингтона [367, с. 261], как и «Краткое изложение военной техники» и «Собрание наиболее важной военной техники», неточны и не отражают содержания всего трактата.

Материалы трактата широко использовались позднее, например в сочинении «У бянь» («Военный сборник») Тан Шунь-чжи (XVI в.), обширном своде «У бэй чжи», составленном Мао Юань-и (XVII в.). Они нашли отражение и в военном разделе энциклопедии «Гу цзинь ту шу цзичэн» («Собрание иллюстраций и книг с древности до наших дней»), изданной в 1726 г., и в других сочинениях.

В использованных нами изданиях свода «У бэй чжи» и энциклопедия «Гу цзинь ту шу цзичэн» материалы «У цзин цзунъяо», касающиеся метательной артиллерии, очевидно, даны по изданию 1488–1521 гг. и потому свободны от недостатков, присущих изданию 1934 г.

Издание трактата в серии «Древнекитайская книжная иллюстрация» подчеркивает особую историко-художественную ценность его рисунков; ввиду этого все изображения артиллерийской техники в нашей книге воспроизводят сунские оригиналы.

Еще один из известных экземпляров этого выпуска хранится в Пекинском институте истории [256, с. 52], другой — в Шанхайской библиотеке, третий автору настоящей работы удалось увидеть в 1966 г. в библиотеке Пекинского университета.

Лу Да-цзе называет автора Юань Гун-гуя [236, с. 16]. Текст сочинения обработан неким Хуэйлу Цзю-минем.

Как «Цзянь-янь Дэань шоу юй лу» («Записки о защите Дэаня в годы Цзянь-янь») она упомянута в библиографическом разделе «Сун ши» [70, цз. 207, с. 1573].

Ссылка на события, связанные с обороной Дэаня, в книге Дж. Нидэма поражает своими несуразностями: Тан Шоу назван Тан Дао и изображен участником и героем обороны, а Чэнь Гуй — его помощником. Честь изобретения и применения «огневого» копья хо цян (по мнению Нидэма, реверсивной пороховой ракеты) приписана упомянутому Тан Дао [355, т. 4, ч. 2, с. 34].

Г. Франке, который ранее датировал сборник, «вероятно, 1170 годом» [315, с. 5], недавно высказал мнение о том, что «все тексты были, вероятно, собраны вместе до 1200 г.» [313, с. 195–196].

В 139-м цзюане «Сань чао бэй мэн хуэйбянь» Сюй Мэн-синь поместил полностью «Послесловие» Чэнь Гуя, но не «Чао е цяньянь», как это считает Г. Франке [313, с. 353]. Сюй Мэн-синь неоднократно цитирует «Суждения» Ся Шао-цзэна в своем труде [79, цз. 71–73, 80–81, 83–84, 97].

Сборник «Шоу чэн лу» послужил темой большой исследовательской работы Ж.-Ж. Сюбрена [395].

Хроника переведена на немецкий и исследована К. Ханой [328]. В 1936 г. некий Ван Чэнь, потомок Ван Юнь-чу, в небольшой заметке по случаю нового издания «Записок» опубликовал выдержки из семейной родословной, относящиеся к его далеким предкам, — факт, оставшийся неизвестным К. Хане. По этим данным можно уточнить даты жизни обоих: Ван Юнь-чу родился 5 января 1155 г. и умер 10 июля 1214 г.; Ван Чжи-юань родился 20 июля 1193 г. и умер 25 апреля 1257 г. [223, с. 20–22].

Едва ли поэтому можно согласиться с мнением Г. Франке, который считает, что «поражение, пусть героическое, не приводило к писанию дневников… не случайно существование дневников об осаде связано с успешной обороной более, чем с поражением» [313, с. 200]. Впрочем, он сам приводит примеры, доказывающие обратное.

Видимо, такой же хроникой было сочинение «Юнцзя шоу юй лу» («Записки о защите Юнцзя»), посвященное подготовке к обороне этого пункта пров. Чжэцзян в ходе войны 1206–1208 гг. Составленное Лю Пин-го, оно, вероятно, не сохранилось. О нем упоминает Е Ши в «Шуй-синь вэнь цзи» («Собрание сочинений [господина по прозвищу] Шуй-синь»), цз. 29.

Однако еще недавно эта версия, хотя и не без оговорок, признавалась некоторыми европейскими учеными [334, с. 158–159; 337, с. 197].

Об этом сообщает и Дуань Юй-цай в комментарии к тексту словаря «Шо вэнь» [126, цз. Ушан, с. 224].

Аналогичный перевод дан в русском издании «Шицзина» («лесу подобные, строятся рати солдат») [17, с. 333].

Некоторые материалы, как будто свидетельствующие в пользу мнения Сюй Шэня и Цзя Куя, приведены в энциклопедии Х в. «Тай-пин юй лань» [82, цз. 336, с. 1544]. Здесь, например, помещен комментарий к цитируемому нами отрывку из «Цзо чжуань» со ссылкой на «Сань го чжи» («История Троецар-сгвия»), где сказано: «Изложенное выше (т. е. эпизод из «Цзо чжуань») аналогично тому, о чем говорится в истории об обстреле войск Юань Шао из камнеметного оружия» (об этом эпизоде см. с. 40). В той же подборке мы находим еще один текст, который, как полагали ее составители, также рассказывает о древних камнеметах: «Правители объединили свои силы и этим добились таких результатов, что если, случалось, раздавался бой их барабанов, то вражеская конница таяла, как облако, а если приходили в движение камнеметы (гуай дун), то вражеские колесницы исчезали, как дым». В этом тексте, точно датировать который не представляется возможным, едва ли речь идет о камнеметах, скорее всего гуай — это знамена.

Вероятно, это то не сохранившееся сочинение, которое в библиографическом разделе «Цянь Хань шу» («История династии Ранняя Хань») значится как «Фань Ли эр пянь» («Две главы [произведения] Фань Ли») [102, цз. 30, с. 587]. О политических и военных взглядах Фань Ли см. в «Сборнике статей по истории философии [периода] Чуньцю» [226].

На тот же фрагмент «Законов войны» Фань Ли ссылаются Чжан Янь (в своем комментарии к биографии Гань Янь-шоу в «Цянь Хань шу» [102, цз. 70, с. 984]), Ли Шань (в комментарии к «Вэнь сюань» («Литературный изборник») [26, цз. 16, с. 162]), а также ряд других авторов [277, с. 630; 237, с. 27; 337, с. 200; 399, с. 167]. В китайском словаре XVII в. «Кан-си цзы дянь» («Иероглифический словарь, [составленный в период правления] Кан-си») высказана мысль о том, что, «вероятно, от этого и берут свое начало камнеметы» [33, с. 766].

Так, в немецком переводе цитаты из Сюй Шэня прямо говорится: «метали камни… при помощи приспособления» («mit Hilfe einer Vorrichtung» [343, с. 26; 337, с. 200]). Еще дальше пошел военный историк Г. Н. Караев в своей попытке объяснить устройство древнекитайского камнемета на основании описания Сюй Шэня. Отмечая наличие в этом орудии метательного шеста, Г. Н. Караев, видимо по аналогии с европейским античным метательным оружием, совершенно произвольно объясняет китайский камнемет периода Чжоу как смонтированную на станке сложную торсионную машину, т. е. метательный механизм, действующий посредством энергии упругости животных сухожилий [168, с. 155–156]. Никаких доводов или фактов в пользу своего мнения, тем более подкрепленных материалами источников, Г. Н. Караев не приводит и не мог бы привести, потому что ни древние, ни средневековые источники, дошедшие до нас, не зафиксировали таких данных, которые свидетельствовали бы о существовании в Китае торсионных камнеметных машин [313, с. 167].

Более раннее определение сути простейшего механизма дано в трактате «Чжуан-цзы» Цзы Гуном. Он называет словом «цзи» орудие, которое «заставляет человека прилагать небольшую силу, но приносит большой успех». Подробнее об этом см. в книге Лю Сянь-чжоу [239, с. 4–5].

Видимо, потому, что найденные при раскопках (проводившихся до 1949 г.) арбалетные спусковые механизмы в основном датировались периодом Хань, некоторые исследователи считали началом применения арбалетов в Китае предшествовавший период Чжаньго. Такова, например, точка зрения Ян Куаня [289, с. 133, 144], Го Бао-цзюня [225, с. 116–117], У. Уотсона [400, с. 87] и ряда других ученых. Большинство же авторов были склонны отнести изобретение арбалета в Китае к более раннему периоду, но предлагаемые в этом случае датировки основывались главным образом на различном толковании сообщений письменных источников, и поэтому диапазон этих датировок довольно широк. Так, А. Форке, исходя из данных «Чжоу ли» («Чжоуские установления») о существовании четырех видов арбалетов уже к началу династии Чжоу, относил создание арбалетного оружия в Китае по крайней мере к XIII в. до н. э. [312, с. 272–273]. Ло Чжэнь-юй писал об «арбалетных механизмах трех первых династий», т. е. о времени Ся, Шан-Инь и Чжоу; Лу Мао-дэ датировал изобретение арбалета периодом Шан-Инь; Сюй Чжун-шу высказал мысль о появлении арбалета в период Ся на территории Юго-Восточной Азии, в том числе на территории южных районов нынешней территории КНР, его мнение позднее было поддержано Чжоу Вэем [278, с. 158]. Современный китайский историк техники Лю Сянь-чжоу считает этим временем конец Шан-Инь — начало Чжоу [239, с. 27].

Арбалетные механизмы в период Чжаньго изготовлялись уже из бронзы. Насколько высокого уровня достигло в это время изготовление стрелкового вооружения, можно судить по сохранившейся рукояти небольшого чжоуского арбалета, удачно, на наш взгляд, реконструированного Э. Гроссером как пистолет-арбалет [326, с. 91–93]. Примечателен также тот факт, что с периода Чжаньго устройство спусковых механизмов принципиально не менялось на протяжении двух тысячелетий дальнейшего применения арбалетов в Китае. Гао Чжи-си, безусловно, прав, утверждая, что столь высокой степени совершенства, как в период Чжаньго, бронзовые арбалетные механизмы могли достичь, только пройдя определенный и, возможно, длительный путь развития. Деревянные же арбалетные механизмы могли появиться даже ранее периода Чуньцю [224, с. 41].

В хронике знаток стрельбы из лука и арбалета Чэнь Инь, отвечая на вопросы Гоу-цзяня, правителя княжества Юэ, излагает свою версию изобретения арбалетного оружия: «Чуский Цинь-ши… поперек лука сделал ложе, [в нем] расположил рычаги и приделал [к ним] оси, тем самым добавил ему (т. е. луку) силу» [109, с. 44]. Мнения о том, что арбалет изобрели в княжестве Чу, придерживаются Чжоу Цин-цзи [280, с. 608], Ван Чжэнь-до [222, с. 11–12], Гао Чжи-си [224, с. 41].

В известном сочинении Лю Си «Ши мин» («Объяснение названий»), относящемся к периоду Хань, после объяснения названия и назначения каждой из деталей арбалетного спускового устройства сказано: «все вместе называется «цзи»» [48, с. 210–211]. Как полагает Лю Сянь-чжоу [239, с. 4–5], именно от арбалетного спускового устройства и ведет свое начало расширенное понятие «цзи» как механической системы. Термин ну цзи «арбалетный механизм» сохранялся в Китае на протяжении всего времени боевого использования этого оружия.

«Залповая» стрельба из одного арбалета достигалась путем вырезки на одном ложе нескольких стреловодов. Интересно, что древние и средневековые комментаторы по-разному понимали принцип устройства «многозарядных» арбалетов. Так, с точки зрения позднеханьского комментатора Фу Цяня, имеются в виду «30 арбалетов с одной общей тетивой» [102, цз. 54, с. 811]. Уже упоминавшийся Чжан Янь говорит: «30 тетив на одном общем ложе» [102, цз. 54, с. 811], с ним соглашается танский ученый Янь Ши-гу. Однако Лю Бинь, комментатор периода Сун, справедливо считает оба эти устройства принципиально невозможными и отвергает мнение своих предшественников. Он полагает, что арбалет лянь ну конструктивно сходен с сунскими аркбаллистами, имевшими на одном ложе два-три лука [там же].

Комментарий не оставляет сомнений в том, что это «многозарядные» арбалеты (лянь ну).

Так, Мацуи Хитоси, обращаясь к трактату, не находит в нем упоминаний о камнеметных орудиях. В то же время, перечисляя некоторые встречающиеся у Мо-цзы названия метательных камней (линь ши, лэй ши), он справедливо отмечает, что позднее эти камни использовались в качестве снарядов для метательных машин, отчего в названиях камнеметов (лэй ши чэ, пао лэй и т. п.) употреблялись и элементы обозначений таких метательных камней [244, с. 396].

Известный цинский комментатор трактата Би Юань отождествлял цзе чэ с чао чэ (чао чэ «повозка с гнездом»), т. е. с подвижной наблюдательной вышкой, ничем, однако, кроме близости древнего звучания цзе и чао, не обосновывая своего мнения [57, с. 166]. Не понял назначения установки цзе чэ и видный исследователь трактата Сунь И-жань [72, с. 189]. То же самое мы обнаруживаем в немецком переводе трактата «Мо-цзы», принадлежащем А. Форке [311, с. 256].

По нашему мнению, Цэнь Чжун-мянь правильно трактует знак «цзе» как «бросать, метать» [268, с. 36, 40]. Такое толкование подтверждается и самим текстом «Мо-цзы». Вслед за описанием устройства цзе чэ помещено сообщение о зажигательных снарядах, которые осажденные с помощью этого оружия метали на значительное расстояние [57, с. 172]. В другой главе сказано, что со стороны осажденных «мощные арбалеты обстреливают его (контрвал), искусные механизмы метают в него [снаряды]» [57, с. 173]. Кроме того, в трактате упоминается цзе му — защитное средство против метаемых камней и стрел, своего рода полог, который можно считать прототипом применявшихся затем постоянно противометательных сетей и заслонов [57, с. 167].

В 1966 г. в беседе с автором настоящей книги мнение о конструктивной общности древнекитайских камнеметов и колодезного журавля поддержал и видный китайский историк проф. Дэн Гуан-мин. Той же точки зрения придерживается Дж. Нидэм, считающий некоторые типы китайских камнеметов «наивысшим технологическим проявлением колодезного журавля» [355, т. 4, ч. 2, с. 335]. Заметим, что в трактате «Мо-цзы» упоминается применение колодезного журавля (цзе гао) и для нужд обороны крепости [57, с. 178].

Основываясь именно на описании аркбаллисты в трактате «Мо-цзы», современный китайский историк Чжоу Цин-цзи относит изобретение станковых арбалетов к концу периода Чжаньго [280, с. 608]. Однако, если учитывать весьма высокий уровень конструкции аркбаллисты лянь ну чэ, нельзя удержаться от предположения, что первые такие машины могли быть созданы гораздо раньше, тем более что заслуга изобретения множества различных защитных средств и механизмов, описанных в трактате, едва ли принадлежала самому Мо-цзы.

В описании сказано, что вся рама была «в три с половиной обхвата (вэй)». В этих словах много неясного, но если исходить из указания в «Чжуан-цзы» (один «обхват» равнялся примерно 8 чи, т. е. 2,2 м), то периметр рамы равен 7,7 м и, значит, ширина ее достигала 1,6 м, что выглядит весьма правдоподобным.

О характере приспособления цюй шэнь, что означает «сгибать и разгибать», у переводчиков и комментаторов нет единого мнения. А. Форке, вероятно основываясь на другом тексте трактата «Мо-цзы», где сказано о складной лестнице [57, с. 196; 268, с. 143], пишет: «Поскольку повозка была высотой в 8 футов, к ней приставлялись складные лестницы, по которым поднимались на станину и спускались с нее» [310, с. 108]. Цэнь Чжун-мянь вообще не интерпретирует этот термин [268, с. 42]. Мы придерживаемся своего толкования, исходя из того, что о цюй шэн сказано в связи с упоминанием о прицеле, который благодаря «сгибающему и разгибающему» устройству, соединенному с ложем арбалета, «мог подниматься и опускаться».

В тексте говорится: «Наподобие [древнего] способа охоты». Имеется в виду термин «и шэ» («стрелять привязной стрелой»); такой способ стрельбы применялся в основном при охоте на птиц и позволял добывать даже легкораненых пернатых. Арбалет, стрелявший привязной стрелой, назывался «и ну». Подробнее об этом см. в работах Чжоу Вэя и Гроссера [278, с. 159;-326, с. 89–90].

По мнению А. Форке, здесь имеется в виду камнеметная машина на колесах, которую тем не менее вкапывали в землю [310, с. 108]. В определении назначения механизма чжуань шэ цзи мы полностью согласны с Цэнь Чжун-мянем [268, с. 28].

Уже в трактате «Мо-цзы» содержится фраза: «Стрелы и камни [метают] без отдыха» [57, с. 109]. В рассказе о методах ведения военных действий трактат «Хуайнань-цзы» сообщает: «Если [существовали] высокие стены и глубокие рвы, [то] стрелы и камни [сыпались] подобно дождю» [89, цз. 15, с. 137].

Выражение, аналогичное китайскому, мы встречаем и в тех местах текстов русских летописей, где описаны осады с применением метательных орудий во время татаро-монгольского нашествия. Так, Никоновская летопись, повествуя об осаде Владимира в 1237 г., сообщает об обстреле крепости вражескими камнеметами: «и сыпашася камение… яко дождь» [13, с. 108].

Цю Цзюнь в трактате «Да сюэ янь и бу» («Дополнения к, Развернутому [изложению] основ Великого учения»») относит использование «башенных» судов еще ко времени знаменитого У Цзы-сюя [29, т. 749, л. 14б]. Упоминания о боевом применении таких судов относятся к 112 г. до н. э. [102, цз. 6, с. 109–110], 42 г. н. э. [88, цз. 24, с. 228], середине VI в. [50, цз. 45, с. 215–216] и т. д. [355, т. 4, ч. 3, с. 441–442].

Дж. Нидэм называет его изобретателем арбалетного прицела [355, т. 4, ч. 2, с. 31], что, однако, вызывает сомнение, поскольку прицельный выступ арбалетного механизма появился едва ли не вместе с самим механизмом. Речь может идти только о тех изменениях в ханьских арбалетных механизмах по сравнению с механизмами периода Чжаньго, которые отмечают Гао Чжи-си («прицельный выступ на зацепных зубьях увеличился, в том числе и в высоту, и из остроугольного превратился в близкий к прямоугольному» [224, с. 45]).

В тексте биографии Ли Гуана употреблен термин «да хуан». В. С. Таскин в «Материалах по истории сюнну» переводит этот термин как «лук, называемый «да хуан»» [11, с. 105]. Между тем, согласно комментарию к «Ши цзи» и «Цянь Хань шу», так назывался большой многозарядный арбалет да хуан цань лянь ну, упоминавшийся еще в «Чжоу ли» [278, с. 163; см. также: 266, с. 347]. Военный трактат «Лю тао» («Шесть тактик»), относящийся, вероятно, к III–IV вв. [12, с. 25], подтверждает важное значение использования этого арбалета (кстати говоря, натягивавшегося воротом) в наступательных боевых порядках [125, цз. 37, с. 1–2]. Согласно комментарию, знак «цань» в названии арбалета — это то же, что «сань» («три»), т. е. арбалет «за один выстрел выпускал три стрелы» [29, т. 763, л. 36б]. Не исключено, что арбалет был станковым, перевозимым на специальной повозке.

В конце II в. н. э. ханьское правительство вынуждено было даже частично «засекретить» изготовление арбалетных механизмов, внесенных в реестр запрещенных изделий ремесленного производства [355, т. 4, ч. 2, с. 18].

Говоря о характере механизмов фа ши чэ, комментатор «Сань го чжи» Пэй Сун-чжи приводит выдержку из сочинения «Вэй ши чуньцю» («Летопись рода [правителей] Вэй»), где указано, что Цао Цао построил свои метательные орудия, обратив внимание на текст «Шицзина», в котором упомянуты камнеметы гуай [88, цз. 104, с. 925; 93, с. 69]. П. И. Кафаров, вероятно, основывался на том же мнении Пэй Сун-чжи, идентифицируя пи ли чэ с чжоускими камнеметами [169, т. 2, с. 449]. Ли Сянь, танский комментатор «Сань го чжи», отмечая, что «пи ли чэ ныне называется пао чэ» [61, цз. 6, с. 84], отождествляет, таким образом, камнемет фа ши чэ непосредственно с метательными машинами периода Тан. На этом основании Лу Мао-дэ делает, с нашей точки зрения, правильный вывод о преемственности основных конструктивных принципов чжоуских камнеметов и механизмов Цао Цао [327, с. 1491].

О нем см. в «Сань го чжи» [61, цз. 29, с. 344] эссе его друга философа и поэта Фу Сюаня, полный перевод этого эссе приводит Дж. Нидэм [355, т. 4, ч. 2, с. 39–42]. Заметим, что название местности Фуфэн, откуда был родом изобретатель, переводчик статьи Лу Мао-дэ на немецкий Ляо Бао-сань принял за имя человека и сообщает о двух изобретателях: Фу Фэне и Ма Цзюне [343, с. 27]. К. Хуури, ссылаясь на этот перевод, естественно, повторяет эту ошибку [337, с. 200].

В «Тай-пин юй лань» есть похожая версия этого эпизода, причем созданный Ма Цзюнем камнемет, как и натяжные механизмы, назван «ши чэ» [82, цз. 336, с. 1544].

С материалами о чжугэ ну (арбалете Чжугэ [Ляна]) мы встречаемся значительно позже. В первой половине XVII в. Фань Вэй-чэн в сочинении «Яньи чжи линь» («Лес историй, [написанных] в Яньи») описывает это оружие раннего периода Мин под названием лянь-цзы ну. Более подробное описание, а также схема устройства и назначения деталей арбалета помещены в военном трактате XVII в. «У бэй чжи» [278, с. 311–312] и затем повторены в энциклопедическом своде XVIII в. «Гу цзинь ту шу цзичэн» [29, т. 763, л. 38б], откуда рисунки заимствовали европейские исследователи (см., например [136, т. 2, с. 162; 312, с. 162]). По этим данным, арбалет Чжугэ Ляна представляет собой ручное оружие с магазином, последовательно подающим на ложе помещенные в магазине десять небольших стрел. По нашему мнению, в этом случае произошло перенесение древнего названия на более поздний и конструктивно иной вид оружия — явление, как увидим далее, часто встречающееся в китайской военной истории. Известный сунский ученый Ван Ин-линь в своем труде «Юй хай» («Море драгоценностей») свидетельствует об использовании арбалета Чжугэ Ляна в Западной Сычуани еще в период Тан [116, с. 198; 278, с. 215]. Отмеченные им величина и боевые возможности этого оружия не оставляют сомнений в том, что Чжугэ Лян изобрел аркбаллисту (подробнее об этом см. в гл. II настоящей работы).

Семантика этого знака не ясна. По мнению Э. Вернера, иероглиф означал «камень, летящий навстречу лошади» [401, с. 2], и, следовательно, можно предположить, что знак называет процесс камнеметания против кавалерийских отрядов. Едва ли, однако, в полевых сражениях камнеметы столь широко применялись в этот период (как, впрочем, и позднее). Возможно, имеется в виду полет камня со скоростью бегущей лошади.

Ван Лин, полагая, что под орудиями цюэ чэ следует понимать камнеметы, ничем, однако, не попытался обосновать свою точку зрения [399, с. 167]. Совершенно определенное указание на характер орудия цюэ чэ содержится в тексте того же отрывка из биографии Инь Яня, приведенного в энциклопедии «Тай-пин юй лань», где вместо знака «цюэ» стоит иероглиф «пао» [82, цз. 336, с. 1544].

Относительно сущности орудий пай чэ существует несколько точек зрения. Одна, высказываемая в основном китайскими авторами, основывается на том, что иероглиф «пай» имеет в данном случае значение «ударять, стрелять», в котором он фигурирует и в других текстах этого времени (см., например, [122, цз. 8, с. 48]). Более того, в иной версии биографии Хуан Фа-цюя, помещенной в «Нань ши» («История [династий] Юга»), вместо пай чэ употреблено обычное обозначение камнеметов пао чэ и далее сказано, что камнеметные снаряды (пао) в ходе стрельбы по Лияну перелетали через парапет крепостного вала [59, цз. 66, с. 469]. Вероятно, учитывая эти материалы, видный цинский историк Чжао И прямо писал о камнеметах (пао чэ), примененных Хуан Фа-цюем [277, с. 630], а известный ученый XIX в. Ли Цы-мин в записи о сражении 567 г. с участием Хуа Цзяо отмечал: «Что касается упомянутых здесь орудий пай, то ныне их называют пао, в то время все они метали каменные ядра» [28, с. 527]. Современные исследователи Лу Мао-дэ [237. с. 1491], К. Хуури [337, с. 200], Ван Лин [399, с. 167] и некоторые другие безоговорочно считают орудия пай чэ камнеметными машинами, и мы полностью присоединяемся к этому взгляду, достаточно обоснованному источниками, которым противоречит и другое объяснение термина «пай чз» — как «штурмовые повозки», — содержащиеся в китайском энциклопедическом словаре «Цы юань» («Происхождение слов») [267, с. 622], а также в «Большом китайско-японском словаре» Морохаси Тэцудзи [245, с. 4813].

Иного мнения придерживается Дж. Нидэм, полагающий, что Хуан Фа-цюй «изобрел новые типы катапульт и пай чэ, несомненно раннюю форму «абордажных крючьев»» [355, т. 4, ч. 2, с. 417, 420]. В другом месте он называет орудия пай чэ «ударными шестами», «пробойными крюками» [355, т. 4, ч. 3, с. 691–692], имея в виду корабельные орудия ближнего боя пай гань [64, цз. 48, с. 401].

Как мы полагаем, Дж. Нидэм ошибается дважды. Во-первых, в обеих версиях биографии Хуан Фа-цюя нигде не говорится о том, что он изобрел и «новые типы катапульт», и пай чэ, — речь идет об одном виде оружия, именно пай чэ, которое, как ясно из текста «Нань ши», является камнеметным механизмом отнюдь не нового, а, судя по употребленному в этом тексте термину «пао чэ», традиционного для Китая типа рычажной блиды. Во-вторых, Дж. Нидэм неправомерно отождествляет орудие пай чэ с орудием пай гань. Он ссылается на эпизод, происшедший в 584 г., когда Ян Су, флотоводец династии Суй, применил в военных действиях построенные им у-я цзянь (пятизнаменные боевые суда), разновидность так называемых башенных (лоу чуань). Эти суда с пятиярусной башенной надстройкой были вооружены «ударными шестами» (пай гань). Укрепленные на столбах с шарниром наверху, шесты имели на концах ударные средства (большие камни, металлические наконечники, крюки и т. п.). Подойдя на близкое расстояние к судам противника, поднимая и с силой опуская эти орудия, ударными шестами пробивали и ломали надстройки или зацепляли вражеские суда, удерживая их на дистанции прямого выстрела и препятствуя абордажу [355, т. 4, ч. 3. с. 691–692]. Таким образом, орудия пай гань существенно отличались от метательных орудий пай чэ, о чем свидетельствуют и вторые знаки этих терминов: «чэ» указывает на механизм, машину, т. е. камнемет, а «гань» означает «шест» и употреблен для обозначения ударных шестов. Такие ударные шесты под тем же названием пай гань употреблялись и позднее, например на педально-колесных судах, которыми пользовались участники восстания 1130–1135 гг. под руководством Ян Яо. Макеты этих судов, вооруженных пай гань, нам довелось видеть в 1965 г. в экспозиции Пекинского исторического музея.

Следовательно, орудия пай чэ и пай гань — это не одно и то же; похожие внешне, они отличались по принципу действия. Первые были камнеметнымп механизмами, стреляющими на расстоянии, вторые — лишь орудиями ударного действия, употребляемыми в ближнем бою.

Ван Лин [399, с. 167] ссылается на еще один пример применения камнеметного оружия лэй ши, почерпнутый из биографии Ван Сэн-бяня в «Лян ту» («Истории династии Лян»). Однако характер изложенных здесь событий приводит к мнению о том, что в данном случае речь идет лишь о больших камнях, вручную сбрасывавшихся со стены на противника, штурмовавшего крепость [50, цз. 45, с. 216–217].

По данным Лу Да-цзе [236, с. 35–37], период Тан по числу произведений, посвященных чисто военным вопросам (68 книг), занимает четвертое место после Мин, Сун и Цин.

Нельзя согласиться с К. Хуури в том, что варианты этого знака 軳 пао и 石豹 пао употреблялись наряду с основным [337, с. 199]: в просмотренных нами многочисленных источниках вариантные знаки не встречаются совершенно. Лишено оснований и мнение Г. Шлегеля, полагавшего, что иероглиф 拋 пао был заменен иероглифами 礮 пао и 砲 пао, едва только метаемые камни были помещены в трубу, т. е. в ствол огнестрельного оружия [383, с. 5].

Юнь букв.: «облачный, в применении к осадным машинам означало «высокий», достаточный по высоте для того, «чтобы достичь края крепостной стены (например: юнь ти «осадная лестница», юнь цяо «Осадный мост» и т. п.). Иероглиф «гуай» — заимствованное из древних текстов обозначение камнемета; в тексте сказано, что он метал камни посредством упругого шеста цзи. Ван-Лин, видимо по ошибке присоединив к названию камнемета последний иероглиф в имени Тянь Мао-гуан, сообщает об орудии гуан юнь гуай [399, с. 167].

Дж. Нидэм ошибочно полагает, что впервые это описание дал Ли Цюань в трактате «Тайбо инь цзин», и, таким образом, относит его к VIII в. Переводы описания, данные Дж. Нидэмом [355, т. 4, ч. 3, с. 685], а до него — Ф. Краузе [340, с. 69–70], к сожалению, страдают неточностями.

Частокол или закрытие в виде сплошного забора из бревен и досок, применялись в оборонительных сооружениях (на крепостной стене, башнях и т п.) для защиты обороняющихся главным образом от метательных снарядов.

В тексте — те чжи, то же, что цзинь чжи «расплавленный металл» (см. примеч. 57 к гл. III настоящей работы). Дж. Нидэм справедливо считает, что здесь имеется в виду стрельба из камнеметов снарядами с расплавленным металлом.

Вследствие того что высокая надстройка «парусила» и затрудняла управление судном.

Лу Мао-дэ пишет, что Ли Гуан-би соорудил также да пао — другое камнеметное орудие [237, с. 1492], однако в тексте биографии Ли Гуан-би упоминаний об этом нет. Заметим, что К. Хуури, следуя немецкому переводу статьи Лу Мао-дэ, называет лэй ши чэ «камнеметной повозкой дробящего действия» («zerschmetternde Schleudersteinwagen»), исходя из основного значения иероглифа «лэй» «растирать, толочь» [337, с. 199]. По нашему мнению, в данном случае следует принять иное значение этого иероглифа — «бить, ударять» (аналогично взятому для иероглифа «пай»), поскольку, судя по тексту источника, каким-либо особым, дробящим, действием снаряды камнеметов лэй ши чэ не обладали.

Танский автор Чжан Юнь в хронике «Сян-тун цзевэй лу» («Записки о снятии осады в годы Сян-тун»), относящейся к этому периоду, рассказывает о том, как знаменосец южных мань был «проткнут насквозь» большой стрелой крепостного арбалета, который образно назван «арбалет, водворяющий покой [у пограничных] укреплений» (цзин сай ну) [278, с. 214–215].

Дж. Нидэм совершенно прав, когда, упоминая об этом эпизоде, говорит, что здесь имеется в виду «артиллерийское подразделение», поскольку определение шэнь «сверхъестественный» применялось к мощным аркбаллистам (ср., например, с определением аркбаллисты Чжугэ Ляна) до того, как в XIV–XVII вв. оно стало обычным для обозначения огнестрельного оружия [355, т. 4, ч. 3, с. 203].

Приведем несколько примеров. В апреле 954 г., сражаясь с войсками Северной Хань, Го Вэй, основатель династии Поздняя Чжоу, видя, что силы его отрядов иссякают, сам встал во главе их и «с риском для жизни [бросился под] стрелы и камни» [96, цз. 291, с. 3554]. Несколько раз (под 955 и 959 гг.) подобные выражения употреблены в отношении его преемника Чай Жуна: когда он осаждал города противника, «стрелы и камни падали [вокруг] него, сподвижники [императора] были в страхе, а он даже не двигался с места» [96, цз. 292, с. 3565, цз. 294, с. 3590, 3591]. К 947 г. относится запись о беседе с киданьским императором Дэ-гуаном его приближенного и полководца китайца Чжао Янь-шоу, который увещевал своего правителя: «Император лично, не щадя жизни, [бросается под] стрелы и камни, чтобы завоевать государство Цзинь. Зачем он желает делать это сам? Разве не лучше послать других?» [96, цз. 286, с. 3490]. Подобные выражения становятся широко распространенными при описании подвигов государей и их военачальников в XI–XIII вв. (см., например [130, цз. 150, с. 1077, цз. 151, с. 1085]), и далее специально отмечать их мы не будем.

Подробнее о самом восстании и, в частности, об осаде Цзычжоу см. в работе Г. Я. Смолина [194, с. 240–280].

Значительно позже указом императора от 20 мая 1077 г. была репрессирована семья Нун Си, чиновника из округа Юнчжоу. В указе отмечено, что Нун Си, обладавший несомненными военными способностями, часто бунтовал против властей, нападал на окружной центр и бил по его стенам из камнеметного оружия пао [37, цз. 281, л 13б]. Возможно, речь идет об одном из отголосков восстания 1045–1055 гг. под руководством Нун Чжигао [194, с. 340].

Употребленный в «Нихон секи» иероглиф Мацуи Хитоси безоговорочно отождествляет с иероглифом 拋. При этом он опирается на комментарий на полях исторического сочинения «Кокуси дайкэйхон» («Хроника истории Японии») и подкрепляет его данными из «Суй шу» («Истории династии Суй»), где упомянуто, что во время похода императора Ян Гуана в Корею китайцы широко использовали различные военные машины. О заимствовании тогда же японцами через посредство Кореи китайского метательного оружия сообщает и другой японский источник — «Нихон ки» («Записки о Японии») [142, с. 146]. Аркбаллисты уже в это время были представлены многолучными конструкциями, поскольку к 700 г. относится сообщение о выделении в японской армии отряда в 50 человек и вооружении его трехлучными станковыми арбалетами, каждый из которых обслуживали два воина [337, с. 198].

Об этом см. также у Н. Я. Бичурина и Е. И. Кычанова [163, т. 2, с. 118; 174, с. 118]. Не является ли это транскрипцией тангутских терминов, соответствовавших китайскому слову «камнеметчики» (пао шоу)?

О них см. в гл. VI настоящей книги.

Некоторые данные о нем будут рассмотрены в следующей главе.

Мнение об этом неоднократно высказывалось в работах западноевропейских авторов. Его резюмировал К. Хуури, полагавший, в частности, что станковые арбалеты попали в исламские области Среднего и Ближнего Востока непосредственно после походов монгольской армии [337, с. 127, 198], а в Европу — возможно, через посредство древней Руси [337, с. 51]. Дж. Нидэм также убежден, что как арбалеты и аркбаллисты, так и камнеметы в разное время были ввезены в Европу из Китая [355, т. 4, ч. 2, с. 224].

Полнее всего эти материалы собраны в работах К. Хуури [337, с. 199–202], А. Н. Кирпичникова [172, с. 16–17], К. Ханы [328, с. 86–90], Г. Франке [313, с. 162–169]. Наиболее общие сведения о конструкции и тактико-технических данных китайских камнеметов приведены также в нашей статье, изданной в 1971 г. [392].

Г. Франке тоже делит камнеметы на подвижные и неподвижные, причем к подвижным он относит орудия, метательный механизм которых монтировался на вертикальной опоре и мог вращаться в горизонтальной плоскости, — вихревые камнеметы (сюань фэн пао) [313, с. 168]. Принцип выделения таких орудий в группу подвижных, с нашей точки зрения, не оправдан.

Метод группировки для целей описания устройства камнеметов явился весьма полезным. Материалы «У цзин цзунъяо», содержащие сведения о конструкции камнеметов, представляют собой единообразное перечисление цифровых данных о размерах деталей блид, и приводить здесь полный перевод текстов с этими сведениями относительно каждого орудия в отдельности было бы нецелесообразным. Выделение в группы помогло, во-первых, сосредоточить внимание на характерных особенностях конструкции и объяснить не отраженное в тексте источника назначение и расположение деталей станковых устройств. Во-вторых, сведение всех данных «У цзин цзунъяо» о камнеметных машинах в специальные таблицы (Приложение) оказалось очень полезным: отражая в определенном порядке размеры деталей сунских блид, таблица 1 дала возможность разобраться в некоторых принципиальных моментах устройства узлов и деталей камнеметов. Помещение данных в определенные графы таблицы позволило также найти четкую зависимость между размерами деталей прежде всего внутри третьей группы орудий, и на этом основании стало возможным исправить в ряде случаев явно ошибочные числовые выражения величины деталей, имеющиеся в дошедшем до нас тексте «У цзин цзунъяо». Примеры таких исправлений и их аргументацию мы приведем далее в ходе описания устройства блид и неоднократно будем пользоваться таблицей при изложении вопросов, касающихся как конструкции, так и тактико-технической характеристики камнеметов.

Таблицы, включающие данные лишь о количестве орудийной прислуги, дальности метания и весе снарядов китайских камнеметов, приводятся в работах К. Хуури [337, с. 200] и Фэн Цзя-шэна [258, с. 43], причем сведения, которые приводит китайский ученый, содержат его невольные ошибки (см.) примеч. 73 к настоящей главе). Аналогичную таблицу, расширенную за счет данных и размерах некоторых деталей орудий, находим также в книге К. Ханы [328, с. 88].

См. [42, цз. 4, с. 79; 31, цз. 160, с. 845; 82, цз. 337, с. 1553; 78, с. 51;:29, т. 764, л. 21аб]. Незначительные изменения в тексте, выразившиеся в замене древних написаний знаков более употребительными, не сказываются на его содержании. В источниках Х — XI вв. в описание внесены некоторые уточнения, помогающие полнее уяснить устройство вихревой машины.

Тяжелые подвижные осадные машины иногда ставились на двойные колеса для уменьшения давления на грунт.

Т. е. опорного столба и метательного шеста вместе. Метательный шест камнемета в других отрывках из текста Ли Цзина также обозначался термином «гань»; здесь, в восстановленном тексте «Законов войны», отдельного упоминания о нем нет.

Пояснение, касающееся метательного шеста, содержится во всех других, более поздних текстах этого описания (см. примеч. 4 к настоящей главе).

Так, Ли Цзин говорит о нижней опорной конструкции (би), укреплявшей внизу на раме опорный столб, которая не упомянута в сунском описании, но зато показана на рисунке. В свою очередь, в сунском тексте есть указание на насаженную вверху опорного столба деревянную раму с переплетами (ло куан му), представлявшую собой вращающееся в горизонтальной плоскости устройство для крепления к нему метательного шеста — вертлюг. В том тексте описания Ли Цзина, который приводит Ван Цзун-и, об этой раме ничего не сказано, но, возможно, в оригинале текста «Законов войны» упоминание о ней было, и Ван Цзун-и в комментарии к восстановленному им тексту Ли Цзина говорит о такой раме, ссылаясь на трактат «У бэй чжи» [41, цз. 3, с. 39]. Что касается обозначения в тексте «У цзин цзунъяо» метательного рычага иероглифом «шао», а не иероглифом «гань», то это сделано согласно единой терминологии, принятой для наименования деталей блид во всех их описаниях периода Сун.

100

Вероятно, подобными вихревыми блидами были упоминаемые у того же Ли Цзина малые поворотные камнеметы (чжуань гуань сяо пао). Во время крепостной обороны они (в числе других метательных орудий) находились в распоряжении вспомогательных отрядов и в нужный момент переправлялись на опасный участок сражения [41, цз. 3, с. 47; 31, цз. 152, с. 800; 78, с. 48].

101

Изображение неподвижной вихревой блиды было уже помещено в работах К. Хуури [337, табл. 14], Фэн Цзя-шэна [258, табл. 7], А. Н. Кирпичникова [172, с. 36] и некоторых других.

102

К. Хана приводит величину «высоты лафета» в 2 чжана 7 чи [328, с. 88], что является ошибкой.

103

Рисунок воспроизведен в книге Г. Юла [136, т. 2, с. 162].

104

Источники сохранили множество данных об использовании этого вида орудий в боевых действиях. К 1004 г., например, относится литературный памфлет, герой которого Чжан Цунь умел вести стрельбу из вихревого камнемета [399, с. 167]. О наличии подобных орудий в чжурчжэньских войсках, осаждавших в 1126 г. сунскую столицу Кайфэн, свидетельствует Ши Мао-лян [79, цз. 68, л. 5а], 18 декабря они участвовали в атаке городских стен [79. цз. 66, л. 4а; 23, цз. 13, с. 257–258; 70, цз. 23, с. 176]. Активную роль такие орудия сыграли в обороне Сянъяна [107, с. 28] и Дэаня [22, л. 76, 8а, 24а; 223, с. 21] от чжурчжэней в 1206–1207 гг., в 1221 г. Цичжоу [110, с. 2].

105

Название «тяньцзи пао» китайцы впоследствии перенесли на огнестрельные орудия в виде короткоствольных мортир на лафете, имевшем такую же форму призмы.

106

Камнеметы второй группы также неоднократно упоминаются в источниках; они применялись, например, во время тангуто-китайской войны 1092 г. [37, цз. 479, л. 8а], при обороне Хуайчжоу и Кайфэна в 1126 г. [79, цз. 61, л. 116, цз. 68, л. 5а], Дэаня в 1206–1207 гг. [22, л. 8а].

107

Т. е. два длинных спереди (по направлению метания) и два, более коротких, сзади.

108

Обращаясь к описанию блиды ху дунь пао по трактату «У цзин цзунъ-яо», нужно иметь в виду, что в нем также содержатся данные о таких деталях, которые конструктивно свойственны не этому виду орудий, а орудиям третьей группы, точнее — первой из двух блид дань шао пао, описанных в трактате (см. примеч. 22 к настоящей главе). Таковы, например, сведения с «покрывающих брусьях» блиды ху дунь пао, в действительности отсутствовавших у орудий второй группы. В свою очередь, в описании первой блиды дань шао пао из третьей группы упомянуты вырезы в выступающих концах перед них опор, указана неодинаковая длина передних и задних опорных столбов, что характерно только для орудий второй группы. Такое смешение данных в обоих описаниях можно объяснить лишь ошибками переписчиков или резчиков печатных досок, появившимися в тексте в процессе неоднократных переизданий трактата. Не имея возможности полностью восстановить первоначальный текст, касающийся описания первой блиды дань шао пао из третьей группы и описания блиды ху дунь пао из второй группы, мы при изложении сведений об устройстве станины орудия ху дунь пао будем исходить из тех данных описания деталей станины, принадлежность которых именно к этой блиде не вызывает сомнений. Большим подспорьем в этом являются рисунки машин второй группы, показывающие расположение тех или иных частей опоры камнеметного орудия.

Вероятно, по той причине, что в трактате перечень деталей блиды ху дунь пао помещен последним в ряду других описаний, он не содержит некоторых уточнений размеров, которые имеют перечни деталей других орудий (например, указания на величину сечения опорных столбов станины), но эти размеры вполне можно отнести и к соответствующим деталям ху дунь пао.

109

Отмеченная в предыдущем примечании путаница, очевидно, смутила К. Хану, которая в своей книге вообще опустила сведения о «высоте лафета» и длине метательного рычага у орудия ху дунь пао. Тем не менее она заявляет, что «это катапульта с особенно низким лафетом и коротким рычагом» [328, с. 88]. Такое утверждение совершенно не согласуется с данными описания «У цзин цзунъяо».

110

Наличие этих перекладин, упоминающихся в тексте описания (хотя на рисунках блид данной группы они не показаны), надо признать несомненным ввиду тех больших нагрузок на изгиб, которые при натяжении метательного рычага испытывали длинные передние опорные столбы, явно нуждавшиеся в дополнительных креплениях.

111

Перекладины на сторонах станины по направлению метания. Возможно, под «веером» подразумевали ту фигуру вращения, которую описывал при метании пращный конец метательного рычага.

112

На рисунках показаны только передняя нижняя или передняя верхняя веерные перекладины, однако мы считаем, что потребности большей жесткости конструкции станин делали необходимым наличие и нижней веерной перекладины сзади (как на то указывает описание в «У цзин цзунъяо» и еще четче — описание цзянцзюнь пао в трактате «Ху цянь цзин»): в таком случае можно было обойтись без верхней веерной перекладины сзади.

113

В «У цзин цзунъяо» описаны два вида этих орудий [87, цз. 12, л. 36 — 38а], и далее мы будем обозначать их под № 1 и 2, по порядку изложения сведений о них в трактате. Об использовании камнеметов дань шао пао сообщает в своих сочинениях Чэнь Гуй [121, цз. 1, с. З], эти камнеметы состояли на вооружении армии и в период Юань [129, с. 6; 74, цз. 41, л. 31б].

114

Такое название дано в «У цзин цзунъяо» [87, цз. 12, л. 38б — 39аб]. Ши Мао-лян, говоря о двухшестовых камнеметах чжурчжэньских войск, называет их лян шао пао [79, цз. 68, л. 5а].

115

Сообщений об употреблении в боевых действиях трехшестовых орудий много [79, цз. 68, л. 5а, цз. 147, л. 5а; 121, цз. 4, л. 32аб; 129, с. 6; 130, цз. 210, с. 1424; 74, цз. 41, л. 33б, 61б]. Заметим, что А. Масперо, совершенно не поняв значения термина «сань шао пао», перевел его как «трехэтажный барак» [348, с. 177]. Эта ошибка была подмечена П. Мю [353, с. 339].

116

Пятишестовые камнеметы были в числе наиболее употребительных орудий китайской доогнестрельной артиллерии [87, цз. 12, л. 40аб — 41а; 79, цз. 68, л. 5а, цз. 147, л. 5а; 110, с. 2; 74, цз. 41, л. 61б].

117

Эти тяжелые камнеметы чаще всего применялись для обстрела оборонительных сооружений противника [87, цз. 12, л. 416 — 42аб; 121, цз. 1, с. 4; 79, цз. 68, л. 3а, 5а; 74, цз. 41, л. 61б; 106, с. 45; 103, цз. 2, л. 8б; 22. цз. 1, л. 7б — 8аб].

118

Так же, как семишестовые камнеметы, играли большую роль в уничтожении объектов крепостной обороны [79, цз. 61, л. 116 — 12а, цз. 68, л. 5а; 103, цз. 2, л. 8б; 107, л. 12б — 13а, 28а; 74, цз. 41, л. 61б; 22, цз. 11, л. 7б — 8а, 9б]. К. Хана ошибается, сообщая, что в «У цзин цзунъяо» и «Шоу чэн лу» содержатся описания этих орудий [328, с. 88]: в обоих источниках девятишестовые камнеметы даже не упомянуты.

119

Вот лишь некоторые примеры таких исправлений. Рассмотрим размеры деталей станин второй пары орудий — пятишестового (у шао пао) и семишестового (ци шао пао). Как видно из таблицы 1, у станин этих блид величина веерных и связывающих перекладин соответственно одинакова. Значит, должны быть одинаковы и все размеры опорных столбов, в противном случае сборка станины оказалась бы невозможной. Следовательно, длина опорных столбов блиды у шао пао должна быть не 1 чжан 2 цуня (3,16 м), как сказано в тексте трактата, а такой же, как и у блиды ци шао пао, т. е. 2 чжана 1 чи (6,51 м), поскольку у предыдущей блиды шуан шао пао, имеющей меньшие размеры, длина опорного столба равна 2 чжанам (6,2 м). У блид первой пары дань шао пао № 2 и шуан шао пао величины верхних веерных и нижних связывающих перекладин одинаковы. Очевидно, должны иметь одинаковые размеры соответственно нижние веерные и верхние связывающие перекладины, как и одноименные перекладины в станинах второй пары блид. По аналогии с предыдущим примером исправляем длину опорных столбов у блиды дань шао пао № 2 на 2 чжана (6,2 м), поскольку они не могли быть меньших размеров, чем опорные столбы блиды дань шао пао № 1 (не говоря уже о том, что показанная в трактате длина опорных столбов блиды дань шао пао № 2 меньше, чем длина перекладин станины, чего, конечно, быть не могло).

Точную форму фигуры, которую образуют опорные столбы и перекладины каждой стороны станины, можно определить, исходя из величины так называемого угла наклона (ян се), приведенной в тексте трактата для опорных столбов обеих пар блид. Отражающая ее цифра показывает величину проекции наклонного опорного столба, которая должна была равняться примерно 3 цуням (0,09 м) на каждый 10 цуней (0,31 м) длины опоры, т. е. 3/10. Следовательно, опорные столбы с каждой стороны станины имели одинаковый угол наклона к основанию. Это подтверждает и другая величина, приведенная в тексте описания, — «остаток под углом наклона» (ян се люй). Величина эта представляла собой сумму двух проекций наклонных опорных столбов на соединяющую их перекладину. Поскольку угол наклона был одинаковым, величина ян се люй тоже должна была быть одинаковой для соответствующих перекладин (сравним, например, величины ян се люй для перекладин второй пары блид). Расчеты показывают, что в результате вычитания величины ян се люй из величины, отражающей длину каждой перекладины, во всех случаях должно получиться 4 чи (1,24 м), т. е. расстояние между проекциями наклонных столбов. Исходя из этого, можно откорректировать соответствующие величины, приведенные для некоторых перекладин. Так, верхние веерные и связывающие перекладины у блид первой пары должны были иметь в длину 1 чжан 5 цуней (3,26 м), а не 1 чжан (3,1 м), как сказано в тексте описания; остаток под углом наклона для нижних связывающих перекладин у блиды шуан шао пао должен составлять 1 чжан 2 чи (3,72 м), а не 5 чи (1,55 м) и т. д.

Выяснение сущности термина «ян се люй» является еще одним подтверждением того, что отмеченные в тексте трактата аналогичные величины «остатка под углом наклона» для перекладин камнеметов второй группы лишены всякого смысла и являются следствием смешения в текстах данных для орудий ху дунь пао и дань шао пао № 1 (см. табл. 1, с. 360, 365).

Величина угла наклона (ян се), видимо, была больше принципиальной, чем точной, поскольку при сооружении или сборке станин в условиях боевой обстановки соблюдать ее с абсолютной точностью было, конечно, затруднительно. Ориентируясь на приведенное соотношение 3/10, мы можем принять угол наклона столбов к основанию каждой стороны станины равным приблизительно 72°.

Рис. 60. Деталировка опорного устройства камнеметов третьей группы (орудия первой пары). Слева — стороны по направлению метания, справа — боковые стороны. Масштаб 1:31. Размеры в мм: а — верхняя «веерная» перекладина (шан шань гуан); б 一 покрывающие брусья (янь тоу му); в — верхняя «связывающая» перекладина (шан хуэй гуан); г — нижняя «связывающая» перекладина (ся хуэй гуан); д — опорные столбы (цзяо чжу); е — нижняя веерная» перекладина (ся шань гуан); α — угол наклона (ян се)

— отрезки перекладин, «остающиеся под углом наклона» (ян се люй)

Не ограничиваясь логическими выводами и методом аналогии, мы проверили наши заключения, попытавшись вычертить масштабную схему устройства станин по сторонам на примере блид первой пары. При построении мы исходили из расстояний между веерными перекладинами и покрывающим брусом, указанных для блиды дань шао пао № 2 (приведенные выше примеры показывают, что они должны совпадать у блид одной пары), и из предположения о том, что перекладины в сечении имеют такой же квадрат со стороной 1 чи 2 цуня (0,37 м), как и опорные столбы. Схемы и последующее моделирование станин в 1/31 натуральной величины (рис. 60) подтвердили правильность наших предположений и внесенных в текст источника коррективов. Благодаря этому стало возможным исправить величину расстояния между веерными перекладинами и покрывающими брусьями у других блид.

120

Так называемая высота лафета многошестовых камнеметов, по таблице К. Ханы [328, с. 88], в действительности не является ею, поскольку приводится длина опорных столбов-брусьев станины, располагавшихся наклонно к грунту. Заметим, кстати, что таблица К. Ханы поражает разнобоем метрических эквивалентов китайским мерам.

121

Размер сечения у покрывающих брусьев в 9 цуней (0,28 м) и тем более в 7 цуней (0,22 м) у блид первой пары вызывает сомнение. Мы полагаем, что наиболее реальный его размер — 1 чи (0,31 м).

122

Толщину упоров в 3 фэня (0,009 м) следует признать нереальной, скорее всего она равнялась 3 цуням (0,09 м).

123

В тексте описания упомянута деталь «э сян» («гусиная шея»), назначение которой остается для нас неясным. В определении ее роли не помогают и рисунки блид. Однако размеры «гусиной шеи» таковы, что она вряд ли могла служить соединительной муфтой.

124

Назначение отверстий у осей первой пары блид непонятно, но ввиду слишком малого диаметра — 1 цунь (0,03 м) — они едва ли могли иметь отношение к креплению метательного рычага на оси.

125

Дуб (Quercus sinensis) и черная береза (Pterocarpus santalinus) отличаются большой прочностью и эластичностью своих волокон.

126

Данные об этих шестах, приводимые в «У цзин цзунъяо», требуют предварительной корректировки. Обратимся вновь к нашей таблице (см. табл. 1 в Приложении). Мы уже знаем, что размеры соответствующих деталей у парных блид должны быть равны. Следовательно, каркасный шест блиды дань шао пао № 2 не мог быть в десять раз короче такого же шеста у парной ей бллиды шуан шао пао. Поскольку у блид второй пары одинаково длинным гибким шестам соответствуют несколько меньшие по длине, но также равновеликие каркасные шесты, у первой пары блид они тоже должны быть одинаковой длины, а именно 2 чжана 4 чи (7,44 м), т. е. как и в других рычагах, на 2 чи (0,62 м) короче гибких шестов. Далее, для всех остальных каркасных шестов, представлявших собой, как и гибкие шесты, стержень в виде тонкого усеченного конуса, отмечены большой и малый диаметры; для шеста блиды дань шао пао № 1 они равны 4 и 2 цуням (0,12 и 0,06 м). Для диаметра блид первой пары текст «У цзин цзунъяо» приводит только одну величину: 6 цуней. Очевидно, здесь ошибка: большой и малый диаметры каркасных шестов первой пары орудий тоже должны равняться 4 цуням (0,12 м) и 2 цуням (0,06 м).

127

Тяговое усилие человека обычно принимают равным 20–25 кг. Для веревки такого диаметра разрывная нагрузка не менее 250 кг.

128

В «Шоу чэн лу» они названы пао жэнь [121, цз. 4, с. 34]. Ли Ган в своем сочинении «Цзин-кан чуань синь лу» объясняет их как юань пао «натягивающие камнемет» [36, цз. 2, с. 13].

129

Ши Мао-лян, подтверждая эти данные трактата «У цзин цзунъяо», пишет: «По правилам камнемет ци шао пао натягивают 250 человек» [79, цз. 68, л. 5а].

130

По мнению Э. Вернера, пращная тяга, которую он называет веревкой, прикреплялась ремнями к колышкам на некотором расстоянии от машины [401, с. 28]. Остается, однако, неясным, как в таком случае происходило метание. Не объясняет Э. Вернер и механизма действия пращи.

131

В европейской литературе рисунок ее впервые приведен в книге Э. Вернера [401, с. 17].

132

Камнеметные орудия использовались, в частности, маньчжурами в период завоевания ими Северного Китая, пока они еще не овладели искусством применения китайского огнестрельного оружия. Этими сведениями мы обязаны М. П. Волковой.

133

Здесь, видимо, ошибка: раньше речь шла об одном человеке.

134

Горечавка (Coptis japonica) в тексте Ли Цюаня заменена самшитом (Buxus sempervirens). Кудрания (Cudrania triloba) — разновидность тутового дерева.

135

Щитовые башни (лу лоу) — деревянные надстройки на крепостной стене, укрытия без крыши, большей частью прямоугольной формы, составленные из соединенных между собой деревянных щитов с бойницами для стрельбы. Появление их относится еще ко времени Чжоу, использование неоднократно вписано в различных исторических источниках.

136

В другом месте трактата «Тайбо инь цзин», стремясь подчеркнуть, что речь идет именно о станковом арбалете, натягиваемом с помощью ворота (цзяо чэ), Ли Цюань называет эту аркбаллисту «арбалет с воротом» (цзяо чэ ну) [41, цз. 6, с. 147].

137

Кроме Дж. Нидэма [355, т. 4, ч. 2, с. 38] такое же мнение высказывает Г. Франке [313, с. 166].

138

Описание и изображение подобной установки «счетверенных» ручных арбалетов (шуан фэй ну), относящейся, вероятно, к периоду Мин, помещено в «У бэй чжи» [см, 29, т. 763, л. 39а].

139

Изображение двухлучного станкового арбалета см. также в работе Чжоу Вэя [278, табл. 68-1; 136, т. 2, с. 162].

140

Описание и рисунок этой аркбаллисты приведены в ряде работ [278, табл. 68-2; 313, с. 162; 310, с, 107; 328, с. 228; 330, с. 25].

141

Название му ну сохраняется для небольшого ручного арбалета [87, цз. 13, л. 8б — 9а; 79, цз. 68, л. 66; 278, с. 236].

142

Изображение сань гун доу-цзы ну — трехлучного «ковшового арбалета» (рис. 36) — дает иной способ крепления арбалетного ложа к станине. Спереди ложе устанавливалось на толстом и коротком вертикальном столбе или брусе, укрепленном посередине передней перекладины станины. Это наводит на мысль о том, что столб, по-видимому, мог поворачивать арбалетное ложе на несколько градусов в горизонтальной плоскости. В таком случае жесткое прикрепление ложа сзади, показанное на этих рисунках, было невозможно. Но даже если допустить такой способ соединения арбалета со станиной, то пришлось бы признать, что он исключал вертикальную наводку, а это противоречит данным описания аркбаллист в «У цзин цзунъяо». Горизонтальная наводка могла осуществляться только перемещением самой станины, как у тяжелых камнеметов.

143

В этой связи остается неясной специфика арбалета ручной стрельбы (шоушэ ну). Судя по изображению в «У цзин цзунъяо», он ничем не отличался от остальных двух- и трехлучных машин и натягивался тем же воротом. Можно предположить наличие в нем каких-то конструктивных особенностей, увеличивавших роль ручного труда при натяжении и выстреле, и, вероятнее всего, требовавших значительно меньшей силы натяжения луков. Так, в описании «У цзин цзунъяо» отмечено, что для арбалета ручной стрельбы нужно минимальное количество людей и что натяжение и ручной спуск этого вида двухлучных аркбаллист осуществляются одним человеком. Очевидно, это было в самом деле небольшое по своим размерам и силе натяжения орудие, стрелявшее, как сказано, на 120 бу (185 м). В то же время трехлучный вариант арбалета ручной стрельбы (рис. 35) обслуживали 20 человек, и трудно поверить, что в этой аркбаллисте, стрелявшей на 250 бу (384 м), спуск тетивы производился вручную. Кстати сказать, колотушка для удара по спусковому крючку изображена на рисунке арбалета ручной стрельбы как обязательная принадлежность орудия [87, цз. 13, л. 12а].

144

В двухлучных стрелометах меньшей мощности расчет был не менее 5 человек. Скорее всего при переписке иероглиф «десять» заменен на похожий знак «семь».

145

В хронике Ли Дао «Сюй Цзы чжи тун цзянь чанбянь» мы встречаем единственное упоминание о весе аркбаллистических установок: трехлучный станковый арбалет (ба ню ну) в сборе весил более 1000 цзиней (около 600 кг).

146

Ср. с названием цзю ню пао для мощных камнеметных машин.

147

Территория областей Янь и Юнь (пров. Хэбэй и север пров. Шаньси), переданная в 936 г. киданям их ставленником Ши Цзин-таном, первым правителем недолговечного китайского государства Поздней Цзинь.

148

Проблема использования боевых колесниц неоднократно обсуждалась в период династии Сун, например, У Шу — в 1001 г., Го Гу — в 1055 г., Шэнь Ко и Чжан Дунем — в 1075 г. [127, т. 2, с. 960–978], Ли Фу — в конце XI в., Чэнь Цзин-цзэном — в середине XII в. Вместе с тем многие сунские военачальники по своей инициативе изготовляли и применяли в боевых действиях против киданей и чжурчжэней различные военные колесницы и повозки (Ли Дэ-лун в 1004 г., Лю Хао в 1126 г., Цзун Цзэ и Ли Гаи в 1127 г., Вэй Шэн в 1163 г., Чжоу Ху в 1207 г. и т. д. [29, т. 749, л. 31б — 32а]). Краткий очерк применения боевых колесниц в 1133–1208 гг. приводит Ли Синь-чуань [40, цз. 18, с. 286–287].

149

Полное название этого арбалета — ду юань чунчжэнь уди люсин ну «разбивающий боевые порядки, ни с чем не сравнимый многозарядный арбалет [на повозке] с одним колесом».

150

В том, что это был станковый арбалет, убеждает сообщение об императорском указе 1084 г., согласно которому в пограничные с тангутами области передавались в собранном виде «арбалеты [на повозке] с одним колесом» и отдельно тысяча станков (чуан) для этого оружия, покрытых черным лаком [37, цз. 343, л. 13а]. Иероглиф «юань» вообще означает «оглобля», и названия аркбаллисты можно было бы перевести как «арбалет [на повозке] с одной оглоблей», т. е. с дышлом для пароконной упряжки. Однако такое орудие было бы весьма громоздким и потребовало большого количества лошадей, всегда дефицитных в китайской армии, не говоря уже о том, что это создавало бы неудобства и в ходе тактического применения нового оружия. Между тем источники, даже не намекая на использование в данном случае лошадей, отмечают изготовление этих аркбаллист десятками тысяч. Все это свидетельствует в пользу нашего понимания аркбаллист ду юань ну как станковых арбалетов, установленных на повозке в виде тачки с одним большим колесом под кузовом (ду юань чэ) и двумя оглоблями сзади. Изобретение этих повозок, до сих пор распространенных в северных провинциях Китая, приписывается Чжугэ Ляну [116, с. 198–199], их описывает и изображает также Сун Ин-син [66, цз. 2, с. 177, 184–185]. Сводка сведений о них дана в труде Дж. Нидэма [355, т. 4, ч. 2, с. 258–275], который приводит и примечательное свидетельство о военных одноколесных повозках сунских войск [355, т. 4, ч. 2, с. 272], относящееся по крайней мере к 1175 г.

151

Очевидно, необходимость в создании подобного оружия назрела, ибо буквально через месяц, в мае 1049 г., другим изобретателем, Сун Шоу-синем, который управлял округом Личжоу, также был преподнесен императору арбалет чунчжэнь уди люсин ну («разбивающий боевые порядки, ни с чем не сравнимый многозарядный арбалет») [70, цз. 197, с. 1495; 68, т. 185, с. 7243; 278, с. 236]. Возможно, он оказался не столь эффективным и удобным в обращении, как оружие Го Цзы, и дальнейшая судьба этого изобретения неизвестна. Сун Шоу-синь представил также другой «арбалет с ножевидным [наконечником стрелы], отражающий конницу в полевом бою» (ечжань цзюйма дао ну), видимо ручное оружие пехоты.

152

Одним из направлений этого процесса являлось повышение устойчивости ручного арбалетного оружия в процессе стрельбы. Так, в 1074 г. (по другим данным, в 1075-м) были изготовлены «арбалеты с подпоркой [как у] цитры чжэн» (чжэн чжу ну) [68, т. 185, с. 7240, 7244; 278, с. 236]. Вероятно, подпоркой для арбалетного ложа при стрельбе служил небольшой вертикальный шест.

153

В первой половине XVI в. видный китайский чиновник и ученый Лю Тянь-хэ дал подробное описание найденных в пров. Шэньси и реконструированных им сунских ручных арбалетов шэнь би гун [29, т. 763, л. 38б]. В книге «Юйцянь цзюнь ци цзи» («Сборник [сведений] об оружии императорской гвардии»), созданной вскоре после 1127 г., существовала специальная глава — «Цзао шэнь би гун фа» («Правила изготовления [арбалета] шэнь би гун»), которая еще в XVIII в. сохранялась в составе знаменитого свода «Юн-лэ да дянь» («Большая энциклопедия лет правления Юн-лэ») [86, л. 1а].

154

Подробнее о Цзюнь ци цзянь см. далее в тексте (с. 146–147 и примеч. 82 к настоящей главе).

155

В комментарии на запись Шэнь Ко современный китайский историк Ху Дао-цзин помещает краткую биографию Ли Дина, извлеченную из «Сун ши». Однако при ближайшем рассмотрении ее ясно, что этот Ли Дин (по происхождению китаец), позднее крупный сунский чиновник, не имеет ничего общего с изобретателем арбалета тангутом Ли Дином, прослужившим всю жизнь на границе. Стремясь также дополнить слишком краткие сведения Шэнь Ко о самом арбалете, Ху Дао-цзин приводит далее выдержку из сочинения Чжу Бяня (первая половина XII в.) «Цюйвэй цзю вэнь» («Старинные известия из Цюйвэй»), возможно послужившую одним из источников тех данных о ручном арбалете Ли Хуна, которые помещены в «Сун ши» [127, цз. 19, с. 629]. Таким образом, первый комментарий Ху Дао-цзина явно ошибочен, а второй не имеет прямого отношения к станковому арбалету Ли Дина, о котором сообщает Шэнь Ко.

156

Упоминание о похожем виде оружия встречается в книге известного сунского ученого и поэта Фань Чэн-да «Гуйхай юйхэн чжи» («Описание природных ресурсов [в районах у] Южного моря»). Автор сообщает о том, что воины племени яо в Южном Китае используют во время сражений арбалеты на наклонной станине, ложе которых представляло собой узкий длинный желоб [29, т. 763, л. 47б].

157

Мы не задавались целью математического выражения сложных зависимостей между различными параметрами метательных орудий, как это сделано в ряде работ П. Д. Львовского [176; 179; 180]. Наши рассуждения носят лишь общий характер и не учитывают целого ряда взаимозависимых явлений как в метательном процессе, так и при взаимодействии частей и деталей метательной машины.

158

Использование в Китае ворота в различных машинах и механических системах подробно описано Дж. Нидэмом [255, т. 4, ч. 2, с. 265–269 и сл.].

159

Исследуя ряд данных в источниках сунского времени, Г. Франке приходит к выводу, что высота крепостной стены, иначе говоря, главного крепостного вала в основном не превышала 15–30 чи (4,6–9,2 м) [313, с. 161–166]. Пожалуй, большего доверия заслуживает принадлежащее Ли Цзе, автору известного трактата конца XI в. «Инцзао фаши» («Нормы и правила строительного дела»), указание: «Обычно [стена] имеет в высоту 40 чи (12,3 м)» [230, с. 264]. Подробнее об этом см. в гл. V настоящей книги.

160

Ши Мао-лян, например, сообщает, что во время осады Кайфэна в 1126 г. семишестовые орудия (ци шао пао), применявшиеся чжурчжэнями, были весьма действенны. Одновременно, характеризуя такие же орудия, находившиеся на вооружении осажденных в крепости сунских войск, он констатирует несоответствие этих камнеметов установленным техническим нормам, вследствие чего блиды китайской стороны были менее мощными и дальнобойными, чем орудия чжурчжэней [79, цз. 68, л. 5а].

161

Как считает К. Хуури, закономерности действия лучного оружия вообще заключались в том, что стреловидный снаряд был всегда легким и поэтому не было нужды в увеличении силы натяжения лука. Это положение, во-первых, явно противоречит фактам истории развития лучного оружия, характерным именно постоянными поисками возможностей такого увеличения (что, в частности, и привело к созданию арбалета), а во-вторых, не согласуется с другим утверждением К. Хуури о необходимости наибольшей дальности и в связи с этим высокой начальной скорости полета стрелы, что как раз и требовало возрастания мощности натяжения лука. Потребность возможно большей свободы и удобства наводки лучного оружия, по мнению К. Хуури препятствовавшая росту его размеров, была чертой, свойственной лишь ручным видам этого оружия. Утверждение о том, что нормальный полет стрелы предполагал строго прямолинейное положение оружия относительно цели, не бесспорно, ибо стрельба велась и под различными углами возвышения траектории, особенно на дальней дистанции.

162

Мы оставляем в стороне изменение формы наконечников стрел, что, как видно из сообщений китайских источников, было также существенным фактором поражающего действия стреловидных снарядов.

163

Конечно, использование стрел меньшего размера при стрельбе из мощных стрелометов увеличивало дальность их полета, и в ряде случаев этот фактор был тактически выгоден. Тем не менее упоминание в источниках об особо крупных стрелах, уподобляемых шестам, большим копьям, тележным осям, стропильным балкам и т. п., наводит на мысль о том, что арбалетные мастера если не специально увеличивали стрелы своих аркбаллист, то все же учитывали необходимость поддержания нужного соотношения между размерами орудий и метаемых стрел. Это приводило к возрастанию поражающего эффекта на оптимальных дистанциях стрельбы.

164

В издании трактата, осуществленном в 1934 г., в описании камнеметов многие данные об орудиях третьей группы переставлены местами (например, сведения о числе натягивавших рычаги людей, дальности метания и весе снарядов для блид первой пары). Этих ошибок нет в изданиях 1959 г., содержащих более раннюю версию текста. С этим обстоятельством связан следующий примечательный факт.

К. Хуури, который в своем исследовании пользовался данными, почерпнутыми из энциклопедии «Гу цзинь ту шу цзичэн», сумел избежать ошибок текста «У цзин цзунъяо» в издании 1934 г., поскольку составители «Гу цзинь ту шу цзичэн», вероятно, основывались на том же тексте сунского трактата, что и положенный в основу изданий 1959 г. Поэтому таблица К. Хуури, приводящая сведения о количестве прислуги, дальности метания и весе снарядов сунских орудий, отразила существовавшую между этими величинами зависимость правильно [337, с. 200]. Десять лет спустя Фэн Цзя-шэн в статье «Мусульманские страны были мостом, по которому порох из Китая проник в Европу» аналогичную таблицу построил на материалах «У цзин цзунъяо» в издании 1934 г. Не подвергая в этой статье анализу вопросы устройства и тактико-технических свойств сунских камнеметов, Фэн Цзя-шэн не обратил внимания на противоречивость данных в своей таблице, повторяющей ошибки текста трактата в издании 1934 г. [258, с. 43].

165

Таковой, например, она была у чжурчжэньских орудий, использовавшихся при осаде крепости Шуньчан в 1140 г. [79, цз. 201, л. 10а].

166

На основании данных «У цзин цзунъяо», Г. Франке делает вывод о том, что «максимальная дальность стрельбы любого типа была 80 бу (около 160 футов)» [313, с. 167], но, как он замечает тут же, это не подтверждается материалами других источников.

167

Приведя эти же сведения из «Шоу чэн лу» и сравнив их с данными «У цзин цзунъяо», Г. Франке предполагает в камнеметах XII в. появление конструктивных новшеств, которые могли привести к столь значительному увеличению дальности стрельбы [313, с. 167–168]. Однако такое предположение не согласуется с упомянутым нами указанием Чэнь Гуя.

168

По другим данным, при испытании новых аркбаллист их стрелы пролетели 3 ли (1658 м) [29, т. 763, л. 17а].

169

К. Хуури со ссылкой на китайские источники пишет об обычной дистанции арбалетных выстрелов, равной 250–400 м [337, с. 7]. Г. Франке, говоря о дальности стрельбы китайских арбалетов в 200 ядров [313, с. 166], вероятно, имеет в виду те же оптимальные величины.

170

В этот период изготовление оружия находилось в ведении провинциальных Палат гражданского и военного строительства (Цзян цзо юань), а общий надзор за производством вооружения в масштабах империи осуществлял отдел в Трех управлениях (Сань сы), ведавших финансами, системой мер и весов, добычей соли и производством железа. Ряд мероприятий, направленных на стимулирование и упорядочение изготовления оружия в стране (к их числу можно отнести и «оружейные» главы «У цзин цзунъяо»), не дал должного эффекта. Недостатки производства оружия в свете постоянного роста армии, а также в обстановке войн с киданьскими и тангутскими государствами и непрерывных крестьянских восстаний подвергались частой и резкой критике сторонников реформ; особенно ярким и деловым был доклад, представленный Ван Паном, сыном знаменитого реформатора Ван Ань-ши [37, цз. 245, с. 21]. Стремясь выправить положение, император Чжао Сюй отдал в 1072 г. распоряжение Шэнь Ци разработать подробные правила изготовления оружия [70, цз. 197, с. 1496].

171

Одним из ее направлений стала дальнейшая стандартизация вооружения и его изготовления, материалы которой были обобщены в руководстве объемом 110 цзюаней [20, цз. 1, л. 4б; 37, цз. 260, л. 6б; 127, с. 962; 276, с. 72; 278, с. 237].

172

Уже к июню 1075 г. количество оружия, выпускавшегося под эгидой Управления, возросло в несколько раз: производство одежды и лат увеличилось с 4809 до 7805 комплектов, стрел — с 333 500 до 1384 тыс. штук и т. п. [276, с. 75].

173

Это ведомство, создание которого явилось серьезным достижением партии Новых реформ (1069–1085), играло затем важную роль в организации военного производства в Сунской империи и намного пережило своих создателей.

174

Области Хуаньцин, Цзинъюань, Сихэ, Фуянь и Аэдун на северо-западной границе империи Сун; примыкали к тангутскому государству Си Ся.

175

Среди множества сообщений о производстве оружия в центральных мастерских столицы и распределении его по военным округам и гарнизонам [37, цз. 343, л. 12б — 13а; 278, с. 234–235] отметим здесь касающиеся изготовления крупных партий арбалетов шэнь би гун: в 1074 г. [68, т. 185, с. 7240, 7244]; в 1083 г. — 1000 штук для гарнизонов области Хуаньцин [70, цз. 197, с. 1496–1947]; в 1084 г. — 3000 штук для Пяти пограничных областей [37, цз. 343, л. 13а]; в 1098 г. — столько же изготовлено в мастерских центральных и восточных провинций империи; в 1099 г. изготовлено дополнительно 1075 штук [70, цз. 197, с. 1497].

176

Так, в январе 1073 г. император передал Ван Шао, ведавшему особо важными документами в военно-административном управлении двух пограничных округов пров. Шэньси, несколько военных книг, в том числе трактат «У цзин цзунъяо», с указанием переписать их [37, цз. 141, л. 1а].

177

Немаловажным был также вопрос о строительных материалах для метательной техники, особенно там, где их не хватало. В 1099 г. военный уполномоченный области Цзинъюань обратился в столицу с просьбой о поставке бревен для сооружения камнеметных машин [37, цз. 505, л. 16б]. Защитники Сянъяна в 1207 г. пороховыми стрелами (хо яо цзянь) сжигали бревна, которые чжурчжэни подвозили для сборки камнеметных орудий. В один день было уничтожено 50 бревен [107, л. 7б — 11а].

178

По этому поводу Г. Франке замечает: «Удивительно, что торсионная катапульта, оружие, которое существовало уже у римлян (лат. onager) и которое обладало тем преимуществом, что могло натягиваться сравнительно малым количеством людей, очевидно, никогда не было изобретено в Китае» [313, с. 167].

179

Об изготовлении метательных снарядов из камней лэйши сообщается в ряде источников, относящихся, например, к обороне Кайфэна в 1126 г. [79, цз. 68, л. 2б; 121, цз. 1, с. 3].

180

Через много лет, в 1367 г., Чжан Ши-чэн, один из соперников первого минского императора Чжу Юань-чжана в борьбе за власть, при обороне г. Гусу также употреблял в качестве камнеметных снарядов куски фундаментов от разрушенных жилищ и общественных зданий [85, с. 48].

181

Такие же обломки жерновов татаро-монгольские войска использовали в качестве артиллерийских снарядов через несколько лет при обстреле Киева [169, с. 41, 46].

182

Чжао Вань-нянь в «Сянъян шоу чэн лу» справедливо отмечал, что подобные глиняные снаряды камнеметов не упомянуты в классических руководствах по военному делу, например в «У цзин цзунъяо». Но он явно ошибается, приписывая заслугу изобретения таких шаров Чжао Чуню, командиру обороны Сянъяна [107, л. 26б], поскольку глиняные снаряды применялись Чэнь Гуем еще в 30-х годах XII в. Учитывая тесные административные и военные связи Сянъяна и Дэаня, расположенных на недалеком друг от друга расстоянии, можно предположить, что Чжао Чунь или его подчиненные использовали опыт своих предшественников из Дэаня.

183

Такое утверждение встречается в книге Г. Н. Караева «Военное искусство древнего Китая», где даже помещены изображения больших наконечников стрел древнекитайских катапульт (168, с. 154–156, рис. 81]. Ошибку Г. Н. Караева можно объяснить тем, что он либо пользовался неточными переводами китайских источников, либо под катапультами понимает аркбаллистическое оружие — явление, часто встречающееся даже в специальной литературе.

184

Как указывается в хронике «У Юэ чуньцю», именно от древнейшего способа отпугивания птиц шариками (дань ва), метаемыми с помощью пружинящей пластины, и ведет свое происхождение лук, а от него — арбалет [109, цз. 9, с. 43]. Конечно, это не более чем традиционное истолкование, подобное многим другим.

185

В статье ««Огневое оружие» средневекового Китая» В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская сообщают о трудностях в изучении истории китайских пороховых средств, заключающихся в том, что «по данным «Библиографии военной литературы всех эпох», изданной Лу Да-цзе в 1933 г., из 360 военных трактатов, написанных в тот период (т. е. в XII–XIII вв. — С. Ш.), до наших дней дошло не более 30, причем среди них нет ни одного сочинения, в котором описывалась бы «огневая борьба»» [155, с. 68].

Мы решительно не можем согласиться с этим мнением. Специальные трактаты об огнестрельном оружии, которое В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская, очевидно, подразумевают под термином «огневая борьба», действительно появляются в Китае значительно позднее указанного времени, в период широкого распространения огнестрельных средств ведения войны. Однако нужно иметь в виду, что сам по себе термин «огневая борьба» (хо чжань) в китайской военной литературе употребляется сравнительно редко, он равнозначен другому термину — «огневое нападение» (хо гун), охватывавшему весь комплекс тактических приемов и огневых средств, применявшихся в наступлении и обороне. Пока пороховое оружие не приобрело самостоятельного значения, а было лишь частью «огневой борьбы» вообще, оно входило в состав остальных средств «огневого нападения». В дошедшей до нас военной литературе IX–XIII вв. (Лу Да-цзе в нее включает не только трактаты) содержится много материалов по «огневому нападению» и, в частности, использованию пороха в военных целях, а в нескольких сохранившихся трактатах есть и соответствующие разделы. Кстати говоря, материалы таких разделов из трактатов «Ху цянь цзин» и «У цзин цзунъяо» В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская сами используют в своей статье.

186

Возможно, наиболее ранним применением порохообразного состава в военных целях в Китае было использование его для воспламенения нефтяной струи в огнеметном аппарате (фан мэнхою), описанном в «У цзин цзунъяо» [87, цз. 12, л. 58 — 61а], но, судя по упоминаниям о нем в некоторых источниках, существовавшем еще в начале Х в. Хотя Фэн Цзя-шэн склонен предположить в данном случае влияние арабской техники на Китай [256, с. 48], больше оснований считать этот аппарат китайским изобретением, поскольку порох и его военное употребление едва ли были известны в это время на мусульманском Востоке. Исследованию этого огнемета посвящено несколько работ (см. [399, с. 167; 212; 355, т. 4, ч. 2, с. 144–149; 279]).

187

В качестве примера Фэн Цзя-шэн ссылается на мнение Т. Кэртера [301, с. 55] и П. Пельо [370, с. 432]. Добавим, что аналогичной точки зрения на применение пороха в первое время для увеселений придерживался и Ван Лин [399, с. 164].

188

Серы 2 ляна (75 г — 46 %), селитры 2 ляна, растения кокорника (Aristlochia debilis) 3,5 цяня (13 г. — 8 %) [256, с. 42].

189

Аналогичную точку зрения высказывает и Дж. Партингтон [367, с. 266, 268, 274], хотя он относит к дефлаграционным свойства пороха, применявшегося в Китае как в XI в., так и значительно позже.

190

Можно указать также на применение зажигательных стрел в известных эпизодах уничтожения отряда Чжугэ Даня (258 г.) [61, цз. 28, с. 328] и в борьбе с осаждавшими в 467 г. крепость Шоуян войсками Лю Мяня [71, цз. 87, с. 688].

191

Плоды этого растения (Lagenarius vulgaris) имели вид двух небольших шаров, соединенных тонкой трубкой.

192

Рисунок с изображением такой зажигательной стрелы опубликован А. Форке [310, с. 107].

193

Факты применения зажигательных пороховых стрел отмечены, например, в 1126 г. [79, цз. 68, л. 7а; 23, цз. 13, с. 271], в 1127 г. [39, цз. 8, с. 196], в 1129 г. [37, т. 186, с. 7308; 355, т. 4, ч. 3, с. 476, 575–576], в 1130 г. [278, с. 234], в 1161 г. [79, цз. 237, л. 1а], а также во многих военных эпизодах XII–XIV вв. [39, цз. 32, с. 635, цз. 193, с. 3251; 21, цз. 9, с. 198; 32, цз, 6, л. 2б; 80, с. 3, 14–15; 120, цз. 26, с. 87; 69, цз. 5, с. 57; 34, цз. 5, л. 52а; 110, с. 3, 10].

194

Примеров неаргументированных переводов и различных толкований термина «пао» в работах на европейских языках можно привести немало, и далее при необходимости мы будем их отмечать.

195

Употребление классификатора цзо см., например, в работах Ван Чэна, Ли Синь-чуаня, Сюй Мэн-синя, Чэнь Гуя [23, цз. 1, с. 12; 39, цз. 200, с. 3379; 79, цз. 66, л. 9а, цз. 681, л. 3а, 76, цз. 99, л. 9а, цз. 147, л. 5а, цз. 151, л. 7а, цз. 201, л. 10а, цз. 205, л. 6а; 30, с. 7; 107, л. 13б, 156; 121, цз. 3, с. 21, 25, цз. 4, с. 31, 33] и в ряде других случаев. Единственный раз (в «Цзинь ши») встретился классификатор чжи [94, цз. 113, с. 715].

196

К таким словам можно отнести цзя «станина» [30, с. 4, 11; 39, цз. 31, с. 602, 604; 70, цз. 23, с. 176; 79, цз. 66, л. 8б, цз. 68, л. 4б — 5а, цз. 201, л. 8б, цз. 202, л. 3а] или цзюй «орудие» [39, цз. 136, с. 2181; 70, цз. 369, с. 2992], а к выражениям — шэ пао «расставить камнеметы» [70, цз. 451, с. 3569], ле пао «[расставить] камнеметы рядами» [94, цз. 72, с. 466, цз. 77, с. 495], ли пао «установить камнеметы» [130, цз. 121, с. 906; 74, цз. 41, л. 15а; 79, цз. 132, л. 10б; 108, с. 35], ань пао «расположить камнеметы» [79, цз. 66, л. 5а; 110, с. 7], чжань пао ди «захватить камнеметную позицию» [79, цз. 136, л. 7а] и т. п.

197

Касаясь этимологии термина «хо пао», К. Виделу и А. Гальянд еще в XVIII в. отмечали, что в китайском языке к слову пао «катапульта» после изобретения пороха добавили знак «хо» «огонь» и стали употреблять этот термин для обозначения огнестрельных орудий, так же как в латинском языке слову tormentum, указывавшему на баллисту или катапульту, в тех же целях придали слово ignitum «огненный, раскаленный» [295, т. 4, с. 260].

198

В. Г. Федоров приводит весьма показательный пример интерпретации тремя авторами одного и того же свидетельства о применении порохового оружия при осаде монголами Кайфэна в 1232 г.:

«Первый автор: «При обороне осажденного города Пиенг-Кинг в 1232 г… пускали ракеты, метали железные ручные гранаты и закладывали мины»;

Второй автор: «Монголы в 1232 г. стреляли по китайцам из огнестрельных труб, называемых «пао». Китайцы тогда применяли боевые ракеты и бомбы в железных сосудах «йо», их метали при помощи машин (Шивайгоу)»;

Третий автор: «В 1232 г. в войне между китайцами и монголами были применены огнестрельные пушки. Когда монголы овладели городом Кайфэнфу, китайцы оборонялись пушками, стрелявшими ядрами, кроме того, были применены и разрывные бомбы, начиненные порохом»» [196, с. 33].

199

Подобное же перенесение названий существовало и в лучном оружии: в императорском указе 1084 г. фигурировали хо яо гун («пороховые» луки) [37, цз. 343, л. 13а]. Ясно, что речь шла о луках, используемых для стрельбы зажигательными пороховыми стрелами.

200

Это не исключало возможности и порой необходимости незначительных изменений в отдельных деталях метательного механизма, которые могли быть внесены в момент приготовления блиды к метанию «огневых» снарядов, а также изменения режима метания, количества натягивавших блиду воинов и т. п.

201

Проанализируем с этой точки зрения текст о «летающем огне» в трактате «Ху цянь цзин»: фэй хо чжэ, хо пао хо цзянь чжи лэй е*. Анализ полезен еще и в связи с тем, что Фэн Цзя-шэн в одной из своих работ о происхождении пороха, справедливо относя употребленный в «Ху цянь цзин» термин «хо пао» к метательной артиллерии, приходит к неожиданному заключению. «Мы нисколько не ошибемся, — пишет он, — если посчитаем это (т. е. текст отрывка. — С. Ш.) указанием на существование огневых камнеметов, вместо камней метавших огневые стрелы» [257, с. 39]. В этом Фэн Цзя-шэн не прав. Как ясно из текста, в нем под «хо пао» и «хо цзянь» подразумеваются предметы однородные, объединенные общим признаком, которым являлась способность, вылетая из метательных устройств, поражать огнем в результате действия пороха. В тексте под «хо пао» подразумевается предмет, выбрасываемый из камнемета так же, как стрела из лучного оружия. Таким предметом мог быть только «огневой» снаряд.

*飛火者, 火砲火箭之類也

202

Разумеется, сказанное выше не исключает возможности переводить хо пао и как «огневой камнемет» в тех случаях, когда это диктуется характерными признаками изложения в китайском тексте. Вот несколько примеров.

В 1132 г. знаменитому сунскому полководцу Хань Ши-чжуну удалось отбить у чжурчжэней занятый ими ранее г. Цзяньчжоу. Китайский военачальник применил для штурма стены различные машины, осадные мосты, осадные башни, осадные лестницы и оружие хо пао. Так как в тексте перечисляются виды осадной техники, хо пао лучше перевести как «огневые камнеметы» [39, цз. 51, с. 894]. В 1168 г. на учениях в Маотане в присутствии императора Чжао Шэня китайские войска продемонстрировали искусство применения в бою чэ пао (т. е. подвижных блид) и хо пао. И здесь, поскольку в тексте говорится «о видах метательной артиллерии, хо пао правильнее понимать как «огневые камнеметы» [40, цз. 4, с. 402; 112, цз. 2, с. 1; 70, цз. 34, с. 244]. Такой же перевод следует дать термину «хо пао», который встречается в некоторых эпизодах, относящихся к осаде чжурчжэнями Сянъяна в 1207 г., где обороняющиеся применили цзю шао пао, ши шао пао (девяти- и десятишестовые камнеметы) и хо пао [107, л. 28а]. В «Сянъян шоу чэн лу» единственный раз при термине «хо пао» мы находим счетный классификатор метательных машин цзо [107, л. 22а]. Во всех других упоминаниях о хо пао термин, обозначающий это оружие, не сопровождается такими классификаторами. В «Синь-сы ци Ци лу» для хо пао употреблен классификатор стрел чжи [110, с. 37], что, с нашей точки зрения, весьма показательно.

203

Дж. Партингтон в своей книге правильно определяет термин «хо пао» как обозначавший «или катапульту, метавшую огнеобразующие вещества, или огнеобразующий предмет, который позднее мог включать некоторые виды свертков или бомб, содержащих огнеобразующие или взрывчатые составы (например, порох)» [367, с. 243]. Однако затем он нередко отходит от этой интерпретации, отождествляя хо пао с другими видами огневого и порохового оружия, что и приводит его к ошибочным выводам [367, с. 251, 259, 264].

204

Все материалы проверены по текстам источников и даны в нашем переводе.

205

Как указывал Фэн Цзя-шэн, неаутентичность текста «У цзин цзунъяо», положенного в основу издания 1934 г., породила у некоторых китайских специалистов мнение о том, что содержащиеся в трактате рецепты пороховых составов включены в него только в XVII–XVIII вв. [256, с. 52–53]. Однако те немногие сохранившиеся экземпляры трактата, которые повторяют текст 1232 г., показывают неправомерность такой точки зрения. Другим доказательством может служить тот факт, что Мао Юань-и в трактате «У бэй чжи», приводя эти рецепты, сопровождает их заголовком «Сунские рецепты пороха» [54, цз. 130, л. 3а]. Нужно отметить и следующее обстоятельство. Округ Цзинь-чжоу, где в период Сун добывали серу и который упоминается в тексте рецепта пороха для хо пао, в 1116 г. был переименован, и, следовательно, рецепт не мог быть составлен позднее 1116 г. Есть все основания утверждать, что рецепты пороха в трактате «У цзин цзунъяо» относятся именно к XI в.

206

Фэн Цзя-шэн затрудняется интерпретировать этот термин [256, с. 50–51]; ясно лишь, что это один из видов серы. Вероятнее всего, подразумеваются скопления, прожилки самородной серы в виде «гнезд».

207

Волокно кожицы растения кунжута индийского (Sesamum indicum) на втором сверху коленце стебля, как поясняет Фэн Цзя-шэн [256, с. 50].

208

В работах Дж. Партингтона [367, с. 263] и В. Б. Вилинбахова и Т. Н. Холмовской [155, с. 67] это вещество названо «порошок тин»; Хэйдзо Намбо [330, с. 37] говорит об «обычном порошке». Таким образом, для этих авторов значение термина остается неясным. Фэн Цзя-шэн определяет его как «порошок свинца», подобный тому, который идет на приготовление свинцовых белил [256, с. 50].

209

Ровные нитевидные волокна бледно-желтого цвета, снимавшиеся с кожицы бамбука на втором сверху коленце его ствола.

210

Дж. Партингтон [367, с. 263] и В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская [155, с. 67] ошибочно определяют его как окись свинца.

211

В работе В. Б. Вилинбахова и Т. Н. Холмовской [155, с. 67] и в нашей статье [212, с. 166] по ошибке указано соответственно «очищенное» и «чистое» масло.

212

Но не «тунгутовое», как сообщают В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская [155, с. 67]. Это китайское «деревянное масло» из семян растения Aleurites cordata, ядовитое, вызывающее рвоту.

213

Название этого масла никем не определено. Дж. Партингтон [367, с. 263] и Хэйдзо Намбо [330, с. 37] называют его тяжелым, В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская [155, с. 67] — неочищенным. Можно лишь предположить, что оно было густым или вязким и темного цвета.

214

Изложение процесса приготовления порохового состава в книге Дж. Партингтона и в статье В. Б. Вилинбахова и Т. Н. Холмовской неполное, но даже в этом виде вызывает серьезные возражения. В приводимом ими рецепте сразу выделены три вида веществ: 1) «растертые вместе» (сера, селитра, сернистый мышьяк, «порошок тин», окись свинца); 2) «растолченные» (сухой лак, корни бамбука и конопли) и 3) «тесто, состоящее из: «масел, воска и смолы»». Последнее особенно непонятно, поскольку тесто, или пороховая мякоть, образовывалось как раз в результате замешивания порошкообразных веществ на смеси масел. Далее эти авторы пишут: «Все эти ингредиенты рекомендовалось поровну (курсив мой. — С. Ш.) смешать» [155, с. 67], «смешать всё вместе поровну (курсив мой. — С. Ш.)» [367, с. 263]. Это явная бессмыслица: в тексте трактата четко указано весовое количество каждого вещества.

215

На каком основании Хэйдзо Намбо определяет вес всего порохового состава в 30,94 кг [330, с. 37], остается непонятным.

216

Мнения о весовом составе основных ингредиентов пороха — селитры, серы и угля — в приведенном рецепте, высказываемые различными авторами, весьма противоречивы. Чжан Цзы-гао [275, с. 126] исчисляет его как 40: 14: 14, поскольку, по его мнению, роль угля здесь играла сосновая смола. Дж. Партингтон, включающий в понятие «уголь» все растительные материалы, масло, смолу и даже некоторые минеральные вещества, получил соотношение 40:21:21 [367, с. 273]. Хэйдзо Намбо вообще не находит в этом составе угля; соотношение селитры и серы, по его данным, равно 2:1, зато количество других веществ он исчисляет в 26 % [330, с. 38].

217

В известном среди синологов «Китайско-русском словаре» Палладия (П. И. Кафарова) и П. С. Попова хо цю переведено как «огневые кружки, круги» [169, т. 2, с. 168, 352], что неверно. Этот ошибочный перевод перешел в некоторые опубликованные у нас работы, например в русское издание «Очерков истории Китая» под ред. Шан Юэ, где хо цю названы «огненными зажигательными дисками» [187, с. 293]. В своей статье В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская также пишут о «метательных кружках» [155, с. 66].

218

В названиях других специальных пороховых снарядов XI–XIII вв. знаки «цю» и «пао» нередко чередуются, но совершенно ясно, что речь идет об одних и тех же снарядах.

219

Ван Лин [399, с. 168], а за ним и Дж. Партингтон [367, с. 271], правильно указав назначение этих шаров, тем не менее называют их «сигнальными».

220

Дж. Партингтон [367, с. 269] приписывает выявление этой записи Дж. Нидэму, между тем о ней еще в 1947 г. сообщал Фэн Цзя-шэн [256, с. 53].

221

Во исполнение этого указа уже 1 апреля 1084 г. наряду с большим количеством различного оружия в пограничные районы было отправлено 2000 пороховых стрел и снарядов хо пао [37, цз. 343, л. 13а].

222

К сожалению, подробного описания этого изобретения Чэнь Гуя источники не приводят. В «Сун ши» сказано лишь, что трубы (хо цян) держали 60 человек и с помощью этого оружия были сожжены осадные мосты нападающих. Тан Шоу в «Шоу чэн лу» сообщает больше: использованный для наполнения труб порох был того же состава, что и для приготовления снарядов хо пао (возможно, он уже обладал несколько большими метательными свойствами, чем то зажигательное вещество, которое описано в «У цзин цзунъяо»). Таких труб (хо цян) было изготовлено более двадцати, каждую держали по два человека, один из них поджигал помещенный внутри трубы порох. Сноп огня, вырывавшийся из трубы, опалял людей и зажигал деревянные предметы [121, цз. 4, с. 33].

223

Ван Лин [399, с. 169] ошибочно посчитал этот эпизод сражением чжурчжэньских и монгольских войск.

224

Текст «Сун ши» не оставляет сомнений в том, что в данном случае для метания пороховых снарядов (хо пао) были использованы камнеметы. Однако в ряде работ современных китайских авторов проводится мысль о том, что пао чэ — это огнестрельное орудие современного типа. Такое утверждение, например, встречается в работе Шэнь Ци-вэя «Очерк истории войн между Сун и Цзинь», который пишет об оружии Вэй Шэна: «Использовавшиеся им пао с помощью силы пороха стреляли (курсив мой. — С. Ш.) камнями на расстояние в 200 бу» [287, с. 150]. То же самое он говорит в другой своей книге, «Вэнь Тянь-сян» [286, с. 111–112]. Такого же мнения придерживается Хэ Чжу-ци [262, с. 84]. Кстати говоря, в большинстве современных китайских изданий иероглиф 砲 с ключевым знаком «камень», верно отражающий сущность обозначаемого им понятия «камнемет», заменяется иероглифом 炮 с ключевым знаком «огонь». Это также служит поводом для модернизации понятия «пао» и придания ему значения «огнестрельное оружие современного типа», которое не было свойственно ему в старых текстах.

225

А. Моул упоминает об этом же докладе, но на основании другого источника, «Сиху ю лань чжи» («Описание поездок по озеру Сиху». Автор Тянь Жу-чэн), он относит эпизод к 1239 г. [351, с. 115]. Видимо, это ошибка.

226

Из сообщений источников о других эпизодах применения в это время «огневых» снарядов очевидно, что речь идет о Чжан Цзюнь-цзо, внуке Чжан Жуна, одного из китайских камнеметчиков на монгольской службе, который участвовал еще в западных походах Чингисхана. Биографии обоих артиллеристов помещены в «Юань ши» [130, цз. 151, с. 1086], а также в гл. VI настоящей работы.

227

В обоих источниках указывается, что осада Инчжоу имела место в декабре 1274 г. Однако, видимо, правильнее принять дату, сообщаемую в «Юань ши» [130, цз. 162, с. 1152], — октябрь 1274 г., поскольку Инчжоу находился севернее, чем упоминаемые ниже города Шаян и Синьчэн, осада которых происходила в ноябре того же года [194а, с. 284].

228

По другим данным, Шаян был сожжен «огневыми» снарядами, которые метали 12 камнеметов, установленных под стенами крепости монголом Манутаем [130, цз. 131, с, 968].

229

Ван Лин ошибочно считал участником осады Янлобао самого Чжан Жуна [399, с. 170].

230

Упоминания о применении снарядов хо пао встречаются и позднее, в источниках, описывающих военные события XVI в. — период освободительной борьбы китайцев под руководством Чжу Юань-чжана против монгольского владычества и установления власти новой китайской династии — Мин. Приведем несколько примеров.

В 1352 г., участвуя в боях против одного из китайских повстанческих отрядов, китаец на монгольской службе Дунь Туань-сяо оборонял крепость Цянь. В его биографии [130, цз. 188, с. 1311] подробно рассказано, как долго он ожидал, пока ряды осаждающих нарушили свою стройность, и тогда приказал из блид метать в них «огневые» снаряды (хо пао), а затем совершил вылазку, увенчавшуюся полной победой (об этом см. также [120, цз. 26, с. 199]). В том же году другой китайский военачальник, Пэн Тин-цзянь, будучи послан против восставших под руководством Шао У в крепости Пучэн, долго обстреливал город из камнеметов «огневыми» снарядами (хо пао), пока не взял крепость [130, цз. 195, с. 1349]. В 1362 г., борясь за упрочение своей власти против Чэнь Ю-ляна, Чжу Юань-чжан в сражении на воде возле утеса Канланьшань (на оз. Поянху) с помощью «огневых» снарядов (хо пао) сжег более двадцати судов противника [55, цз. 133, с. 978; 83, с. 11, 16]. К 1371 г. относится сообщение о том, что, готовясь к разгрому флота Мин Шэна в Сычуани, Чжу Юань-чжан оснастил свои суда пороховым оружием. По одним данным, победа была одержана в результате применения только «огневых» снарядов (хо пао) [60, с. З], по другим — на судах еще находились и огнестрельные стволы (хо тун) [90, с. 10; 55, цз. 129, с. 952]. Таким образом, к огнестрельным орудиям, специально здесь названным, оружие хо пао явно не принадлежало. Вероятно, это были уже знакомые нам ручные пороховые гранаты.

231

В XV в. пороховое, в том числе огнестрельное, оружие, источником силы которого принципиально не могло быть действие известных механизмов и систем, понимали как действующее силой «сверхъестественного механизма» (шэнь цзи). Отсюда целый ряд названий видов порохового и огнестрельного оружия: шэнь цзянь «сверхъестественная [(пороховая) стрела]»; шэнь цзи цян «[копье] сверхъестественного механизма [действия]» (простейшее ружье с запалом); шэнь цзи пао «[орудие] сверхъестественного механизма [метания]» (простейшая пушка) и др. В XV–XVI вв. иероглиф 砲 все чаще применяется с ключом «огонь».

232

Речь, видимо, идет о порохе и камнях, которые шли на изготовление как пороховых, так и пристрелочных шаров.

233

Командующий китайскими войсками Мэн Хун.

234

Этот ужасный факт подтверждается и другими источниками, например «Сюй Цзы чжи тун цзянь» [18, цз. 167, с. 1388].

235

Термином «цзинь чжи» обозначалась также навозная жижа, употреблявшаяся для нужд обороны в иных целях, в том числе и для снаряжения специальных отравляющих метательных снарядов. Но снаряды цзинь чжи пао — это зажигательные гранаты, наполненные расплавленным металлом. К. Виттфогель и Фэн Цзя-шэн [402, с. 567] под термином «цзинь чжи пао» ошибочно понимали категорию самих метательных орудий, якобы стрелявших расплавленным металлом.

236

Имеются в виду удары барабана, служащие сигналами при управлении стрельбой.

237

В обоих случаях в тексте приведено название снарядов — «цзинь чжи хо пао». Видимо, это дало повод некоторым исследователям считать, что в данном случае были применены какие-то снаряды с жидким порохообразным составом или металлические орудия, метавшие подобный состав. Я. Прушек полагает, что это могли быть железные сифоны с «греческим огнем» [373, с. 270]. Несомненно, прав Фэн Цзя-шэн, утверждающий, что здесь речь идет о двух видах снарядов: цзинь чжи пао, а также хо пао, при перечислении один иероглиф «пао» опущен, как это принято в китайских текстах [256, с. 58]. Что касается мнения Я. Прушека о применении в Китае в этот период «греческого огня», то оно не подтверждается ни одним историческим фактом.

238

В русском издании «Очерков истории Китая» под ред. Шан Юэ [187, с. 293] этот термин переведен как «греческий огонь», что не только неверно, но и может дать основания для неправильных выводов относительно процесса развития пороха и порохового оружия в средневековом Китае.

239

Вид противоконных и противопехотных препятствий в китайской военной литературе упоминается с III–IV вв. [125, цз. 36, л. 19а]. Наиболее распространенной формой были «малые железные колючки» (сяо те цзи ли), металлические треугольники с заостренными краями и отверстием посередине, нанизывавшиеся на толстую веревку или деревянный стержень. Такие колючие плети разбрасывали на дорогах, в ручьях, перед крепостными стенами с целью затруднить продвижение пехоты и конницы противника [41, цз. 3, с. 49]. Другим видом была большая рогулька с загнутыми острыми концами, как у железной «кошки». Привязанную к цепи рогульку опускали при помощи ворота со стены на осадные машины, зацепляли и опрокидывали их или срывали покрытия с защитных средств осаждающих [87, цз. 12, л. 16а; 121, цз. 2, с. 13; 78, с. 49].

240

В книге Дж. Партингтона и затем в статье В. Б. Вилинбахова и Т. Н. Холмовской изложение этого рецепта изобилует неточностями, а сам пороховой состав, четко обозначенный в «У цзин цзунъяо» как порох (хо яо), характеризуется как «зажигательный порошок» [367, с. 262; 155, с. 67–68], хотя Дж. Партингтон, как уже отмечалось, не сомневается в том, что под термином «хо яо» следует понимать только селитряный порох.

241

Этот вид масла идентифицировать не представляется возможным. Вероятно, легкое или светлое масло неизвестного происхождения.

242

Как Дж. Партингтоном [367, с. 263], так и В. Б. Вилинбаховым и Т. Н. Холмовской [155, с. 68] предметы, отмеченные во второй части описания, почему-то включены в состав самого «зажигательного порошка», хотя из текста в «У цзин цзунъяо» ясно, что бумага, кунжут и другие перечисленные в этой части предметы шли на изготовление оболочки снаряда. Указанные авторы не отметили здесь наличие 2 лянов черной смолы, тоже входившей в обмазку оболочки.

243

Дж. Партингтон, а также В. Б. Вилинбахов и Т. Н. Холмовская допускают серьезную ошибку: рецепт этого порохового состава ими отнесен к изготовлению совершенно другого вида снарядов, а именно пи ли хо цю (см. с. 186 настоящей работы). Такие ошибки — результат заимствования сведений «из вторых рук».

244

Хотя Хэйдзо Намбо определяет общий вес «зажигательного» материала в этом рецепте в 0,91 кг (?), вес всего снаряда, по его мнению, равен 30 кг [330, с. 36–37].

245

Это совпадает с соотношением 40: 20: 5, выведенным Чжан Цзы-гао [275, с. 126], и примерно равно тому, которое дает Хэйдзо Намбо, — 50 %: 25 %: 6,25 % [330, с. 37]. Отношение 40: 20: 56,5, приводимое Дж. Партингтоном [367, с. 273], явно ошибочно в величине, выражающей часть угля.

246

Тоннель, минная галерея, применявшаяся в подземно-минной войне. Галерею подводили под укрепление (стену, башню) с целью их последующего разрушения. В Китае использовалась с глубокой древности. Впервые теория и практика сооружения минных галерей и борьбы против них обобщены в трактате «Мо-цзы» [57, с. 176–179]. Войны в средневековом Китае изобилуют случаями употребления минных галерей для разрушения фортификационных сооружений. До появления взрывчатых веществ тоннель, подводимый под стену, укрепляли столбами, которые затем поджигали, в результате обвала тоннеля рушилось и наземное сооружение [41, цз. 3, с. 40]. С появлением порохового оружия в Китае оно стало применяться в подземно-минной войне вначале как средство против воинов противника, прокладывавших галерею, позднее — как подрывное средство.

247

В статье В. Б. Вилинбахова и Т. Н. Холмовской этот снаряд назван «огненным зажигательным шаром, изготовленным из бамбука» (?). Совершенно опущено указание источника на применение в снаряде керамических частиц, поэтому читателю остается неизвестной важная сторона поражающего действия снаряда. Авторы статьи пишут: «Когда такие шары поджигали, раздавался шум, наподобие ворчания» [155, с. 68], тогда как в «У цзин цзунъяо» употреблено выражение пи ли — «удар грома», которое и дало название снаряду. Естественно, что при таком искажении текста источника на первый план выступает именно зажигательное действие снаряда, упорно подчеркиваемое авторами статьи.

248

Вертикальный колодец, служивший для борьбы с минной галереей противника, аналогичен европейскому булеву колодцу. С помощью системы прослушивания оборонявшиеся устанавливали местонахождение минной галереи противника и копали колодец до соединения с тоннелем. В колодец бросали «огневые» и дымовые снаряды-гранаты для того, чтобы вызвать удушье у работающих в галерее воинов противника и поджечь на них одежду. Впервые вертикальный колодец описан в трактате «Мо-цзы» [57, с. 177], данные о таких колодцах встречаются во всех средневековых трактатах, излагающих методы обороны крепости.

249

Нельзя не указать на ошибку, допущенную в «Очерках истории Китая» под ред. Шан Юэ. Авторы книги, говоря об огнестрельном оружии Южной Сун, назвали несколько видов, из которых ни один не был огнестрельным в действительном смысле этого слова [281, с. 245]: изобретенные Чэнь Гуем огнеметные пороховые трубы (хо цян), снаряды камнеметной артиллерии (хуэй пао; пи ли пао) и даже так называемые мусульманские орудия (хуэй-хуэй пао), являвшиеся камнеметами особой конструкции (о них см. гл. IV настоящей работы). Жертвой этой ошибки стал переводчик «Очерков» на русский язык, хотя при внимательном отношении к тексту его должно было бы насторожить уже то, что китайские авторы книги приравнивают камнеметы к огнестрельному оружию. Переводчик еще более усугубил ошибку китайского текста, переведя пи ли пао как «камнемет» [187, с. 342], видимо исходя при этом из указаний «Китайско-русского словаря» [169, т. 2, с. 499] и китайских энциклопедических словарей «Цы юань» [267, с. 1606] и «Цы хай»[266,с. 1458]. Как уже отмечалось в гл. I, «грохот, подобный грому», возникавший в процессе камнеметания из орудий Цао Цао в 200 г., послужил поводом для названия камнеметов «громовыми машинами» (пи ли чэ; пи ли пао). Этот эпизод и нашел отражение в упомянутых здесь словарях. Но если в III в. термин «пи ли пао» действительно относился к камнеметам, то в XII в. он имел уже другой смысл и обозначал пороховые снаряды метательной артиллерии. Приведенный пример показывает, как важно при переводе китайской военной терминологии учитывать изменение сущности обозначаемых одним и тем же термином предметов, нередко происходившее в ходе развития военной техники в Китае.

250

Видимо, не подозревая, что описание процесса изготовления шара пи ли хо цю дано им несколькими строками выше, во второй части рецепта пороха, обозначенного индексом (b), Дж. Партингтон [367, с. 263] приводит то же описание в пересказе из статьи Л. Гудрича и Фэн Цзя-шэна [321, с. 116] со всеми ошибками, которые в ней допущены (например, утверждение, что в снаряде использовали кусочки железа и керамические частицы, тогда как в тексте «У цзин цзунъяо» сказано: «фарфоровые плитки величиной с железную монету»). Затем Дж. Партингтон критикует мнение о взрывчатых свойствах пороха в снаряде, считая это выдумкой. С его точки зрения, при горении порохового состава в снаряде «взрывался» только бамбуковый стержень. Таким образом, он отходит от своей интерпретации термина «хо яо» как селитряного пороха с явно выраженными взрывчатыми свойствами.

251

Трактовка свойств этого снаряда Дж. Партингтоном вызывает серьезные возражения. Он трижды [367, с. 240, 241, 264] упоминает о снарядах пи ли пао, примененных Юй Юнь-вэнем в 1161 г., но, пользуясь различными переводами и пересказами, а не текстом первоисточника, видимо, не подозревает, что речь всюду идет об одном и том же виде снарядов, и не может понять механизма их действия. В одном случае (с. 264) Дж. Партингтон называет пи ли пао «бумажными кулями с известью и серой». При этом он не согласен с мнением Л. Гудрича и Фэн Цзя-шэна о взрывчатых свойствах снаряда и ссылается на авторитет Я. Прушека (который сам же подвергает сомнению), считавшего, что в этих снарядах порох отсутствовал. В другом случае Дж. Партингтон высказывается еще более определенно и столь же бездоказательно. Он отмечает применение Юй Юнь-вэнем «какого-то механизма или изобретения, которое помогло ему разгромить татарский флот, перевозивший тысячи людей и лошадей. Это изобретение было «автоматическим огнем» Юлиуса Африкануса, известным несколькими столетиями ранее на Западе. Слух о нем, возможно, достиг китайцев через арабов, и он не был китайским изобретением» (с. 241). Мы решительно не можем согласиться с таким утверждением, тем более что состав и назначение «автоматического огня», которые он отмечает на с. 8 своей книги, были совершенно другими.

252

В «У цзин цзунъяо» помещено изображение «огневого горшка» (хо гуань), но он не имеет отношения к самим пороховым снарядам: в нем держали горящие угли для нагрева железного шила, воспламенявшего пороховые шары. Тем более нет оснований сравнивать, как делает в своей книге Дж. Партингтон [367, с. 262], эти «огневые» горшки с ранними европейскими огнестрельными аппаратами типа описанных в «Книге о фейерверках» [367, с. 100].

253

Снаряды те хо пао метали, попеременно с каменными ядрами, из тяжелых камнеметных машин, которые в этой связи получили название хэн люй пао «камнеметы, разбивающие все без остатка» (букв.: «наперекор всему») [110, с. 21].

254

О подвижных закрытиях этого типа см. в примеч. 3 к гл. V настоящей работы.

255

Дж. Партингтон в своей книге приводит мнения перечисленных и ряда других авторов о характере действия оружия чжэнь тянь лэй с целью продемонстрировать, как трудно выяснить истину, пользуясь только неквалифицированными переводами китайского текста и разными его толкованиями. К сожалению, сам он не избежал общей участи и вынужден, подобно своим предшественникам, уделить много места анализу различных точек зрения, так и не высказав определенного мнения по поводу характера оружия чжэнь тянь лэй. Кажется, все же он склонен рассматривать его как железные пороховые снаряды взрывчатого действия [367, с. 244–245].

256

Так, в 1258 г. при осаде Багдада войска Хулагу употребили для обстрела крепостных стен «железные горшки», которые, несомненно, были железными пороховыми снарядами (те хо пао) [255, с. 511].

257

Подобное же происшествие случилось в 1363 г., когда в резиденции Чжу Юань-чжана произошел взрыв пороха и снарядов хо пао, уничтоживший многоярусную башню — место, где они хранились [67, цз. 10, с. 356].

258

Аконит (Aconitum) — растение семейства лютиковых (Ranunculaceae). Сок его клубневидных корней содержит сильнодействующий яд аконитин (группа алкалоидов), который вызывает судороги и даже паралич дыхательного центра.

259

Кротон (Croton tiglium) — растение семейства молочайных (Euphorbiaceae). Из его семян добывают масло, содержащее ядовитую кротоновую кислоту, оказывающую сильное раздражающее действие на кожу и слизистые оболочки.

260

Белена (Phisochlaena phisaloides) — растение семейства пасленовых (Solanaceae), широко распространенное на Дальнем Востоке. Очень ядовито, содержит до 0,25 % алкалоида атропина, вызывающего при отравлений смешанную картину одурманивания и возбуждения, иногда со смертельным исходом.

261

То же, что и сернистый мышьяк.

262

Чжан Цзы-гао дает аналогичное соотношение: 30: 15: 5. [275, с. 126], Хэйдзо Намбо — примерно такое же: 38,5 %: 19,25 %: 6,4 % [330, с. 37].

263

Дж. Партингтон [367, с. 263] приводит в своей книге только рецепт порохового состава, не упоминая о предметах, которые шли на изготовление оболочки снаряда. Весовое соотношение селитры, серы и угля он исчисляет как 40: 30: 65. Это неточно. По его мнению, снаряд обматывали кунжутной веревкой, тогда как в действительности ее продевали сквозь шар.

264

Так, в «У цзин цзунъяо» [87, цз. 12, л. 63а] описаны применявшиеся с той же целью мешки с негашеной известью (ши хуэй дай).

265

Приводя в собственном переводе отрывок, описывающий этот эпизод, Дж. Нидэм добавляет от себя, что снаряды начинялись также порохом, хотя в тексте источника об этом не говорится, а характер описания действия самих снарядов внушает сомнения относительно применения в них пороха [355, т. 4, ч. 2, с. 420–421]. Разумеется, как правительственным войскам, подавлявшим восстание, так и самому Юэ Фэю пороховое оружие было хорошо известно, но утверждать, что оно было применено и в данном случае, серьезных оснований нет.

266

Плоды гледичии японской (Gleditschia japonica) семейства бобовых (Cesalpiniae). Иногда употреблялись в китайских деревнях в качестве мыла. Обладают анестезирующими свойствами.

267

Насекомое (Litta vesicatoria) семейства нарывников (Meloidae). В крови и половых органах мушки содержится ядовитое вещество кантаридин. Порошок из высушенных мушек применяют в медицине преимущественно как раздражающее нарывное средство. Попадая на кожу, кантаридин вызывает боль, жжение, пузыри, при всасывании — воспаление слизистых оболочек, плевры, возбуждение центральной нервной системы, судороги.

268

Эгома (Perilla ocimoides), мелисса китайская — растение семейства бобовых.

269

Пытаясь разобраться в механизме действия этой ядовитой смеси, Ван Лин предположил наличие в снаряде пороха, создававшего ядовитый дым [399, с. 168]. Однако в описании компоненты пороха не указаны, состав же и количество ядовитых веществ, перечисленных в рецепте, достаточны для сильного поражения живой силы противника.

270

Укажем еще на сообщение Э. Паркера об использовании артиллеристами японского сёгуна и полководца Тоётоми Хидэёси в его корейских походах (конец XVI в.) бумажных снарядов (чжи пао) [366, с. 217]. Э. Паркер считает, что это бумажные стаканы-гильзы для артиллерийских снарядов современного типа. Более вероятным будет предположить применение в этом случае метательных фугасных снарядов в бумажной оболочке типа китайских чжи синь пао.

271

Есть сведения, что одним из видов смертной казни, существовавших в киданьском государстве Ляо, было метание осужденного из камнемета [240, с. 453]. О такой же казни, бытовавшей в странах мусульманского Востока, сообщает И. Макдуми [346, с. 192].

272

В. Г. Федоров ссылается на уже упоминавшуюся книгу Н. Я. Бичурина (Иакинфа) «История первых четырех ханов из дома Чингисова». Н. Я. Бичурин, однако, метательные машины называл не «пламеносными», а «огненными» баллистами [162, с. 185].

273

Следует отметить, что Фэн Цзя-шэн, излагая данные по истории пороха и раннего огнестрельного оружия в Китае, придерживается определенной системы, которую едва ли можно назвать классификацией в полном смысле этого слова, но автор проводит ее без изменений во всех своих работах и, видимо, считает не только способом расположения материала. Пороховое оружие переходного периода он делит на зажигательное, взрывчатое и пороховые аппараты ствольной формы, рассматривая все виды оружия и факты его применения отдельно в периоды Сун, Цзинь и Юань. С нашей точки зрения, подобная система не позволяет выявить характерные особенности эволюции порохового оружия в переходный период. Фэн Цзя-шэн зачастую объединяет под одной рубрикой различное по своему назначению пороховое оружие и, наоборот, разрывает по времени и месту сходные процессы развития пороховых средств борьбы на территории современного Китая.

274

В отечественном востоковедении вопрос о «мусульманских» орудиях в Китае никем не исследован и материалы о них остаются неизвестными. Так, в русском издании «Очерков истории Китая» под ред. Шан Юэ термин «хуэй-хуэй пао» по неосведомленности переводчика трактуется как «арабские пушки» [187, с. 342]. А. А. Бокщанин, описывая упомянутый далее эпизод борьбы за крепость Мотхань в Тямпе, также сообщает о «пушках арабско-персидского производства» [194б, с. 300].

275

Эти имена различными авторами транскрибируются по-разному: Ismail-han, Alai ut din [231, с. 37], «Ismā'īl и «Alā'al-Dīn [355, т. 3, с. 49, т. 4, ч. 3, с. 516] и т. п.

276

По мнению А. Моула [352, с. 13], которое мы разделяем, речь здесь идет о весе снаряда, а не о весе самого орудия, как полагал Э. Паркер [366, с. 253].

277

Английский перевод биографии см. в статье А. Моула [352, с. 12–14].

278

Есть в «Юань ши» и еще одна версия, согласно которой Фаньчэн был взят якобы в результате действия камнеметных орудий (пао), установленных против стен города артиллеристом Чжан Цзюнь-цзо. Здесь ничего не сказано о чужеземных орудиях, а капитуляция крепости изображена как часто случавшееся и раньше следствие применения натяжных китайских блид. Приведенная дата разрушения Фаньчэна (1271 г.) явно ошибочна [130, цз. 151, с. 1086].

279

В биографии Исмаила сообщается, что его преемниками в деле изготовления «мусульманских» орудий были его сын Бубай (или Бэньбу), племянник Ибулацзинь (или Ибурцинь) и Махамаша (или Махамадишао) — внук Ала-ад-Дина [130, цз. 203, с. 1389]. А Моул не без основания считает, что это и есть указанные Рашид ад-Дином Абу Бакр, Ибрахим и Мухаммед (Бубай = [А]бу Бак[р], Ибулацзинь = Ибрахим, Махамадишао = Мухаммед-шах) [352, с. 14].

280

Взгляды Г. Потье и Г. Юла разделяют В. В. Бартольд [14, с. 207], А. Моул [352, с. 14], японские ученые Арима Сэйхо и Хэйдзо Намбо [330, с. 25]. Оригинальную точку зрения высказал Фэн Цзя-шэн. Он полагает, что Марко Поло и его спутники действительно посетили Сянъян в 1273 г., и на этом основании переносит их прибытие в Яньцзин на еще более ранний срок [258, с. 42]. Мнение Фэн Цзя-шэна, пока еще никем не обсуждавшееся, высказано без серьезной аргументации и едва ли может быть принято.

281

Такого взгляда придерживались, например, Чжао И [277, с. 631], Лян Чжан-цюй [241, цз. 5, л. 8а], Лу Мао-дэ [237, с. 1496] и др. Некоторые современные китайские историки старшего поколения также восприняли эту версию без всякого критического подхода к ней. Так, Ли Сы-чунь указывает на «сянъянские орудия» как на пример привнесения в Китай персами их искусства создавать и применять огнестрельную военную технику [231, с. 113–114]. Это же мнение фактически разделяет Чжоу Вэй [278, с. 254]. Люй Чжэнь-юй прямо называет «мусульманские» орудия Исмаила и Ала-ад-Дина «железными ствольными пушками» [240, с. 521], по сути дела повторяя аналогичное утверждение японского историка китайского оружия Арисака Эндзо [399, с. 173]. Даже в учебнике по истории Китая для китайских вузов, изданном в 1963 г., сообщается, что, получив от китайцев пороховое оружие, мусульманские страны достигли дальнейшего прогресса в его изготовлении и в измененном уже виде способы производства его вернулись в Южную Сун и к монголам. В последнем случае имеются в виду «мусульманские» орудия [283, т. 2, с. 160].

282

Одними из первых об этом писали К. Виделу и А. Гальянд [295, т. 4, с. 262]. В 1953 г. это мнение вновь высказал Дж. Дойвендак [355, т. 4, ч. 3, с. 516].

283

Даже К. Хуури, которого нельзя назвать сторонником этого взгляда и чья научная объективность не вызывает сомнений, дает для сиюй пао перевод «западные пао», взятый им, вероятно, из немецкого текста статьи Лу Мао-дэ [337, с. 202]. Такой перевод недостаточно точен и предоставляет свободу для слишком широкого толкования понятия «запад». Под «Западным Краем» китайцы обычно понимали район преимущественно нынешнего Синьцзяна и близлежащих территорий.

284

Подобное мнение высказано Ж. Рейно и И. Фавэ [378, с. 193], Г. Юлом [136, т. 2, с. 168], Б. Ратгеном [376, с. 27], А. Моулом [352, с. 10], К. Хуури [337, с. 188], Ван Лином [399, с. 174], Дж. Нидэмом [355, т. 4, ч. 3, с. 516], Арима Сэйхо и Хэйдзо Намбо [330, с. 19, 25] и рядом других авторов.

285

Нам неизвестно отношение Л. Гудрича к новой точке зрения его бывшего соавтора. В рецензии на опубликованную в 1957 г. книгу А. Моула «Квин-сай и другие заметки к Марко Поло» Л. Гудрич отмечает лишь, что рассуждения А. Моула по поводу применения огнестрельного оружия и катапульт в период осады Сянъяна не отвечают уровню современных знаний, поскольку в них не отражены работы Л. Гудрича и Фэн Цзя-шэна [321], Ван Лина [399] и две статьи Фэн Цзя-шэна [256, 258]. Хотя Л. Гудрич выделяет особо вторую статью Фэн Цзя-шэна, «в которой есть специальная часть, относящаяся к сянъян пао или хуэй-хуэй пао» [323, с. 78], его личное мнение о взглядах Фэн Цзя-шэна, высказанных в этой работе, остается неясным.

286

Марко Поло подтверждает сведения китайских источников о большом весе снарядов «сянъянских орудий», сообщая, что снаряды изготовленных (якобы) им машин весили 300 фунтов [14, с. 206–207].

287

Нашим доводам можно было бы противопоставить изображения двух крупных ствольных артиллерийских орудий, помещенные в «У цзин цзунъяо» издания 1934 г. [86, цз. 10, л. 13аб]. Однако при рассмотрении этих орудий внимание сразу же привлекает следующее:

во-первых, каких-либо упоминаний о них в тексте трактата не встречается. Приведенные здесь же (на рисунках) названия орудий сюань чэ пао «камнемет на высокой повозке» и син пао чэ* «камнеметная повозка, [передвигающаяся] в строю» явно не имеют отношения к изображенным огнестрельным пушкам;

во-вторых, орудия поразительно напоминают огнестрельные пушки XVII–XVIII вв. и настолько отличаются от описанной и изображенной в цз. 12 плеяды метательных установок, что наличие рисунков этих пушек в трактате XI в. вызывает недоумение и подозрение в интерполяции. Об этом уже говорил в своей статье Ван Лин. Он считал эти изображения поздней вставкой (период Мин), когда восстанавливались утраченные доски с текстом и рисунками того издания трактата, который был положен в основу выпуска 1934 г. [399, с. 171–172]. Со ссылкой на мнение Дж. Нидэма об этом же писал Дж. Партингтон [367, с. 262].

Предположение Ван Лина полностью подтвердили публикации «У цзин цзунъяо» 1959 г., основанные на версиях текста, восходящих к 1231 г. Здесь, на том же месте [87, цз. 10, л. 14аб], помещены изображения натяжных камнеметных машин, названных «син пао чэ» (о них см. в гл. II настоящей работы). Таким образом, ствольные огнестрельные орудия, изображенные в цз. 10 трактата «У цзин цзунъяо» в издании 1934 г., не имеют отношения к XI в. и должны быть исключены из материалов по истории артиллерии этого периода.

288

Следует, однако, обратить внимание на то, что Ма Фэй-бо, предпринявший в 1955 г. специальное исследование данного вопроса, относит появление этих орудийных стволов ко второй половине XVII в. [242, с. 114].

289

Странной выглядит та интерпретация и цзи фа ши* (традиционного выражения для обозначения действия метательных машин), которую дает в своей книге Чжоу Вэй в связи с вопросом о «мусульманских» орудиях. Он не сомневается в огнестрельном характере этих орудий, называя их «пушки Западного Края», и добавляет: «Выражение «и цзи фа ши» означает, что, поскольку тогда не было бикфордова шнура, брали кремень, с помощью кресала высекали огонь, и таким образом происходил выстрел» [278, с. 255]. Как мы уже видели, выражение «и цзи фа ши», появление которого относится еще ко временам до нашей эры, никоим образом не связано с огнестрельным оружием, и такое объяснение его явно несостоятельно.

*以機發石

290

В подлиннике: «чжи да чжи му цзю ди ли цзин, пао ши да ту чи, чжун ди сянь жу сань-сы чи; юй цзи юань, цзэ туй хоу, цзэн чжун фа чжи; юй цзинь, фань цзинь цянь»* ([258, с. 39; 242, с. 114].

*至大之木就地立穽, 砲石大數尺, 墜地陷入三四尺, 欲擊遠, 則退役, 增重發之, 欲近, 近反前

291

Лу Мао-дэ, признавая в своей статье, что огнестрельные орудия этого периода обладали незначительной мощностью, тем не менее не считает возможным на этом основании усомниться в огнестрельном характере «сянъянских орудий». Поэтому он объявляет свидетельства источников о большом весе и размерах метаемых ими камней «ошибочными, основанными на слухах» [237, с. 1496].

292

Говоря о передвижении камнеметов относительно цели, Фэн Цзя-шэн ссылается на опыты Р. Пэйн-Гэлвэя с метательными машинами [369, с. 8 — 30]. Однако нам не ясны мотивы такой ссылки, ибо в этой связи Фэн Цзя-шэн пишет совсем о другом: о зависимости между высотой траектории полета снаряда и длиной пращного ремня [258, с. 40].

293

Можно привести еще один довод в пользу признания «мусульманских» орудий камнеметными машинами — те противометательные сети, которыми пользовались для защиты от их снарядов. В «Сун ши» дается подробное описание такой сети: 20 веревок из рисовой соломы диаметром около 4 см и длиной 10,5 м через небольшие равные промежутки привязывали к несущему горизонтальному брусу, расположенному вверху крепостной башни. Веревки по всей длине перетягивались четырьмя-пятью поперечными деревянными планками. Сеть обмазывали глиной, чтобы предохранить ее от «огневых» снарядов противника. Такая сеть окружала всю башню по ее периметру и, как указано в тексте источника, являлась надежной защитой («каменные, ядра, будь они хоть в 3000 цзиней весом, не могли бы пробить ее» [70, цз. 197, с. 1497]). Называлась она ху пи ли со «веревки в виде изгороди, защищающие парапет». А. Моул почему-то считает это название связанным по созвучию с именем Хубилая [352, с. 15–16], что, конечно, неверно. По сообщению Чжэн Сы-сяо, подобными сетями (их веревки были сплетены из волокон пальмового дерева и лишь несколько усилены по сравнению с обычными противокамнеметными сетями [258, с. 47]) во время осады монголами Хотана защитники города сумели парализовать разрушительное действие вражеских «мусульманских» орудий. Таким образом, никакими особенностями, свидетельствующими о защите от действия качественно нового, огнестрельного, оружия, эти сети не обладали.

294

По данным «Юань ши», Баянь направил под Янчжоу отряд во главе с Ши Би, который обстрелял город камнеметными снарядами (пао ши) [130, цз. 162, с. 1153]. Не имеются ли в виду под «мусульманскими» камнеметами эти метательные установки, определенно не относящиеся к огнестрельному оружию?

295

Л. Гудрич и Фэн Цзя-шэн полагали, что причиной было нежелание Хубилая вручать это оружие китайским морякам, не пользовавшимся доверием императора [321, с. 120].

296

По мнению П. Мю, местное население переняло эти метательные машины у мусульман, во множестве находившихся в это время на территории Индокитая и Бирмы [353, с. 340]. Излагая ход монголо-китайской экспедиции в Тямпу по материалам «Юань ши» и «Юань ши лэй бянь» («Различные данные по юаньской истории») Шао Юань-пина, А. А. Бокщанин сообщает о том, что тямы установили на стенах крепости «около сотни пушек арабско-персидского производства», готовясь к отражению вражеского штурма в начале 1283 г. [1946, с. 300]. Между тем, согласно «Юань ши», камнеметы были поставлены тямами вокруг крепости и послужили решающим фактором ухода монголо-китайских войск из самого Мотханя. Очевидно, речь идет о событиях конца 1283 — начала 1284 г.

297

Л. Гудрич и Фэн Цзя-шэн неточно передали содержание отрывка из этой хроники: «Атакующие соорудили деревянные башни, с которых применили с большим эффектом арбалеты, пищали (хо чун) и орудия сянъян пао» («The attackers constructed wooden towers from which crossbows, huo-chung, and Hsiang-yang pao were used with terrifying effect» [321, с. 121]). При такой передаче получается, что все три вида оружия размещались на осадной башне, и тем самым создается впечатление не только о сравнительно небольших размерах сянъян пао, но и (памятуя, что хо чун — огнестрельное ручное оружие) об огнестрельном характере сянъян пао. В действительности в тексте сказано, что Сюй Да при постройке трехъярусной осадной башни приказал разместить на каждом ярусе арбалеты и пищали (хо чун). «Кроме этого установили сянъян пао». Следовательно, эти орудия были расставлены независимо от осадной башни. Об этом эпизоде см. также в работе У Ханя [250, с. 117].

298

Из данных, приведенных в гл. II, видно, что шесты не всегда изготовлялись из нужного материала и должных размеров, поэтому упомянутые ранее рычаги в 13 и 15 шестов могли быть даже меньшей мощности, чем семи- или девятишестовые рычаги блид.

299

По данным К. Хуури и других исследователей, средневековые противовесные камнеметы, возможно, обладали противовесом свыше 10 т [298, т. 1, с. 48; 375, с. 628, 631] и были в состоянии метать снаряды весом до 300 кг 1337, с. 15–16].

300

В «Юань ши» [130, цз. 151, с. 1084] рассказывается о том, что монгольский военачальник Цзя Люшиба с помощью камнеметов разрушил крепостной вал г. Чанчжоу и тем предрешил его падение. Однако другие источники не подтверждают этого сообщения. Армия Хубилая дважды овладевала Чанчжоу. В первый раз, в 3-м месяце 13-го года Чжи-юань (1275 г.), войска Атахая вошли в город через ворота, предательски открытые по приказу городских чиновников. Через 2 месяца население Чанчжоу восстало против иноземных захватчиков и разгромило монгольский гарнизон. В 11-м месяце двухсоттысячная армия Баяня вновь осадила крепость. Монголы построили контрвал, уничтожили метательной артиллерией настенную башню и, разбив ворота, вошли через них в город. О разрушении крепостной стены источники ничего не сообщают.

301

Мы говорим об этом применительно к укреплениям на территории Китая. Использование камнеметов и стрелометов для разрушения крепостных стен в других местах могло дать более эффективные результаты, например во время завоевательных походов татаро-монголов на Западе, при употреблении монгольскими войсками метательной артиллерии китайского типа против деревоземляных укреплений городов на Руси.

302

Известны также названия му люй «деревянный осел» [97, цз. 187, с. 1530; 31, цз, 152, с. 800; 78, с. 49–50; 87, цз. 12, л. 4а], пи дун «грот из шкур» [22, л. 7а], ню пи дун «грот из воловьих шкур» [94, цз. 113, с. 715–716] и др. В качестве подступного средства при атаке крепости применялись в Китае с глубокой древности; под названием фэнь вэнь или фэнь юань (от значения фэнь «покрывать повозку» [81, цз. 14, с. 273]) упоминаются еще Сунь-цзы (Н. И. Конрад неточно интерпретирует это название как «осадные колесницы» [12, с. 36]) и в трактате «Мо-цзы» [57, с. 163]. Форма «деревянных ослов» была «подобна сложенным ладоням, кверху они сужаются, книзу расширяются» [79, цз. 68, л. 4аб]. Каркас винеи изготовляли из круглых бревен; верхняя продольная балка диаметром 1 чи 5 цуней (0,46 м) и длиной 1 чжан (3,1 м) опиралась на 6 расходящихся книзу стоек высотой 7 чи (2,2 м); каркас накрывали сырыми воловьими шкурами или железными листами, снизу обивали мокрым войлоком [79, цз. 68, л. 7б]. В древности укрывавшиеся в этом сооружении шесть человек поднимали его на плечи и несли к стене [41, с. 40], позднее винею стали ставить на колеса [79, цз. 53, л. 4б]. А. Форке, видимо, по ошибке отождествляет «деревянного осла» с тараном и под названием «му люй» приводит изображение китайского средневекового тарана (чжуан чэ) [310, с. 107]. «Пещерные дома» отличались от «деревянных ослов» и «гротов» тем, что двускатное покрытие опиралось на вертикально стоящие стены, и все сооружение напоминало дом. Внешне похожие на штурмовые повозки (чун чэ), винеи отличались от них прочностью, величиной и своими функциями в сражении.

303

Например, чжурчжэньскими войсками при атаке Тайюаня в 1127 г. [79, цз. 53, л. 4б — 5а]; в 1132 г. при атаке Дэаня [121, цз. 4, с. 35].

304

Защитниками Сяоганя в 1133 г. [121, цз. 4, с. 31].

305

Примеров подобных действий артиллерии непосредственно перед атакой крепостной стены можно привести немало. В 1130 г. китайский город Чучжоу был окружен десятитысячным отрядом чжурчжэней. Расставленные перед воротами блиды обрушили три надворотные башни, после чего осаждающие смогли взобраться на стены крепости [79, цз. 136, л. 7а; 39, цз. 31, с. 604; 21, цз. 9, с. 197]. Годом позже, осадив Тайпинчжоу, участники антиправительственного восстания во главе с Шао Цином привели в действие свои камнеметы и уничтожили все надворотные башни крепости [79, цз. 147, л. 5аб; 39, цз. 44, с. 805]. Через десять лет, при атаке Хаочжоу, чжурчжэни во время подготовки к штурму разрушили метательными снарядами надворотную башню в юго-восточной части стены, после чего атака прошла успешно и город пал [79, цз. 205, л. 6а].

В ходе захвата территории Китая монгольские войска применяли те же методы. В 1214 г., во время осады Яньцзина, большие камнеметы монголов разрушили башню на воротах Сичэнтяньмэнь [131, цз. 22, л. 5а; 105, с. 17]. Урянхатай в 1253 г. сокрушил при помощи блид северные ворота крепости Ячи, известной своей неприступностью [130, цз. 121, с. 906].

306

Весьма интересный эпизод произошел в 1081 г. у г. Линчжоу во время китайско-тангутской войны 1081–1086 гг. Тангуты разрушили дамбы на Хуанхэ и затопили лагерь осаждавших крепость китайцев. Командовавший осадой Гао Цзун-юй, чтобы соединиться с войсками другого военачальника, Лю Чан-цзо, был вынужден пойти на крайнюю меру: он приказал разрубить свои камнеметы и соорудить деревянные мосты для переправы. Город взять не удалось [37, цз. 320, л. 2а; 174, с. 202].

307

Ян-ма чэн, или ян-ма цян [121, цз. 1, с. З], ян-ма юань [70, цз. 366, с. 3012] букв.: «стена для баранов и лошадей». Встречаются также названия ню-ма цян. [79, цз. 201, л. 10а] «стена для волов и лошадей», лань ма цян [130, цз. 166, с. 1183; 1131, цз. 26, л. 7б] «стена-загон для лошадей». По своему значению аналогична фоссебрее в европейской фортификации. Представляла собой выдвинутый вперед на 10 бу (15 м) перед главной крепостной стеной дополнительный пониженный вал толщиной 6 чи (ок. 2 м) и высотой до 1 чжана (3,1 м) со своим парапетом и проходами к крепостным воротам. Название получила оттого, что в мирное время крестьяне, приезжавшие в город, оставляли возле нее домашний скот и лошадей. С наружной стороны стена ян-ма чэн подходила к самому рву. Во время атаки крепости являлась первой оборонительной полосой. Подробнее о ней см. в статье Г. Франке [303, с. 166], а также специальное исследование Хино Кайдзабуро.

308

Вэн чэн — предворотная стена — или юэ чэн (букв.: «стена [в виде] полумесяца») окружала главные крепостные ворота снаружи широкой дугой, прикрывая подходы к ним и облегчая их защиту. Реже (в зависимости от рельефа эспланады) имела прямоугольную в плане форму. По высоте и толщине была одинакова с главным крепостным валом. В стене справа и слева проделывали ворота (вэн чэн мэнь). Для обороны на стене сооружались различные укрепления, устанавливались средства защиты и ведения боя.

309

Во многих военных руководствах VII–XIII вв. упомянуты и специальные сооружения — «арбалетные террасы» (ну тай), но из их описаний ясно, что это своего рода сторожевые и сигнальные башни, располагавшиеся в непосредственной близости от крепости и не входившие прямо в систему ее обороны. В сторожевых будках на верху башен размещалось несколько наблюдателей-арбалетчиков, вооруженных лишь ручным оружием. Возможно, позже такие башни снабжались и легкими станковыми арбалетами, но сообщений об этом в источниках нет [41, цз. 3, с. 43–44: 31, цз. 152, с. 800; 42, цз. 5, с. 107; 78, с. 46; 86, цз. 12, л. 2б, 7б].

310

Утолщения в теле стены в виде внешних выступов напоминали бастионы с фасами по сторонам квадрата. Название, видимо, было дано за их форму, похожую на выступающую вперед и ближе всего расположенную к неприятелю морду лошади. В отличие от башен выступы ма мянь не поднимались над стеной. На их площадках сооружали навесы, боевые и сторожевые вышки, устанавливали стационарное метательное оружие [87, цз. 12, л. 2а]. Официальные правила сооружения выступов ма мянь были введены лишь в 1075 г. по инициативе Шэнь Ко, который был активным сторонником их использования в крепостном сражении [127, с. 409–410, 962].

311

Подвижная осадная башня, аналогичная европейской гелеполи. «Противостоящей» называлась, очевидно, потому, что во время атаки крепости противостояла соответственно настенным и надворотным башням крепостного вала, называвшимся, в свою очередь, ди лоу «башни, [обращенные против] врага». В Китае, как и в Европе, осадные башни были широко распространенным подступным средством. Чэнь Гуй подробно сообщает о правилах сооружения квадратных башен дуй лоу: их высота достигала 15 м при ширине стороны 6 м. На верхнем ярусе башни могло разместиться до 80 воинов с полным вооружением, на нижних ярусах находились стрелки и легкое метательное оружие. Нижнюю часть корпуса башни, изготовлявшегося из дерева, засыпали землей для защиты от «огневых» снарядов и стрел. Вместе с тем Чэнь Гуй справедливо говорит о башне как о громоздком и неманевренном сооружении, которое нетрудно разрушить или повалить [121, цз. 2, с. 15–16]. Ши Мао-лян, напротив, приводит примеры успешных действий чжурчжэньских осадных башен во время атак Кайфэна в 1126–1127 гг. [79, цз. 68, л. 2б–3а].

312

Тележка, груженная горючим материалом и предназначенная для поджога деревянных частей крепостного вала — ворот, частоколов и т. п. Одно из распространенных в Китае средств огневого нападения на крепость [121, цз. 1, с. 3]. Применялось также осажденными для борьбы с осадными и подступными машинами противника, в этом случае повозку спускали на них с обращенной к противнику наклонной стороны крепостного вала [79, цз. 66. л. 14аб].

313

Не меньшие потери от камнеметной стрельбы на этапе штурма были и среди атакующих. Во время атаки Кайфэна ядром китайской блиды был убит видный чжурчжэньский военачальник Тяньхао [23, цз. 13, с. 264; 79, цз. 66, л. 14б]. В 1129 г. при атаке Чжэньдина получил рану чжурчжэньский тысячник Лю Цин-сунь [39, цз. 32, с. 628; 131, цз. 6, л. 4а], в 1226 г. в ходе штурма Фэнсяна — один из командиров китайских камнеметчиков на монгольской службе — Чжан Жун [130, цз. 151, с. 1086]. В биографии Ли Тина, тысячника в монгольском войске, сообщается о том, что в 1272–1274 гг. он восемь раз был ранен в крепостных сражениях китайскими камнеметными снарядами [130, цз. 162, с. 1152]. Источники упоминают о множестве других фактов ранений и гибели военачальников от попаданий в них камнеметных снарядов в ходе как осады, так и обороны крепостей [37, цз. 46, л. 3б; 70, цз. 250, с. 2244, цз. 257, с. 2285, цз. 261, с. 2305, цз. 271, с. 2370; 85, с. 47; 94, цз. 72, с. 468; 110, с. 23; 121, цз. 3, с. 25; 130, цз. 147, с. 1056, цз. 150, с. 1076, цз. 151, с. 1109, цз. 165, с. 1176].

314

Еще современники Мункэ-хана обращали внимание на странные обстоятельства его смерти. Приближенные хана вначале хранили смерть правителя в глубокой тайне. «Когда умер Монгу-хан, — сообщал Марко Поло, — так знайте, более двадцати тысяч человек, встреченных по дороге, где несли его тело хоронить, было убито» [14, с. 8]. «Темные слухи о смерти Мункэ» были известны в Индии уже в 1260 г. и нашли отражение в сочинении Джуз-джани «Табакат-и Насирй», о чем сообщает акад. В. В. Бартольд [148, с. 573].

315

Официальные китайские данные попали в исторические своды XIII–XIV вв., в частности, в труды знаменитого персидского историка Рашид ад-Дина [15, с. 147, 157], армянского историка Киракоса Гандзакеци (он ошибочно полагал, что Мункэ-хан умер на обратном пути после победоносного завершения похода в Южный Китай [10, с. 91]), а также в более поздние труды: Абульгази Хивинского [16, с. 479–480; 138, с. 382–383; 141, с. 155], персидского историка Хондемира [9, с. 37] и др. Сообщение «Юань ши» впоследствии было безоговорочно принято некоторыми китайскими историографами периода маньчжурской династии Цин, например Би Юанем [18, цз. 175, с. 1930] и Вэй Юанем [25, цз. 4, л. 13]. Та же версия смерти Мункэ-хана от болезни повторена в ряде европейских работ по истории татаро-монголов [162, с. 353–354; 1946, с. 278–279; 335, т. 1, с. 214; 357, т. 2, с. 332].

316

Уже некоторые современники Мункэ-хана сообщали о его гибели под стенами Дяоюйчэна. Так, армянский летописец XIII в. Гайтун указывал, что Мункэ утонул, находясь на плывшем к крепости судне, которое было пущено ко дну китайскими подводными пловцами, и эти данные нашли затем отражение в ряде сочинений [139, т. 9, с. 274–275; 136, т. 1, с. 216]. По словам сирийского историка Абульфараджа, во время атаки крепости Мункэ-хана поразила китайская стрела и он умер от раны [137, т. 2, с. 292]; сведения Абульфараджа совпадают с теми, которые содержатся в сочинениях некоторых китайских авторов. О ранении Мункэ-хана арбалетной стрелой писал, например, в одном из стихотворений известный сунский поэт Лю Кэ-чжуан, о том же сообщали Хуан Чжэнь, а позднее — Шан Лу и Шао Юань-пин [228, с. 57]. Подобная же запись сделана на памятной стеле 1517 года в храме Чжунъисы на горе Дяоюйшань [228, с. 59].

317

Текст этой хроники помещен в «Гу цзинь ту шу цзичэн». Здесь обстоятельства гибели Мункэ-хана изложены весьма подробно. Сообщается, что хан «сам повел воинов под стену [крепости на штурм]». Затем описано, как по приказу Мункэ была построена наблюдательная башня и как осажденные, расположив против нее на стене камнеметы, обстреляли и разрушили башню. Монгольские воины отступили, но самого Мункэ-хана «как громом ударило камнеметным снарядом, отчего он занемог, и армия [поэтому] двинулась обратно; у горы Чоуцзюныпань его болезнь усилилась… а когда его перевозили через ущелье Вэнтан горы Цзиньцзяньшань, он умер» [29, т. 611, л. 16а].

Сообщение «Дяоюйчэн цзи» о ране или контузии от удара камнеметным снарядом, явившейся причиной смерти Мункэ-хана, не единично. Об этом же писал в своих стихах некий Елюй Чжу. Он сопровождал хана в походе и, видимо, хорошо был осведомлен об истинных обстоятельствах его смерти, но, поскольку официальная версий была иной, Елюй Чжу в стихотворении облек свой рассказ в иносказательную форму поэтических образов. Уже в период династии Мин (XV в.) сычуаньский чиновник Се Ши-юань в предисловии к своим стихам о поездке на гору Дяоюйшань также сообщал о смерти Мункэ-хана от удара метательным снарядом, опираясь, вероятно, на свидетельства местных хроник [228, с. 59].

318

Высшее военное учреждение Сунской империи (а также государств Ляо и Цзинь), которое создавалось на период боевых действий и фактически сосредоточивало в своих руках всю военную и государственную исполнительную власть.

319

В Дэане в его честь был воздвигнут храм, на поминальной доске он назван «мудрейшим защитником», а к посмертному титулу «преданного и полезного князя» добавлены слова «умный и сообразительный» [70 цз. 377 с. 3087].

320

Как отмечается в источниках, во время похода чжурчжэней в бассейн Янцзы «только Дэань противостоял врагу и не был им побежден» [24, цз. 7, с. 74].

321

По словам самого Чэнь Гуя, он еще до того, как «узнал, что чжурчжэни при атаке крепостей применяют камнеметы, говорил каждому встречному:

«Разве большие камнеметы и осадные башни чжурчжэней могут представлять собой какую-либо силу во время атаки крепости?». Если об этом [он] говорил знатному человеку, тот радовался и не осмеливался спорить; если об этом [он] говорил простолюдину, тот также не дерзал категорически оспаривать [это мнение]. Ныне, когда ему известны подробности об этом (т. е. об использовании камнеметов), разве он мог не исчерпать до конца путаницу, не разобраться в виденном и не сказать о нем?» [121, цз. 1, с. 9].

322

Следует заметить, что предложение Чэнь Гуя о сооружении парапета в форме иероглифа «гу», видимо, не было для своего времени новым, поскольку еще в «У цзин цзунъяо» дано изображение парапета аналогичной формы. Вероятно, Чэнь Гуй лишь в более категоричной форме требовал сооружения именно такого парапета на крепостной стене, так же как он всецело поддерживал идею создания вспомогательной стены ян-ма чэн, применявшейся в фортификации задолго до него.

323

В этой связи хотелось бы отметить мнение К. Хуури, которое он высказал, когда поднял вопрос о конструктивных признаках легких камнеметов «arrādah, упоминаемых в ряде арабо- и персоязычных источников XIII в. К. Хуури характеризует эти камнеметы как «полевые орудия, помещавшиеся, по сообщению Ибн-Баттуты, на спинах слонов» [144, с. 121, 124] и, возможно, на судах. Вероятно, полагая, что на спине животного и на судне не могли уместиться орудия иной конструкции, кроме торсионной, К. Хуури отрицает принадлежность «arrādah к блидам. «С другой стороны, — замечает он далее, — в том же столетии они (т. е. «arrādah — С. Ш.) равным образом упоминаются и во время первого туркестанского похода монголов, когда их артиллерия была еще полностью китайской». На этом основании К. Хуури высказывает предположение о том, что среди китайских легких камнеметов, возможно, были не только натяжные, но и торсионные орудия, неизвестные пока историкам ввиду неразработанности источников [337, с. 184].

Приведенное сообщение «Сун ши» позволяет не согласиться с этой точкой зрения. С одной стороны, оно подтверждает, что в домонгольское время на территории Китая использовались только натяжные блиды, даже в качестве орудий, которые «устанавливались» на спинах животных. Возможно, этот способ применения камнеметов, как и массовое использование верблюдов [157, с. 36], монголы заимствовали как раз у тангутов, явившихся их первым крупным противником на пути в Центральную Азию. С другой стороны, можно предположить, что в цитированных К. Хуури ближневосточных источниках название ««arrādah» употреблено для обозначения вообще легких камнеметов безотносительно к их конструктивному типу, поскольку среди них, видимо, были не только торсионные механизмы. К. Хуури, например, упоминает о данных Ибн-Халдуна и ал-Бадауни, которые, приводя тот же, что и Ибн Баттута, рассказ, камнеметы на спинах слонов называют «манжаник», т. е. употребляют обозначение, относимое обычно к рычажным камнеметам [337, с. 184].

324

Очевидно, корабельные варианты этих камнеметов натягивало менее 40 человек, которые составляли прислугу обычных вихревых орудий.

325

Очевидно, основываясь на материалах «У цзин цзунъяо», Дж. Нидэм в своем труде «Наука и цивилизация в Китае» поместил изображение реконструированного им судна периода Сун, вооруженного вихревыми камнеметными установками [355, т. 4, ч. 2, табл. 244, фиг. 634]. Нам неизвестно, из каких данных исходил автор реконструкции, поместив на судне шесть метательных орудий. Но главное не в этом. Видимо, посчитав круглый предмет на коротком плече метательного рычага стилизованным изображением каменного снаряда блиды, Дж. Нидэм показывает необычную камнеметную машину, метательный рычаг которой имеет длинное толстое плечо с натяжными веревками и короткое тонкое — с пращой. Характеризуя процесс метания, мы уже отмечали, что соотношение плеч метательного рычага у блид должно быть как раз обратным, о чем свидетельствуют и все рисунки блид в трактате «У цзин цзунъяо». В таком виде, в каком он реконструирован Дж. Нидэмом, метательный рычаг блиды не только не мог эффективно выполнять своих функций, но едва ли был в состоянии вообще осуществлять метание. Таким образом, мы не можем признать удачной реконструкцию Дж. Нидэмом китайского судна с камнеметным вооружением, она требует серьезных поправок, связанных с точным воспроизведением облика корабельного камнеметного оружия.

326

В другом месте Чэнь Гуй высказывается об этом еще более категорично: «Среди самых полезных орудий нападения и обороны ничто не может сравниться с камнеметами. [Если] нападающие овладели искусством применения камнеметов, то крепость ничто не может спасти от захвата; [если же] защищающиеся овладели искусством применения камнеметов, то они могут подавить врага» [121, цз. 2, с. 16].

327

Готовясь к «великому походу» против Южной Сун, Хубилай значительно увеличил численность армии восточного направления. В феврале 1274 г. из войск, участвовавших в осаде Сянъяна и Фаньчэна, в нее перевели 5 тыс. моряков и артиллеристов (стрелков из аркбаллист и камнеметов) [130, цз. 8, с. 68].

328

Императору доложили о том, что во втором отряде этих арбалетчиков 10 солдат взбунтовались, потребовав увеличить паек. Подстрекатель Ван Сю был казнен.

329

Го Цзы просил сформировать артиллерийские подразделения, оснащенные аркбаллистами числом 30 тыс., и распределить их между пятью армейскими подразделениями. В указанных источниках подробно излагаются планы борьбы против киданей с помощью изобретенных Го Цзы одноколесных аркбаллист.

330

Здесь в термине «пао шоу» иероглиф «шоу» «голова», «стоящий во главе», «старший», видимо, дан в значении обычно употреблявшегося знака «шоу» «мастер» (суффикс профессий). Но более вероятно, что в первоначальном тексте «Ляо ши» здесь находился именно этот, обычный знак «шоу», поскольку в следующей затем фразе он употреблен в аналогичном термине «ну шоу» «арбалетчик».

331

Так, в январе 1234 г. Ван Жуй, командующий отрядом камнеметчиков (пао цзюнь юаньшуай) в чжурчжэньской столице Цайчжоу, с сотней подчиненных ему воинов вышел из крепости и сдался осаждавшим ее монгольским войскам [131, цз. 26, л. 7б].

332

Очевидно, это был тот самый присланный в армию Хулагу из Китая отряд в «тысячу камнеметчиков, арбалетчиков и метателей нефти», на который уже обращали внимание исследователи, заимствуя эти сведения из мусульманских источников [136, т. 2, с. 168; 140, т. 1, с. 133; 337, с. 118, 181], Странно, однако, здесь упоминание о нефтеметателях: метание снарядов с нефтью было широко распространено как раз на Среднем Востоке [147; 149], а не в Китае, и факт присылки китайских нефтеметателей выглядит исторически необъяснимым. Нам думается, что под «метателями нефти» подразумеваются артиллеристы, связанные с метанием «огневого», т. е. порохового, оружия (хо пао), для названия которых автор сообщения не нашел терминологического эквивалента. По-видимому, именно отряду Яньмухая полководец Гокань был обязан своим успехом в штурме неприступной исмаилитской крепости Гирдку (Гирдикух) у подножия горы Данхан (Дамган) — крепости, которая была сокрушена в 1256 г. при помощи камнеметов (пао цзя) [130, цз. 149, с. 1070; 299, т. 1, с. 134; 1946, с. 226].

333

Участие артиллеристов Сюэ Талахая в осаде Сайрама отмечено также в «Мин ши» [55, цз. 332, с. 2353].

334

Подробнее о некоторых взглядах на военное искусство татаро-монголов и заимствование ими опыта предшественников см., например, в книге К. А. Виттфогеля и Фэн Цзя-шэна [402, с. 532–534].

335

Говоря о преобладании в дотанской доогнестрельной артиллерии натяжной блиды, мы имеем в виду основное направление в эволюции китайской камнеметной техники. Создание в III в. Ма Цзюнем метательного колеса представляло собой лишь частный случай замены блид механизмом другого типа. Метание с использованием только центробежной силы вращения в китайской артиллерии не получило развития, хотя и сохранилось в некоторых других военных машинах. Так, в «У цзин цзунъяо» помещено описание и изображение фэн шань чэ — боевой «веялки», посредством которой «в минных галереях распыляют известь и дым от огневых шаров в направлении продвигающегося противника» [86, цз. 12, л. 28а]. Это было оружие ближнего боя, имевшее специальное назначение и не достигавшее размеров и метательной силы натяжных блид.

336

Орудие, вероятно, походило на многоствольную батарею системы А. Нартова, изготовленную в 1754 г. [158, с. 31].

337

Так, характеризуя орудия на пирамидальной опоре, К. Виттфогель и Фэн Цзя-шэн удачно определяют их как «простой» (simple) вид китайских камнеметов [402, с. 567].