Китай - [264]

– Это правда, господин Яо, что я собираю исторические печати, хотя моя коллекция очень скромная.

Коллекция была еще в зачаточном состоянии. Прежде чем удалиться на Западное озеро, Гуаньцзи решил, что было бы неплохо обеспечить себе какое-то место в здешней культурной жизни. Ему недоставало литературного таланта, чтобы писать такие эссе, как дядя из Ханчжоу. Но ему пришло в голову, что можно стать экспертом в какой-нибудь области, не требующей особых знаний.

– Почему бы тебе не начать собирать коллекцию? – предложил один его друг-ученый. – А что насчет печатей? Они не слишком дорогие.

Это оказалось правильным выбором. В конце концов, печати начали использовать еще на заре китайской цивилизации. Нижнюю сторону с вырезанными на ней китайскими иероглифами, часто примитивными, окунали в тушь, а затем ставили оттиск на документы, а потом такие же штампы стали ставить на картины и каллиграфические свитки. Наличие печати подтверждало подлинность произведения искусства, а с течением времени становилось частью ценности. Верхняя часть печати, которую держали в руках, чаще всего представляла прямоугольный блок, но ей могли придать и другую форму. В последние века навершие превращали в прекрасную маленькую скульптуру, которую можно было положить на ладонь, и печать становилась двойным произведением искусства.

Гуаньцзи устраивало, что искусство изготовления печатей достигло апогея при династии Мин и продолжало развиваться и во времена Цин. Получалось, что, коллекционируя такие предметы искусства, он, маньчжур, ассоциировал себя и со своими предками, и с ханьской культурой, частью которой хотел стать.

Вскоре с помощью антикваров ему удалось собрать внушительную коллекцию. Он мог объяснить происхождение каждой печати, исторических документов и произведений искусства, на которых можно найти такой оттиск, а поэтому производил впечатление куда более культурного человека, чем был на самом деле. Литераторы Сиху всегда были рады посетить его дом, особенно когда их приглашали посмотреть на очередную старинную редкую печать.

Если эта стратегия давала хорошие результаты, то Гуаньцзи усиливал эффект своими тактическими навыками. Ведь приглашения было не так-то просто получить. Только избранные удостаивались чести. Если на Сиху появлялся кто-то новенький и просил посмотреть коллекцию, генерал пропускал просьбу мимо ушей, и новоприбывшему, возможно, приходилось ждать год, а то и два, чтобы стать другом генерала и тогда уже получить приглашение. Некоторые так никогда его и не получали. Общество вокруг Сиху разделилось на два класса: те, кто видел коллекцию печатей генерала, и те, кто не видел.

– Я уверен, – сказал господин Яо, – что моей жене и ее матери было бы очень любопытно взглянуть на коллекцию, хотя теще, возможно, не удастся, ведь она тут ненадолго.

Гуаньцзи посмотрел на него. Хорошая попытка, подумал он. Прямолинейная, но хорошая.

– Боюсь, моя коллекция старых печатей покажется им ужасно скучной, – возразил он.

– Я слышала, коллекция весьма интригующая, – сказала Яркая Луна. – Мы с мамой хотели бы ее увидеть.

Неужели торговец подговорил ее? Гуаньцзи задумался. Не исключено. Этот торговец был хитрым противником. Он искушает меня женщинами, чтобы убедиться, что увидит коллекцию быстрее, чем остальные. Что ж, хорошо.

– Почему бы вам всем троим не прийти, если вы действительно считаете, что вам это не покажется скучным? – предложил он. – Завтра я не могу, а что, если послезавтра? Вы свободны?

– Разумеется, – сразу же заверил господин Яо.

На следующий день у Мэйлин с дочерью состоялся разговор. Они были в огороженном саду. Над головой нависло серое небо, под ногами лежали бесцветные стебли и вырванные сорняки. Стены выглядели голыми, так как с них убрали все ползучие растения. В воздухе витал холод? Мэйлин не могла сказать. Ей казалось, что не было ни тепла, ни холода. Лунные ворота смотрели на них пустым взглядом, пока Мэйлин отчитывала дочь:

– Ты вчера строила глазки генералу. Думаешь, никто не заметил, но я видела!

– Лично мне кажется, его интересуешь ты, мама, – ответила Яркая Луна.

– Видала я таких!

– Я тоже. Обычно они увиваются вокруг вдов. С замужними женщинами слишком много хлопот.

– Даже не думай об измене!

– А кто сказал, что я думаю?

– Он тебя заинтересовал.

– Ну, он необычный. Умеет обращаться с женщиной.

– Он знает, как соблазнить женщину. Все эти разговоры о воине с чувствительной душой… Как ты могла клюнуть на такую ерунду?

– Он не чета моему мужу. Ты же сама меня так воспитала, чтобы я знала кое-что о мире образованных людей. Ты же понимаешь. Так что вряд ли тебе стоит меня винить, если я нахожу привлекательным образованного мужчину.

– Если хочешь удачно выйти замуж, то немного образованности не помешает.

– Ага, а еще перебинтованные ноги. Ты сама ничего подобного не переживала, но меня принудила. Я все еще жалею, что не осталась с теми ногами, которые мне достались от природы, и не вышла замуж за простого крестьянина из деревни.

– Ты не понимаешь, что говоришь! – воскликнула мать. – Ты просто не знаешь…

– Чего не знаю?

– Что такое быть бесправной, нищей, голодной. В этом нет ни утешения для души, ни достоинства, уверяю тебя. Как думаешь, я была счастлива, что мужу пришлось уехать в Америку, чтобы оттуда снабжать нас деньгами? И это нам еще жилось лучше, чем большинству односельчан!