Китай. Искусство есть палочками - [56]

Я рассказала ему о своем путешествии и о том, как рада, что, наконец, оказалась в Шанхае. Последние несколько недель мне постоянно приходится преодолевать трудности, и речь не только о бесконечных переездах в поездах и прокуренных разваливающихся на ходу автобусах. Меня напрягает все! Даже на то, чтобы отправить посылку, здесь уходит полдня.

— Когда еду заказываешь с таким трудом, едва лишь успеешь позавтракать, а уже пора обедать. Бывает, смотришь на часы и думаешь: «Черт, только не это, я ведь только-только разобралась с завтраком».

Лоран согласился.

— Да, бизнесом тут заниматься хорошо, а вот жить трудно. Даже мелочи даются с трудом. — Он вздохнул и покачал головой, не переставая колдовать над моей прической.

А потом, решив хоть чем-то облегчить мое существование, Лоран рассказал мне, как добраться до рынка Сянъян.

— Это рынок, торгующий подделками под известные бренды. Качество, конечно, так себе, но тем не менее… — Он пожал плечами.

Я прямо из парикмахерской отправилась туда, и целый час торговалась, блуждая среди гор сумочек, туфель, кашемира и шелка.

Вечером я поужинала с Люком и Лили, которые владели собственным литературным агентством. Лили — китаянка, а Люк — бельгиец, но живет в Китае уже много лет. Они прояснили многие беспокоившие меня вопросы, к примеру, почему Герой, с которым я познакомилась на пароме, курсирующем по Великому каналу, носит военную форму. Оказалось, что солдаты, передвигаясь по стране, пользуются многими привилегиями, к примеру, им позволено проходить всюду без очереди и не платить за вход в музеи.

Во-вторых, добраться из Нанкина до Шанхая на пароме можно, только у иностранцев специально отбивают охоту путешествовать таким образом. Однажды Люк и Лили забронировали себе билеты на китайские фамилии. Увы, поездка оставляла желать лучшего. На этом месте супруги рассмеялись. Обычно по воде путешествуют переселенцы, так что на нижней палубе пассажиры ехали со своими курами и свиньями, которые тут же справляли естественные надобности, и воняло просто кошмарно. Лили и Люк плыли первым классом, но и там ситуация была ничем не лучше, именно поэтому иностранцам советуют проехаться с ветерком на оснащенном кондиционером автобусе по новенькому шоссе.

На следующее утро я отправилась побродить по лабиринту улочек старого китайского квартала. Здания из серого кирпича с темно-красными оконными рамами напоминали как две капли воды дома, которые я видела вчера на территории бывшей французской концессии. Такое впечатление, что власти Шанхая в свое время прикупили изрядное количество красной краски. Над головой снова болталось на ветру белье, а на балконах растения в горшках приютились среди великов, корзинок, старой мебели и веревок с бельем.

Среди этого хаоса можно было разглядеть крошечные архитектурные детали, на которые обращали внимание архитекторы прошлого: выпуклые окошки на фоне серых стен, декоративные карнизы и резные навесы, почти скрытые за рядами простыней и наволочек. Велосипедисты петляли, объезжая прилавки с фруктами. Старички сидели на порогах домов и курили вонючие сигареты, поставив рядом клетки с певчими птицами. Вечерело, и желтый сочный свет заходящего солнца постепенно заливал окружавший меня хаос. Красная краска на ставнях и дверях приобрела более глубокий оттенок. Велосипедисты время от времени притормаживали, чтобы купить по дороге домой помело или мешок яблок.

Этим вечером я встретилась с Паскалем, одним из приятелей Гая, который жил и работал в Шанхае. Он подъехал на своей машине и отвез меня на экскурсию по ночному городу. Мы начали прогулку с очень стильного бара в здании старинной французской виллы. Пинта пива здесь стоила сорок шесть юаней, что составляло почти суточную зарплату носильщиков на Хуаншань. В баре яблоку негде было упасть, и это еще раз доказывало, что дела в Шанхае идут хорошо. Оттуда мы перебрались в джаз-бар, а потом в «Будда бар», и каждый из них вполне мог соперничать со злачными заведениями Лондона или любой другой мировой столицы.

На следующее утро я отправилась в Шанхайский музей, где выставлена керамика, которой семь тысяч лет. То есть эти аккуратные горшки и миски на две тысячи лет старше, чем Стоунхендж[10]. В том, что касается керамики, китайцы действительно впереди планеты всей. Собственно английское название Китая «Чайна» по одной из версий происходит от названия фарфора, который активно импортировали в Британскую империю и который создавал лишний балласт на чайных клиперах. До восемнадцатого века китайцы были монополистами в производстве фарфора, а европейцы даже не умели его делать. Когда же англичане, наконец, поняли, что к чему, и разработали свой собственный рецепт, то сначала добавляли туда пепел из костей животных, создав таким образом «костяной фарфор», который к Китаю никакого отношения не имел.

Затем я прогулялась по Дунтай Лу, где вдоль улицы расположены лавки, торгующие «антиквариатом». Вообще-то антиквариат здесь очень редко выставляют на продажу, многие подлинные произведения искусства были уничтожены во время «Культурной революции», другие тайно вывезли из страны, а то, что осталось, находится либо в музее, либо в гробницах. Зато тут продается огромное количество замечательных реплик, которые можно приобрести, поторговавшись, за смешную цену — столько стоит коктейль в баре.