Кит на пляже - [7]

– Я схожу его навестить, – внезапно говорит Петра.

– И я, – раздаётся у меня за спиной. Невероятно! Барбка подала голос. Мы все обернулись на неё посмотреть. Она покраснела, снова уставилась в телефон и стала там что-то с дикой скоростью набирать.

– А я не пойду, – говорю я.

– Так ты не знаешь, где он живёт. А я знаю. На восьмом этаже. В первом доме у дороги, рядом с супермаркетом, – говорит Петра, уставившись на меня. Она надулась, как будто готовится к жёсткому спору. – Я знаю, где автомойка его отца. Туда тоже могу к нему сходить, если захочу.

– Не надо мне к нему домой, – спокойно говорю я, – потому что я ему несколько раз в неделю помогаю с математикой и химией. Мы в классе вдвоём, больше никого, – злобно добавляю я.

Петра заливается краской; за секунду она становится неотличима от помидора. Слов у неё не осталось; ещё чуть-чуть, и из носа и ушей у неё пойдёт пар, так она раскалилась.

– Но в чём проблема-то? – добавляю я с той же натянутой улыбкой. – Пойди навести его, если хочешь.

И иду дальше через площадь. Они вчетвером шлёпают за мной. Петра думает, что бы мне ответить. Барбка, разумеется, лихорадочно пишет что-то в телефоне. Матевж идёт рядом со мной; я не смотрю в его сторону, но чувствую, что он хихикает: Петра со своей страстью к Алексу его страшно раздражает. А Милан раздумывает, что бы ему такого умного сказать, чтобы не сесть в лужу. Он тоже ревнует всех к Алексу, потому что девочки на него обращают намного больше внимания, чем на всех остальных парней в классе. В зоомагазине он купил для своего бульдога Йошко резиновую куклу – чтобы тот точил об неё зубы – и, разумеется, назвал её Алекс. Легко себе представляю, как он с наслаждением говорит своему псу: «Ну что, погрызешь Алекса немножко? Чуть-чуть? Давай, давай, хороший мой пёсик».

– Мне ещё рано домой, – говорит Петра.

– Мне тоже, – говорит Милан. – Йошко сегодня с папой будет гулять, он раньше с работы приходит.

– Можно ко мне, – говорит Петра. – Или к Барбке. У неё комната большая. – Она оборачивается к Барбке; та кивает.

Мы идём дальше.

Все молчат. Полная тишина. Я отлично знаю, что за этим последует. Думаю, как мне на этот раз выкрутиться.

Разумеется, происходит то, чего я и ждала.

– Ника! – восклицает Петра. При этом она вообще на меня не смотрит. Говорит куда-то в воздух. Уставившись в красный круг светофора, перед которым мы стоим. И продолжает как бы невзначай: – Ты же ещё ближе живёшь. У вас ведь дом где-то недалеко от гимназии, в смысле, под крепостью?

Я киваю.

– Я посмотрела на гугл-картах. Розманова улица. Это же под крепостью. Там только отдельные дома, многоэтажных нет. А номера не знаю. Розманова ведь, правильно? – спрашивает она, ожидая, что я доверю ей хотя бы номер нашего дома.

Я ничего не говорю. Только киваю.

Зажигается зелёный свет. Пешеходы могут идти. Я перехожу дорогу. Может, теперь уже отстанет, думаю я. Точнее, надеюсь. Когда Петра что-нибудь решит, она уже не отвяжется. Матевж, Милан и Барбка тоже вопросительно смотрят на меня. Барбка даже про свой телефон как будто забыла. Смотрит на меня и спрашивает глазами то, что она мне уже тысячу раз написала в сообщениях: «А где ты живёшь? Можно к тебе?» Я-то у неё уже несколько раз была. У неё комната огромная. Когда Барбкин папа съехал, мама уступила ей спальню, а сама переместилась в её кабинет. Так что у Барбки самая большая комната в квартире. Они живут в многоэтажке. Этот дом виден из нашего сада. У Петры дома я тоже была. На дне рождения. У них очень маленькая квартира. У Петры две старшие сестры, и они все втроём спят в одной комнате. Но всё равно было отлично. Нас столько набилось в комнату, что если кто-то шёл в туалет, то всем приходилось сдвигаться, чтобы его пропустить. Мы пили лимонад и ели печенье. Отличный был день рождения. Только Петра была не в духе. Это было осенью, и я тогда ещё не поняла, что она не в духе, потому что Алекс не пришёл. Обещал и не пришёл.

– Может, пойдём к тебе? – спрашивает наконец Петра.

– Ага, – отвечаю я, – можно, ага. – И ускоряю шаг. Петра останавливается. Остальные тоже останавливаются, не идут за мной.

Я спиной чувствую их взгляд. Останавливаюсь и поворачиваюсь к ним.

– Ну так что?

– Ты сказала «можно», – говорит Петра.

– Ага, сказала.

– Можно, – снова повторяет Петра, – но не пойдём, так?

Я киваю.

– Не сегодня.

– Ты всегда так говоришь, – усмехается Петра. Меня это, конечно, ужасно злит.

– Сегодня не пойдём, потому что через полчаса у меня фортепиано, а вечером урок испанского.

– Вечно у тебя что-то, – бормочет Матевж и обгоняет меня.

– Я тоже пойду домой, – решает Милан. – Пойду погуляю с Йошко подольше, а то он опять описает мамин ковер. – И тут же краснеет как рак. Опять сказал что-то, чего говорить не стоило, – так ему кажется.

Петра и Барбка тоже идут дальше и мирно проходят мимо меня.

– Мне вот интересно, – говорит Петра Барбке, поравнявшись со мной, – правда ли у них есть дом и сад.

– Э, погоди! – Я немножко бешусь. – Это вообще что значит? – Хватаю Петру за плечо. – Думаешь, я вру?

Петра кивает.

– Ты нас никогда не зовёшь к себе. Мы тебя звали, а ты нас – ни разу. Даже до дома тебя нельзя проводить. Мы вообще не знаем, какой из домов на Розмановой ваш.