Кисмет - [95]

Все пройдет благополучно, убеждает себя Анна, и сразу после этой оптимистичной мысли подмечает, что пьет необычно вкусный кофе. Большую часть кофе, который девушка хлещет в огромных количествах, она проглатывает не думая, но время от времени, как сейчас, напиток обращает на себя внимание особенно богатым вкусом и душистым ароматом — как будто употребление всех остальных литров напитка оправдывается этими редкими моментами наслаждения. Анна подносит кружку к лицу и изучает тающую коричневую пенку, словно по характеру исчезновения пузырьков может разгадать секрет качества кофе. Оставшиеся участки пенки похожи на как будто увиденные с борта самолета белые с золотом острова в коричневом море; а что если эти два явления — кофейная пена и архипелаги — в самом деле подчиняются одним и тем же законам природы, только в несколько миллионов раз различаются по масштабу? Возможно, то же самое явление повторяется в гораздо более значительных масштабах и его можно обнаружить в целых галактиках, а также в молекулах и атомах, невидимых даже в микроскоп…

Эта мысль воспринимается как маленькое открытие, и тот факт, что она посетила Анну, означает, что девушка приходит в себя. Настроение ее еще больше улучшается, когда на стол падает лоскут золотого света и она видит, что лучи солнца прорвались сквозь утренние облака. Анна отодвигает тарелку с недоеденным завтраком и просит перелить кофе в бумажный стаканчик.

На Килберн-Хай-роуд нет скамеек, поскольку никто, кроме усталых покупателей, не захочет здесь задерживаться, поэтому Анна сидит на автобусной остановке напротив станции метро, пьет кофе и, подставляя лицо солнцу, думает, что, наверно, худшее позади. Отчаяние, одолевавшее ее ночью и ранним утром, теперь прошло, и на поверхность поднялось то, что прежде скрывалось в глубине ее личности. На остановке кроме Анны всего три человека; она вспоминает парня, похожего на ее отца, который пел ей несколько недель назад. Сейчас она была бы рада ему, но ничего подобного никогда не происходит в Килберне, предназначенном исключительно для предсказуемых событий, скуки и однообразия. Килберн, думает Анна, даже само название, так же как Бэлхем, Клэпхем, Далуич, защищает эти районы от всего живого и интересного. Она представляет, как поделится этой мыслью с Джеффом, заранее зная, что в ответ тот разразится очередной готовой тирадой о том, например, что скучные названия присваивают разным объектам намеренно, чтобы подавлять энтузиазм жителей. Она воображает, как Джефф сидит рядом с ней на остановке и произносит пламенную речь, от которой у нее голова идет кругом. Анна почти не вспоминала о нем с тех пор, как он высадил ее у станции «Хаммерсмит», и ее вдруг поражает, что он ей не написал. Но они все-таки находятся в контакте прямо сейчас, посредством невидимого и не поддающегося определению канала, и мысли о нем захватывают девушку с новой силой. Она на все сто процентов уверена, что приняла правильное решение. Это хорошо не только для нее, но и для Пита. Пусть даже между ним и Зарой ничего не было, он должен найти себе успешную, здравомыслящую девушку из среднего класса, которая разделяет его желания. Где-то в глубине души сам он тоже это знает. Мысли о Пите угрожают испортить Анне настроение, поэтому она допивает кофе и снова думает о Джеффе. Они провели вместе выходные, он предложил ей работу; скоро они станут вместе жить, работать и строить общее будущее — всё это начнется с момента их следующей встречи, всего через восемь или девять часов. Это целая вечность, ее предстоит пережить, и в нетерпении Анна выбрасывает стаканчик и быстро шагает по улице, словно стремится скорее миновать этот день.

В 8:21 Анна входит в офисное здание. Так рано она еще не приезжала на работу: в вестибюле ее приветствует охранник, а не администратор. И в самом деле, когда лифт поднимает ее на третий этаж, Анна с восхищением видит совершенно пустой офис. Лишь большое табло, которое обновлялось всю ночь, работает в привычном режиме, как светофор на пустынном переходе. Удивительно, но статья о Сахине совсем пропала из списка, однако это лишь побуждает Анну сосредоточиться на новом задании. Она берется за повторение вопросов, перечисляет их в обратном порядке и успевает еще даже ответить на некоторые сообщения в «Твиттере», когда наконец появляется Ингрид.

— Ура! — восклицает Анна, поворачиваясь на стуле к Ингрид и вытягивая руки вверх. — Я тебя опередила! Благодарю свою семью, своих друзей и более всего Господа Бога.

Ингрид улыбается, но ничего не отвечает, затем кладет обе руки на спинку своего стула. Она без пальто, в руках у нее нет сумки, и на экране ее компьютера светится зеленая заставка.

— Погоди, так ты сидела здесь?

Ингрид смотрит на Анну уже без улыбки, потом бросает взгляд через плечо на переговорные комнаты в конце помещения.

— Загляни к Стюарту, — произносит она.

— Ты была у него все это время? В чем дело?

Ингрид намертво вцепляется в спинку стула, хмурится и плотно сжимает губы; впечатление такое, будто она сейчас заплачет.

— Ох, Анна! — только и говорит она.

Ясно, произошло что-то неладное, и, недолго думая, Анна встает и направляется на поиски Стюарта. Идя по проходу, она видит его, сидящего в «тихом уголке» спиной к стеклу, и, когда входит в комнату, сердце выпрыгивает у нее из груди.